События, о которых дальше пойдёт речь случились на рубеже веков, а именно рубеже ХIХ и ХХ века. То время знаменито разнообразными преобразованиями и новшествами, притом во всех сферах жизнедеятельности человека, будь то искусство, техника или даже сельское хозяйство. Во всём мире творилось что-то невообразимое. Тут и там открывались новые салоны синематографа, кругом грезили о воздухоплавание и покорение глубин океана, а первые автомобили уверенно завоёвывали городские улицы.

Повсюду царила атмосфера созидания и процветания. У людей было предвкушение грядущих перемен. Однако не все одинаково рьяно стремились попасть в эпоху этих самых перемен. Многим наоборот нравилась архаичность уходящей эпохи и то прекрасное, что она привнесла в мир. Некоторые представители аристократии не очень-то жаждали что-либо менять.

И вот как раз одним из таких представителей аристократии и любителем всего прекрасного был молодой, но уважающий вековые традиции, глава почтенного семейства – князь Вано Пантиашвили. И как сразу можно догадаться по фамилии, князь этот являлся наследником древнего грузинского рода. Да и жил он не абы где, а в самом Тифлисе, на то время цветущей столице славной Грузии.

Дом князя, богатый и ухоженный, стоял на берегу главной достопримечательности города, красавице реки Куры. Омывая скалистые берега и протекая меж извилистых улочек Тифлиса, она величаво несла свои воды дальше в долину, где произрастал наивкуснейший виноград, которого больше нигде в мире не встретишь. А надо заметить, что Грузия вообще благословенная страна, и здесь растёт буквально всё; и фрукты, и овощи, и цитрусы и даже ананасы, если конечно захотеть. Как говорят местные долгожители – воткни в землю простую палку, и даже она принесёт тебе плоды.

Одним словом живи, трудись да радуйся. А люди так и делали. Трудились и радовались всему, что у них было и ещё могло бы быть. Ну а вместе с ними радовался и князь Пантиашвили. Да и как тут не радоваться, когда у него в семье случилось пополнение. Его красавица жена родила маленького, но очень симпатичного малыша, наследника доблестного рода – юного князя Пантиашвили. Да-да, так и есть, малыш только родился, а уже князь. Ну а как же иначе, ведь так велят вековые традиции.

А потому вокруг юного наследника сразу засуетились, забегали десятки разных нянек, тёток, служанок и лакеев. Впрочем, чему тут удивляться, ведь малыш был долгожданным. С момента свадьбы князя прошло вот уже три года, и только теперь наконец-то появился желанный сын. Разумеется, князь был счастлив сверх всякой меры, и его желание устроить для сына райскую жизнь вполне понятно.

– Ах, моя дорогая,… как же я рад нашему мальчику!… Я приложу максимум усилия, чтоб он ни в чём не нуждался!… Уж мы теперь заживём, лучше прежнего!… Клянусь, я сделаю для вас всё что угодно!… – в первый же день поклялся князь своей обожаемой супруге, и с этого момента ни на йоту не отступил от своего зарока. Ни жена, ни тем более наследник-сынок, ни в чём не нуждались. Всего для них было в достатке, и если уж это фрукты, то самые спелые, если напитки, то самые свежие, если яства, то самые вкусные, а уж если наряды, то самые лучшие.

Имя юному князю выбрали тоже самое лучшее, назвали его – Котэ. И вот тут не надо путать это величественное имя с прозвищем, которое обычно дают котам. В данном случае, Котэ, означает – Константин, так звали великого античного императора. А отсюда и положительные качества подобающие этому прославленному имени. Люди, носящие его, как правило постоянны, преданы делу, а в дружбе верны и надёжны. Вот и князь желал, чтобы его сын вырос именно таким же надёжным продолжателем рода Пантиашвили. А юный наследник таким и рос.

Да и как тут не расти таким, когда за тобой воистину царский уход. Чего только не было у маленького Котэ, всего в изобилии; и пелёнок, и распашонок, и всяких рубашонок с чепцами великое множество. И ведь всё с княжескими гербами, с ажурными нашивками да бархатными подкладками. Всего месяц прошёл с рождения Котэ, а он уже обласкан и лелеян на год вперёд.

И кстати, этот самый год пролетел совершенно незаметно. В хлопотах и чаяниях улетучился, словно его и не было. Вроде только начался, а тут раз, и уже первую годовщину рожденья справлять пора. Великий праздник в семействе. И вот тут князь особо расщедрился, на весь Тифлис пир устроил. Всех пригласил, никого не забыл. На берегу Куры столы накрыл. Праздновали неделю, не меньше. Пили сладкое вино, тосты говорили. Юному князю Котэ здоровья и счастья желали. Подарки дарили, подношение приносили. Весь дом ими был уставлен, прямо девать некуда. Хоть на рынок в Авлабар выноси да торговлю открывай.

А надо сказать, что рынок в районе Авлабар в Тифлисе знаменит на весь мир. Там всего вдоволь; и продуктов и зерна, и напитков и вина, и нарядов и сукна, и даже молодые барашки имеются. А уж козьего молока, всякого сыра, да сытного мацони, вообще пруд пруди. Богатый на товары Авлабар. Но князь подарки продавать, конечно, не стал, а приберёг их на будущее. Рядом с домом построил большой, просторный флигелёк и все подарки начал там собирать. А уж их дарили, чуть ли не каждый день. И тут даже никакие праздники ни при чём. Просто род Пантиашвили очень уважаем и всякий его знает. Вот и ехали гости со всех концов Грузии засвидетельствовать своё почтение с подарками.

– Ох, сколько же у нас знакомых и родственников, я даже со счёта сбился!… Но это и хорошо!… Чем больше людей знают о нашем Котэ, тем легче и радостней будет его жизнь!… Я уже сейчас вижу, как любят его люди,… сколько подарков ему дарят,… если так дело и дальше пойдёт, то мне придётся ещё один флигелёк строить!… – как-то в один из тёплых, уютных, семейных вечеров полушутя заметил князь, и они с супругой потом ещё долго говорили на эту тему. А поговорить, кстати, было о чём, ведь подарки уже исчислялись сотнями, всё копились и копились, а маленький Котэ пока не мог ими пользоваться. Рос он медленно, степенно, никуда не торопясь. Впрочем, как и подобает сиятельному князю. Однако всё изменилось ко второй годовщине его рождения.

За прошедшие два года Котэ основательно окреп, начал уверенно ходить и даже бегать. Да так прытко, что некоторые няньки никак не могли его догнать.

– Ах, Котэ,… милый наш князюшка,… погоди, не беги так!… Нам уже трудно поспевать,… постой!… – мчаться они за ним да покрикивают, просят его подождать. А Котэ знай себе, несётся по дорожкам сада да посмеивается. Совсем нянек загонял. Но они отказать ему не могут, а как же иначе, коли наследник забавляться хочет. Вот они за ним и бегают, в салочки играют. Ведь это очень полезно. Как раз из-за таких игр Котэ рос здоровеньким, подвижным, весёлым, и конечно радостным.

Да он из-за таких игр и разговаривать-то рано начал. Няньки с ним целыми днями сюсюкаются, объясняют ему всё, показывают, рассказывают. Ну как тут не заговорить, вот он и заговорил раньше срока. И первым его словом, на удивление, было ни «мама», и ни «папа», и даже ни «няня», а «подарок». Вот так-то. А всё это от чрезмерной щедрости посещающих княжеское семейство родственников. Каждый в гости едет, и каждый гостинчик везёт. А уж, сколько таких гостинчиков надарили на вторую годовщину рождения Котэ, так это, и сосчитать невозможно. Ну а самый последний и самый богатый подарок преподнёс своему наследнику отец.

– Вот тебе сынок лошадка-качалка на полозьях,… о такой лошадке мечтают все дети!… Ну а эта сделана специально на заказ, для тебя!… Видишь, уздечка драгоценными камнями украшена, седло бархатом оббито, а копытца золотом оторочены!… Садись, и качайся на ней сколько угодно,… привыкай к верховой езде!… А как ещё подрастёшь, то я тебе настоящего скакуна подарю!… Всё для тебя, лишь бы ты радовался,… ведь слово «подарок» от корня «радость» происходит!… – вручая лошадку, слегка по-философски заключил князь.