Правда, когда Иннуэль взлетал (а я подсмотрел пару раз) - крылья распахивались по-старому. Словно и не было того кошмара, из-за которого Галя порой просыпается в слезах. Я нахмурился, раздумывая о пакете в рюкзаке. Галя на меня тоже покосилась. И спросила:

- Слушай, Макс. Ну что с тобой такое? Весь вечер сам не свой, или злой, или расстроенный. Я же вижу! И все на Иннуэля поглядываешь. Хочешь поговорить наедине? - она примирительно улыбнулась. Ангел снова пожал плечами - мол, что мне до ваших людских бесед. Мрачнея на глазах. Мне показалось, или он поглядывал на рюкзак, висящий на спинке стула? Нет, точно показалось.

Иннуэль допил молоко и пошел в комнату. Видимо, спать. Или читать книгу. Или слушать музыку. Или рисовать.

- Порой кажется, что в доме ребенок, - тихо сказала Галя, и добавила быстро, чтоб я ничего не подумал, - Ну, или племянник в гости пожаловал. Сложно с этими ангелами.

Я усмехнулся. Осторожная моя девочка. Вот намекнула только что? Или показалось. Но об этом я позже подумаю. А сейчас я решился. И достал из рюкзака сверток.

- Глянь, Галь, что я сегодня купил, - шепнул я ей, разворачивая целлофан. Она всмотрелась, тронула.

- Что это? - спросила тихо-тихо.

- Мужик сказал, что крылья. Он отчего-то решил, что я бескрылый, и потащил меня к своей лавчонке. Все очки свои теребил, будто бы намекал, что видит через них все, что надо. А там таких крыльев - штук пять. Глянь, они легкие, как перышки. Мне мужик жутко не понравился, но я решил, что куплю. Как вещдок, мало ли что. Вряд ли ангелы добровольно дают состричь себе перья, правда? Если б он заподозрил, что я против ангел-шопов воюю, сбежал бы и точку свою прикрыл. Знаешь, сколько они мне стоили? Почти всю зарплату за сентябрь!

Галя аккуратно приподняла полотнище, «крыло» заструилось по руке, она прикрыла глаза. Прислушалась. И с тихим возгласом отбросила - прозрачная ткань, которая была тоньше шелка, с беззвучным шелестом стекла на пол. Сквозняк потащил ее, зацепив за ножку стула.

С ней такое случалось. Со всеми, кто сближался с ангелами, то и дело случались прозрения, вещие сны и прочие чудеса.

- Ма... Макс... - она дрожала от ужаса, словно ледяным ветром ее продирало, - Его... его звали Афраил.

- Что? - я вытаращился на нее. Пальцы Гали подрагивали, а серые глаза потемнели от ужаса и ярости. Она поднялась, опасная, как валькирия. Даже мне не по себе стало. А ведь я ничего от этих крыльев не ощутил! В соседней комнате стояла тишина, а я подумал о том, что у ангелов очень острый слух. Просто таки нечеловеческий. Да ведь она сейчас и не шептала.

- Ангела, крылья которого... Чтобы вот это... Его Афраил звали, - повторила Галя, белая, как снег, - У которого забрали крылья, чтобы сделать вот это. Понимаешь, Макс? Забрали крылья...

Цены крыльев. Глава 2. Нельзя не помочь

В светлом и чистом помещении второго этажа небольшого офисного здания пахло цветами и морским бризом. На столе стоял ароматический диффузор, как любила выражаться хозяйка офиса, с «морским ароматом аля натурель». А еще немного пахли гиацинты в небольшом горшочке. Изящная ваза, стоявшая на подоконнике, впрочем, пустовала - Ириэль не терпела срезанные цветы. Каприз, но она имела на него право, верно? Так что горшок с гиацинтами был компромиссом. Как и ароматизатор. Ната очень любила нежные и светлые запахи. Они вдохновляли.

- Компромиссы - это важно, - говорила Наталья, нервно приглаживая окрашенные в ярко-каштановый цвет волосы, на корнях которых проступала седина. Она не успела уследить за волосами в этом месяце. Ведь Наталья была очень занятой женщиной, и у нее не всегда получалось даже поесть вовремя. Но позаботиться о дорогой Ириэли она, конечно, успевала. У той всегда было лучшее молоко, самый дорогой и вкусный цветочный мед, чистая роса из лучших ангел-шопов зарубежья. И ведь это вечно занятая Наталья делала, принимая во внимание отвратительных экологов и ангелозащитников, которые невесть что себе придумали! Но она старалась и добывала для любимой Ирочки самое лучшее. Даже шелк для ее рубашек был настоящим, китайским, с богатой вышивкой. С изрядным уважением к таланту ангела.

Ириэль подняла на нее печальный взгляд глаз цвета зимнего моря. Тонкими пальцами тронула прядку серебристых волос, заправляя их за ухо. Выдернув одну волосинку, снова склонилась к шитью.

- Ты побереги себя, - Наталья положила на плечо Ириэли подрагивающие пальцы, коснулась прозрачного хрупкого крыла, разглядывая волосы той. Не стало ли их меньше? Вроде бы нет. Ангел поглядела на нее снова. Тепло и ласково. Улыбнулась.

- Со мной все хорошо, Ната, - сказала тихонько, - Просто Семалиону нужно летать, ты обещала его отпустить еще три дня тому, - она показала глазами на полотно в руках, продолжая вплетать в него серебристый мерцающий волос.

Вот вечно с этими ангелами так! Все славно, спокойно - и на тебе, как скажет что-то эдакое. Наталья прокашлялась.

- Семалиону... - она чуть сжала пальцы на плече Ириэли, но опомнилась сразу же, как ангел вздрогнул, - Кто придумывает вам эти имена, Ира?

- Никто, - прикрыла та глаза, закусив губу, - Ты выпустишь Семалиона?

- Конечно! Сегодня наши друзья обещали привести нам еще одного ангела, который согласился поделиться силой с бескрылыми, моя милая. Ты же помнишь, что сама говорила? Что? - Наталья склонилась над Ириэлью и ее тончайшей искристой работой.

- Помню, - кивнула отрешенно та, - Нельзя не помочь, Ната. Я так говорила. Я очень рада, что Семалион делится ангельской силой с бескрылыми людьми. Но если он останется у нас еще хотя бы неделю, он погибнет!

- Я ему не позволю! - возмутилась Наталья, огладив прозрачное бесперое крыло Ириэли, - С ним все хорошо, ты же сама знаешь, что чистый тонкий пух, отрастающий после того, как ангел отдает перья, лучше всего подходит для твоего шитья.

И, конечно, сама Наталья прекрасно знала, что случается с перьями ангелов, если они погибают. Серебристая пыль распавшихся крыльев не несла в себе уже никакой силы. Так что бизнес-леди, делая такое важное дело, была заинтересована в том, чтобы ангелы улетали от нее довольными. По крайней мере, она старалась. Как могла. Ну, и как не позаботиться о клиентах, заплативших немалые деньги за товар? Это ведь тоже важно, не правда ли?

- Я знаю, Ната, - кивнула головой Ириэль, исподлобья глянув на женщину, - Ты выпустишь Семалиона?

- Выпущу? Ты сердишь меня, Ирочка! - возмутилась женщина, отступая от ангела и подходя к окну. Пальцы судорожно вцепились в край подоконника, дневной свет очертил мерцающую бескрылую фигуру, Ната вперила взгляд в далекие небоскребы. Она смотрела на стаю голубей, кружащихся над балконами соседнего офиса. Неопрятные птицы. Надо будет придумать, как отвадить их от ее здания.

- Выпускают птиц из клетки. А Семалион погостит у нас еще пару дней, его сила обновится - и он улетит. Как я и обещала. Я больше не буду брать у него перья! Ты мне что, не веришь?

Голос ее дрожал. Женщина глядела за окно. Лучший бизнес-район города - это вам не просто так. Она гордилась своей фирмой. Во дворе ее офиса уже облетали ярко-алые листья клена. Ветер нес по розовым плитам красные лоскутки, они сбивались в кучу возле мраморного фонтанчика. Крылатый пухлый ангелочек лил воду из кувшина, капризно надув губки и выпучив мраморные глаза. Наталья очень любила эту скульптуру. Вот и сейчас созерцание фонтана чуть успокоило бизнес-леди. Но придется напомнить уборщице, чтоб прибралась во дворе. За что она ей платит? Наталью уже нервировали эти пронзительно-красные листья вокруг фонтана. Неопрятно и тревожно. Может, вообще срубить клен? Посадить белую нежную сирень? Она подумает об этом ближе к весне. А пока она ждала ответа Ирочки.

- Хорошо, Ната, - кивнула меж тем Ириэль, возвращаясь к шитью, - Конечно, я тебе верю. Прости, я не хотела тебя обидеть.

- Мне показалось, что ты принимаешь меня за тех ублюдков, которые лишили тебя крыльев, Ира! - обернулась на нее Наталья, на лице ее была обида, едва ли не отчаяние. В серых глазах женщины отразилась морская даль ангельского взгляда. И на душе Наты стало чуть легче.