- Ну что ты, - Ириэль сморгнула, - Я никогда не подумаю так, - она шевельнула хрупкими плечами, и широкие полотнища некогда человеческих крыльев колыхнулись. Наталья с легкой тоской поглядела на них, но быстро вернулась взглядом к цветку на подоконнике.
- Хорошо. Извини, я сорвалась. Я не должна так с тобой говорить, - тихо сказала женщина, - Не трать на меня свою силу зря, родная. Я справлюсь, это все дурацкие неврозы, ты же знаешь... Конечно, Семалион улетит, а завтра я принесу тебе новый материал. И перья Семалиона очень важны, у него бесценный целительский дар! Я тебе не говорила? Ведь у нас хороший заказ - дочь одного очень уважаемого в стране человека больна, и ей очень нужны крылья. Это совсем маленькая девочка, и она совсем не виновата, что с ней случилась такая беда. И кто виноват, что у невинного ребенка почему-то нет крыльев? Мы же поможем, Ирочка?
- Конечно, Ната. Мы не можем не помочь... - Ириэль кивнула, чуть-чуть вздохнув, но так, чтобы бедная Наталья не услышала ее вздоха. Это могло расстроить Нату, Ириэль совсем не желала расстраивать любимого человека.
- Вот и славно. А на вырученные за эти крылья деньги мы сможем приобрести лучшее оборудование для обеспечения наших ангелов, - женщина выдохнула, снова приглаживая нервными пальцами тонкие прядки своих волос, чем-то похожих на перья. У корней они были того же цвета, что волосы и крылья Ириэли. Ната любила прикасаться к ее крыльям, хотя видела, что Ирочка терпит. Но, в конце концов, Ира могла и потерпеть - ведь если бы не Наталья, бедный ангел больше никогда бы не смогла летать! А может, и жить... Главное, чтобы Ира об этом не забывала. Это самое главное.
- Конечно... Конечно, Ната.
Тонкие пальцы ангела вышивали стежок за стежком прозрачную ткань, и морозные узоры наполняли полотно. В офисе пахло морским бризом и цветами. Ириэль улыбалась. Наталья, выдохнув, налила ей молока в хрустальный бокальчик. Все только лучшее для того, кто не может не помочь, ведь так?
Цена крыльев. Глава 3. Ты улетишь отсюда
Нельзя не помочь - это такое обязательное необязательное правило, которому следует каждый из них. Афраил улыбался, когда думал о смешной и страшной миссии. Той самой, о которой старшие говорили с придыханием, и старались придать взглядам силы и величия. Но Афраил был очень юным, и, конечно, понимал далеко не все. Ни о людях, ни о крылатых. Но пока это было и не обязательно. И да, ему говорили, что обмануться очень легко.
Но когда он летел на зов о помощи, он слышал настоящий призыв. Тоненький, горький, печальный - похоже, звал крылатый. Афраилу даже показалось, что он знаком с тем, кто кричит. Может, видел там, откуда уже давно ушел.
Когда он спускался к человеку, лежавшему на обочине у накренившейся машины, он продолжал слышать этот тонкий крик. Явно не человеческий. И отчего-то совсем не удивился, когда в шею ему впилось что-то острое, сразу затуманившее взгляд, а крылья у самого основания схватили грубые руки.
- Второй за утро, - довольный голос был последним, что услышал Афраил, теряя сознание, - Хорошо, что заряды еще остались. Эта шустрой была, тварь...
И он погас.
Впрочем, в мутной и непонятной темноте крылатый пробыл совсем не долго. Ангел ощущал, что его куда-то везут, слышал тихий плач, а еще неприятные голоса в отдалении. Потом его тащили, сначала вытаскивая оттуда, где он находился, а потом втискивая во что-то неудобное, тесное и стальное. Крылья сразу зацепились за прутья, кто-то рванул перья, на кого-то шикнули. И Афраил очнулся. Он никогда бы не понял, что испытывает, но уже знал, что у людей есть такое понятие. Тошнота. Вот что-то такое он и ощущал.
- О, Гриш, он очнулся, а? Смотри, шевелится... - его снова дернули за перья, и Афраил понял, что одно крыло зажато в чьей-то руке, шевельнуть им было невозможно. Справа и слева от крыла давили прутья решетки, сквозь которые его и протащили. Ангел резко распахнул глаза и сел, осматриваясь.
Их было двое. Один был сутулым, мрачным и каким-то невнятным, словно припорошенным пылью. Второй - напротив, высоким, фактурным и породистым, как ротвейлер. Впрочем, ротвейлеры казались Афраилу куда более симпатичными.
- Ты поаккуратнее с его перьями, Мих, - сказал «ротвейлер» «невнятному», - Они на вес золота.
- Много щипать придется, - тихо сказал невзрачный человек, и, наконец, отпустил крыло. Ангел тут же подобрал его, ощущая боль в плечах и мышцах крыльев. И в шее, куда попала непонятная ядовитая иголка. Он рассматривал людей, и они ему не нравились. Грустно, но это было так. Хотя, конечно, никто из крылатых никогда не говорил, что все люди должны нравиться всем ангелам.
У этих людей не было крыльев. Хотя это еще ни о чем не говорило. Человеческие парадоксы, не иначе. Многие бескрылые люди были добрейшими, многие крылатые - опасными и сердитыми. Люди, они люди и есть. Идут своим путем, иногда им по дороге с крылатыми. Как, к примеру, сейчас. Пусть и нелегкая эта дорога. Но Афраил обязан справиться. Такова его миссия.
Рядом кто-то застонал. И Афраил повернул голову. Сердце его бухнуло в груди, застучало в три раза быстрее. Быть того не может!
Да, он сам был в клетке. Не слишком большой, в самый раз выпрямиться, а вот походить уже не удастся, да и крылья не развернуть. Рядом... рядом были еще клетки. В ближайшей свернулась в клубочек маленькая крылатая, она дрожала и тихо плакала. Он узнал - именно она звала его на помощь из той машины. И именно ее плачу он доверился, а вовсе не лежащему у машины человеку. Получается, она попалась, поверив людской ловушке, а он попался уже на нее. Вот ведь!
Само помещение напоминало большой гараж или небольшой ангар. И верно, в глубине стояло пару машин, висели полки с инструментами. Виднелись ворота, которые вели куда-то на улицу. Горели тусклые лампочки, стояли ящики с иностранными надписями. Пахло бензином, медом и цветами. И еще болью немного.
По другую сторону от клетки, в которой сидел Афраил, было еще несколько клеток. Пару пустовали, а в одной, безучастно уставившись в угол, находился худенький темноволосый ангел. Крылья его оказались в плачевном состоянии, и Афраил вскочил, когда понял, что с ними. Нет, да нет же! И привидеться не могло такое! А вот...
- Ну вот, ангелочек, - хмыкнул тот, кого назвали Мих, голос его был спокойным, почти ласковым, и от того страшнее звучали слова, произносимые едва ли не с отеческой заботой, - Ты уже понял, что попал в настоящую задницу. Но если будешь паинькой, то выйдешь отсюда целым, при крыльях, даже не шибко пришибленным... Эй, какой злой!
Это Афраил повернулся и поглядел ему в глаза. Мих едва ли не задвинулся за спину Гриши. Тот ухмыльнулся.
- А ты думал, с кем связался, а? Слушай меня, крылатый. Михаил тебе уже сказал, да? Посидишь тут пару дней, мы пару раз почистим тебе перышки, все мирно, тихо, без насилия и побоев. Потом посидишь еще на дармовых харчах, очухаешься, отрастишь перья, и полетишь себе на небеса. Тут начальство доброе, будет тебе хорошо. А если нам выдадут комнатки поуютнее, переселим вас в вольеры побольше. Ты меня понял?
- Отпусти нас, - тихо попросил Афраил.
- Ну вот, - расстроился невзрачный Мих, - Я тебе говорил, что они тупые. А ты мне - сотрудничество, сотрудничество... Эй, как тебя зовут? - он легонько пнул решетку. Афраил сверкнул на него яростным взглядом. Оба человека отшатнулись - их словно разрядом ударило, слабым, но ощутимым.
- Грозный, куда деваться, - Гриша вздохнул и потянулся куда-то в угол, а когда выпрямился, в руке у него была короткая стальная палка. Афраил замер, разглядывая не палку - человека. Что, серьезно? Бить будешь?
- Расслабься, - ухмыльнулся мужик, развернулся - и железная палка с размахом и грохотом проехалась по прутьям решетки, за которой скорчилась на полу крылатая. Она пискнула и забилась в угол, к другой стене. Гриша пожал плечами, размахнулся и...
- Стой! - вскинул ладонь Афраил.
