Развеять остатки зловещих видений Маргарита и её белокурая подруга вместе с малышкой Аделиной предпочли прогулкой по осеннему парку, когда проводили остальных домочадцев по их делам.

Неспешно прохаживаясь по солнечным аллеям, казалось, что ты попадаешь в фантастический мир, где пестрый золотисто-багряный ковер из листьев - это самый настоящий ковер-самолет. И даже прохлада осеннего дня, когда солнце больше светит, нежели согревает, не огорчала, не раздражала, а настраивала на задумчиво-философский лад. И как было не поддаться удивительному обаянию осени, когда Аделька так задорно и с воодушевлением собирала гербарий, искренне радуясь каждому мгновению, каждому листочку, каждой увиденной букашке?

Отвлекшись на собак, с которыми они гуляли, они не заметили светловолосую девочку на дальней скамье парка, скрытой деревьями, иначе Маргарита непременно бы узнала в ней Лауриту и ни за что не позволила бы Аделине даже приблизиться к тому месту, где она сидела, и где осталась лежать большая книга. Но ребенок уже приметил книгу и озираясь по сторонам принялся высматривать и звать хозяйку, которой не оказалось по близости. Гербарий был тут же позабыт. С объемной и тяжелой книгой в руках, Аделина, насколько могла, сделала небольшой круг по парку, но так и не нашла девочку.

Справедливо расценив, что книга может быть важной и ценной, Аделька спросила совета у старших, и добродушная Маргарита разрешила ей оставить книгу на время у себя, до тех пор, пока они при следующей прогулке не встретят снова эту девочку, которая наверняка станет искать забытую книгу.

Вернувшись домой, пока девушки переодевались, малышка удобнее строилась в большом кресле в гостинной, подогнув под себя ноги и натянув плед, принялась рассматривать книгу, которая оказалась антикварным изданием классических сказок, некоторые из которых девочка уже знала. И первой ей попалась сказка про Белоснежку. Складывая звук за звуком в слоги, а слоги - в слова, история начала оживать, и девочка ощущала ветер в лесной листве, запахи трав и цветов, теплоту и шероховатость поверхностей уютного домика лесных человечков, названных гномами, веселое потрескивание дров в очаге, звонкие удары кирками по гористой породе, бодрые песни маленьких рудокопов и трели птиц - звуки и запахи сказки. Чтение оказалось настолько увлекательным, что она не заметила, как дошла до самого волнительного момента, где добрая и доверчивая принцесса Белоснежка падает замертво, вкусив отравленного яблока.

В это же самое время Маргарита, раскладывая на кухне покупки в холодильник, заметила на столе большое красное яблоко - наверняка, спелое - сочное и сладкое. Ещё промелькнула мысль, откуда оно могло тут взяться? Может быть, кто-то из детей забыл съесть свою порцию? Взяв со стола нож, девушка разрезала его на несколько кусочков. Она один из них отправила в рот - со стороны кухни раздался звон разбитой тарелки и только кусочки яблока рассыпались рядом с недвижимым телом...

Девочка отложила книгу и побежала на кухню, где крупный серый кот жалобно мяукал у ног хозяйки:

- Мама! - девчушка принялась трясти её за руку, - Мамочка, очнись! Открой глазки!

На шум спустилась Даниэлла:

- Что у вас случилось? - но увидев, что произошло, белокурая кинулась тормошить подругу, - Господи, Мэгги! - не желая мириться с безуспешностью своих попыток привести подругу в чувства, она достала из кармана мобильный, - Я звоню Джеку.

- Мамочка, ну, давай же, - девочка продолжала держать Маргариту за руку, второй рукой гладя её по щеке, - Вставай, мамочка! - малышка была напугана и плакала, - Ты просто спишь, да, мама? Мамочка, хочешь, я почитаю тебе сказку? Ты столько раз читала мне на ночь, а теперь я почитаю тебе. Я сейчас, только книгу возьму, - перестав плакать, Аделька убежала назад в гостинную за книгой.

- У нас чрезвычайная ситуация, - взволнованная Даниэлла, тем временем, пыталась описать доктору сложившееся положение, - Да, Джек, она еле дышит и вся горит. Я не понимаю, что случилось - всё же было отлично, я всё время была с ней. Высылай машину как можно скорее, - белокурая нервозно прохаживалась по прихожей, в одной руке держа телефонную трубку, а в другой теребя сумку, пока змейкой на сумке не зацепила ткань юбки, дернула сильнее, высвобождая её, и нитка на шве лопнула, - Ах, ты! Ну, вот, ещё и юбку порвала. Оставайся на связи, - она принялась выдвигать все ящики комода, что-то ища, - Так, ну, где же она? Где же? А, вот - булавка вполне подойдет, - она наскоро сколола юбку.

- Мамочка! - Аделина вернулась с той самой книгой, которую смотрела, открыв её на странице своей любимой сказки, - Мамочка, ты слышишь меня? Вот, как раз, сказка про тебя: "Спящая Красавица" называется. Там всё заканчивается хорошо - принцесса просыпается от поцелуя принца, полного любви. И ты проснешься. Обязательно проснешься. Папа спасет тебя. А пока - вот, послушай: "Жили на свете король с королевой. У них не было детей, и это их так огорчало, что и сказать нельзя. Уж каких только обетов они не давали, ездили и на богомолье, и на целебные воды - все было напрасно. И вот наконец, когда король с королевой потеряли всякую надежду, у них вдруг родилась дочка...", - и в тот самый момент, когда девочка дошла до того места, где принцесса Аврора уколола палец веретеном, из коридора ойкнула златокудрая, уколовшись о булавку.

- Доктор сейчас приедет, всё будет в порядке, - златовласая присела рядом, погладив ребенка по волосам, - Ох, что-то у меня голова закружилась. Похоже, что и мне не помешал бы врач, - поднимаясь, девушка почувствовала легкое головокружение и оперлась о стену, переводя дыхание, - Что-то не так... Я не... - она не договорила, сев на ближайший стул, отпив прохладной минеральной воды, потерла виски, пытаясь не дать себе потерять сознание, - Так, сейчас не самое подходящее время для обморока. Нужно взять себя в руки, - настраивала саму себя Даниэлла, приложив ко лбу смоченное холодной водой кухонное полотенце.

А по городу с мигалками и сиренами уже мчалась машина скорой помощи.

В приемном отделении доктор, весь на нервах, уже ожидал её приезда.

Златовласая не могла объяснить, что же произошло - с самого утра самочувствие у них обеих было отличное, и вдруг такие резкие перемены - она и сама до сих пор ощущала недомогание и легкое головокружение. Аделька всё время плакала, не выпуская из рук книгу.

Джек взял кровь для экспресс-анализа и, пока Маргариту подключали к аппаратуре, провел осмотр Даниэллы. Угрозы жизни не было, но он настоятельно рекомендовал ей, для перестраховки, остаться до утра под наблюдением в клинике.

Результаты анализов не внесли ясности и не помогли обнаружить причину недуга. Предположительно, это был яд, не поддающийся классификации. И организм Маргариты боролся с ним - пульс и давление стремительно меняли свои показатели каждую секунду, температура тела за короткий срок поднялась свыше сорока градусов по Цельсию и продолжала опасно расти. Девушка уже впала в беспамятство, но теперь её состояние становилось совсем критическим. Доктор понимал, что они теряют её, но не понимал причины - и это делало его совершенно беспомощным и заставляло нервничать так, как он до этого ещё не переживал в своей жизни.

Когда речь идет о жизни близкого человека, то ты перестаешь быть просто врачом, а становишься лицом эмоционально заинтересованным и не имеешь право на ошибку, не можешь сказать родственникам пациента: "я пытался сделать всё, что было в моих силах...". Но всегда остается надежда - именно она дает нам сил бороться и выживать.

Жизнь покидала это тело ещё совсем молодой девушки, о чем свидетельствовали показания приборов, грозящие перейти в одну ровную горизонтальную линию:

- Черт возьми! - Джек схватился руками за голову, но тут же взял себя в руки, в тот момент он готов был отдать свою жизнь, если бы только это помогло, - Разряд! - доктор подкатил электрокардиостимулятор, дав знак ассистентам подключить его, промедление в данном случае было равнозначно убийству, - На счет три, по моей команде - ещё разряд! - он не привык сдаваться, даже в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях, только не сейчас, особенно - не сейчас, - Ещё разряд! - его ладони и его лоб стали влажными от пота, но он продолжал наращивать напряжение, снова и снова посылая заряд, заставляя сердце работать вновь, пока тело Маргариты судорожно не дернулось и не восстановилось самостоятельное сердцебиение.