- Доченька, Рафаэль, сынок! - женщина расчувствовалась едва ли не до слез и тут же усадила их за стол, - Как же я рада видеть вас! Но почему вы не предупредили, что приезжаете?

- Простите, матушка, это был столь внезапный порыв: мы так соскучились за всеми, и решили сделать сюрприз, - попытался оправдаться Раф, виновато поклонившись.

Дочь же с тихим "мамочка" просто крепче обняла её - и в этом была вся суть, звучавшая громче иных пышных фраз.

Кого точно не хватало в этот утренний час за общим столом, так это леди Даниэллы.

Златовласой разрешили переночевать в ординаторской рядом с палатой доктора, и первое, что увидел он очнувшись, были ясные глаза возлюбленной и её лицо в обрамлении сияющего нимба золотистых локонов.

- С пробуждением, спящий красавец! - мягко улыбнулась девушка, подмигнув.

А доктору было совсем не до смеха: один поворот судьбы, и он потерял всё... Что он может теперь дать этой женщине, что рядом с ним? За что же судьба вновь оказалась так жестока к нему?

Теплые пальцы тонкой руки, накрывшие его руку, заставили мужчину вздрогнуть, легко увлекая прочь от тяжелых мрачных мыслей. Тепло и спокойствие растеклось по телу.

- Когда мы вчера пришли навестить тебя, ты отдыхал от наркоза, и мы решили не беспокоить тебя. Но я не смогла уйти... Я должна была быть рядом с тобой, когда ты очнешься. Ты понимаешь? - о, да, он прекрасно понимал, только ему не нужна была жалость с её стороны.

Даниэлла поднялась с кушетки и подошла открыть окно, впуская свежий ветер и утреннюю прохладу.

- Понимаю... Но я также понимаю и то, что не имею более права удерживать тебя, - доктор устало прикрыл тяжелые веки, он - мужчина, а мужчинам не положено плакать, но почему же тогда так и просятся наружу обжигающие слезы, - Говорят, снаряд дважды в одну воронку не попадает, но врут, как видишь...

- Странно, врач ничего не говорил, что у тебя ещё и сотрясение мозга. Неужели не смог распознать симптомы? Видимо, придется жалобу написать на квалификацию персонала... - глядя на мужчину в таком душевном смятении, вместе с улетучившимся настроением шутить и задорная улыбка мгновенно сошла с прекрасного лица белокурой, и она развернулась, до побеления сжав пальцы, - Черт возьми! Ты хоть сам себя слышишь? Ну, хорошо же, у меня характер не менее упрямый, чем твой будет. Тогда встань и прогони меня!

- Прошу тебя... Господи, да разве ты не видишь, что случилось... Кто я теперь? - взгляд карих глаз снова скользнул по собственным рукам в надежде, что всё это не на самом деле, что всё это происходит не с ним, однако то, что видели его глаза, разбивало малейшие надежды, - Знаешь, вспомнилось вдруг, как я познавал медицинскую науку в студенческие годы. Кто-то тратил свободное время на отдых, кто-то - на развлечения, кто-то - на женщин, я же проводил его в библиотеках и секционных, постигая анатомию и отрабатывая хирургическую технику. И теперь я лишен всего, ради чего так старался...Если это такая шутка судьбы, то должно признать, что у неё довольно скверное чувство юмора. Доктор продолжал с волнением наблюдать за девушкой - такое проявление участия с её стороны только усугубляло собственные переживания, заставляя его чувствовать себя ещё более беспомощным.

Мужчина отвернулся посмотреть в окно и на миг увидел себя тем молодым студентом, полным надежд и стремлений, не боявшимся трудностей на пути к достижению той заветной цели, где он видел себя известным хирургом с мировым именем, высококвалифицированным специалистом, способным бросить вызов самой смерти. Да вот только себе самому он уже не в силах помочь... Видимо, у Вселенной насчет него были другие планы.

- Посмотри на меня. Посмотри на меня, Джек... Нет - Хадзама-сенсей, - Даниэлла вернулась и присела рядом с мужем, нежно дотронувшись до фаланг пальцев его руки, свободных от штырей и металлических пластин, - Вспомни, как ты боролся, когда все было гораздо хуже. Где тот Джек, который сто раз падал и столько же раз поднимался снова - но смог-таки встать на ноги самостоятельно, без чьей-либо помощи? Где тот Джек, который заново учился держать ложку, владеть ножом и вилкой, писать? Где он? Что ты тогда чувствовал? Что бы сказали все те люди, которым ты спас жизнь? Хотели бы они видеть тебя таким - сдавшимся, сложившим руки?

И под её прикосновением от кончиков его онемевших пальцев растеклось приятное тепло, возвращая потерянную уверенность в себе.

- Это тепло? - мужчина посмотрел в её голубые глаза и понял, что она, несомненно, права, - Что это было?

Именно он, и ни кто другой много лет назад смог заставить себя встать на ноги после более критичных повреждений, и поводов взять себя в руки и подняться теперь у него намного, намного больше - и ласковый жар, блуждавший по крови ещё и ещё убеждал его в этом. Он давно уже не тот мальчик-подросток, худой и бледный, в смешно смотревшейся больничной пижаме, что была ему велика на пару размеров, который неуклюже ступал по палате, пытаясь пройти в уборную, не способный самостоятельно даже ложку ко рту поднести, настолько непослушными и неуправляемыми были собственные руки, что всё не переставали дрожать.

- Джон сказал, что это должно помочь. Ты был под действием чар, когда всё произошло, и моя сила должна ускорить заживление. Несколько месяцев пролетят незаметно, и уже скоро ты сможешь вернуться к любимой работе, - пояснила златовласая, и для себя отметила, что в его волосах прибавилось седины, а морщины на сосредоточенном лице стали глубже, - Можешь рассказать мне, что случилось?

Она снова дотронулась до его пальцев, выжидающе глядя в задумчивые карие глаза.

- Я смутно помню. Мы с Ондзи спорили... о тебе, - доктор пытался припомнить, и чем больше он вспоминал, тем мрачнее становилось выражение его лица, - Похоже, что он оказался прав. Я слишком зациклен на своей работе. Мне следовало бы больше времени уделять тебе.

- Тогда ты можешь прямо сейчас сделать мне приятное: давай приведем тебя в порядок и ты съешь весь этот полезный и питательный завтрак, - Дэни энергично тряхнула головой и безапелляционно подкатила столик с принадлежностями для умывания, давая тем самым понять, что путей для отступления нет, и возражений она не потерпит.

- Какая строгая госпожа! Дорогая, только очень прошу, не сбрей мне брови, - он уже смирился с тем, что командовать сегодня будет она и даже попытался улыбнуться, подчинившись и капитулируя, с легкостью передавая бразды правления её нежным рукам.

- Так и быть, одну постараюсь оставить, не трону, - девушка опустила на его нос башенку из мыльной пены и продолжила фразу репликой из популярного романа авторства женщины, о том, как важно любить и просто жить, жить смело, жить ярко, - Ну, вот - совсем другое дело! Тебя покормить или сам? - мило, но не без доли ехидства, поинтересовалась она.

Доктор усмехнулся, от чего в уголках его глаз и губ расходились лучи мелких морщин, добавлявших ему особого очарования - смотри ж ты, и на тридцать шестом году жизни его всё ещё можно удивить, и златовласая не переставала его удивлять, рождая в сердце радость и гордость:

- Постараюсь справиться самостоятельно, буду учиться пользоваться левой рукой, - мужчина смотрел и его переполняло счастье от осознания того, что эта удивительная во всех отношениях женщина - его жена, - Дорогая, можешь поехать домой отдохнуть. Я же вижу, что ты утомилась. Со мной ничего не случиться - тут я под таким бдительным присмотром. Ребята тебя заберут, - советовал он.

В далеком Токио Мей напутствовала любимого мужа, провожая на сессию в другую страну, на другой континент:

- Удачно тебе сдать экзамены, Марк, и возвращайся поскорее, - время пролетело незаметно, и азиатка носила уже блузу фасоном на свободное облегание, не стеснявшее её уже успевшие округлиться формы, модный джинсовый комбинезон и спортивные кроссовки на удобной подошве, - А сенсею передай от меня, что он не должен сдаваться. Пусть вспоминает каллиграфию и тренируется есть палочками. В конце концов, пусть начинает с упражнений для мелкой моторики вместе с младенцами Маргариты и Даниэллы. За меня не переживай, Йошида-сан позаботиться обо мне наилучшим образом. Поезжай с легким сердцем, там ты будешь нужнее сейчас.