6 лет назад.

Можно ли назвать совместное проживание с Робином любовью? — Вряд ли. Но ей казалось, что она была в него влюблена. Она испытывала то, что не испытывала ни разу. Но вот великой любовью, это было не назвать. Да, он обворожителен, галантен, опрятен. В постели — прекрасен, хотя… сравнивать ей, особо не с чем.

Нет, она не та девушка, что ходила в девственницах до 40 лет, но и первому попавшемуся, себя в руки не давала.

Так и с Робином она не сделала исключений, он долго ждал их первой близости.

Сейчас, они были вместе уже около двух лет, и в последнее время, все стало совсем иначе, она не слепая, но упорно молчала ища какие-то доказательства для себя самой. Ее настораживало, лишь его из ряда вон выходящий интерес к собственной сестре. Зелине. Не сказать, что с той у Реджины были особо хорошие отношения. Они не всегда понимали друг друга, разве что, иногда сходились во взглядах на те или иные вещи, хотя было довольно теплое общение, пусть и присутствовали частые ссоры.

Но сейчас, девушка буквально пропала, и сестры не виделись больше месяца. Миллс младшую это настораживало, потому что они не могли не контактировать больше недели. Это был их уговор, потому что, что бы не происходило между ими, они всегда должны были знать, что обе были целы и невредимы. Такова уж роль близких родственников, не так ли?

Сегодня Реджина проснулась от кошмара, который, даже после сна стоял у нее перед глазами. Во сне она лишилась сестры, и то чувство, что она испытала, находясь в царстве Морфея, не отпускало ее весь долгий день, да и казалось, что, уже не отпустит никогда.

— К ужину вернусь или даже позже, — сказала уже собравшаяся брюнетка, хватая ключи и слыша незамедлительный ответ.

— Буду ждать, любимая! — вырикнул мужчина откуда-то с кухни.

***

Сегодня было три из многочисленных семинаров, что проходили достаточно часто в последнее время. Было муторно, если честно, но оно определенно того стоило. Ради того, чтобы работать тем, кем всегда хотелось стать — психологом. Не сказать бы, что великая профессия, да и не особо востребованная в последние дни, но почему-то Реджину это не волновало, когда она шла учиться. Девушка уже размышляла о том, что у нее будет собственный кабинет, собственный секретарь и куча народу — пациентов, которым она сможет помочь.

Утренние переживания отодвинулись на задний план. Но лишь до поры до времени.

Первый семинар из трех, прошел, если честно, утомительно. Куча, куча бумажек, конспектов, опустевший стержень ручки. Второй. Все чернила с листа размазались по руке. Сущий Ад. И не казалось все это уже таким интересным и заманчивым.

А последующие два — и вовсе не отличались. Но уже не время что-то менять.

Всем, кто присутствовал, неописуемо повезло, их отпустили гораздо раньше, чем было нужно. Просто потому, что лектору позвонили и у него образовалось какое-то срочное дело.

К Реджине подлетела ее подруга — Кэтрин.

— Реджи, ты куда сейчас? Может прогуляемся? — весело щебетала она, а тем временем, к брюнетке вернулось утреннее чувство страха, с примесью горечи и отчаяния. Словно горький кофе выпил. Но темноволосая постаралась загнать эти неприятные ощущения поглубже.

— Пойдем, только недолго, меня к ужину ждут, — произнесла она с улыбкой.

— Ой-ой, ничего с Робином твоим не случится, если побудет один.

— Ты права, — махнула Миллс, — куда идем?

— Пойдем в парк.

Они не гуляли долго, потому что Реджина, все же сославшись на то, что утомилась, а ей еще и ужин предстоит готовить, отправилась домой. Переживания затмила приятная прогулка на свежем воздухе, так что в дом она зашла в приподнятом настроении, с блуждающей на губах улыбкой и веселыми искорками в карих глазах, которым сегодня суждено было потухнуть.

Тишина дома обдала ее невидимой волной.

— Робин, — крикнула она, облокачиваясь рукой на дверь и снимая обувь. В палец ей попала щепка. С недоумением посмотрев на ранее целую дверь, она заметила глубокую вмятину оставленную, явно чем-то режущим, пагубные ощущения, что мешали ей дышать, вернулись. На полу были грязные следы от обуви.

Гостиная и кухня были пусты. Осталась спальня.

Приближаясь к своей цели, она слышала шум, неразборчивое шептание, булькающие звуки и звук открывающегося окна. Сопоставив что к чему, она медленно открыла дверь, и что-то ей подсказывало, что это нужно было сделать раньше или не делать вообще. Сегодня, все случилось. Сегодня, все закончилось или все же только началось. Чувства усилились. Колени подогнулись, руки задрожали, глаза заслезились, появилось желание кричать, что она и сделала. Безумный крик боли вырвался из ее груди, и на еле гнущихся ногах, она подошла к кровати. Приподнимая голову лежащего там человека и укладывая себе на ноги, поглаживая волосы и проговаривая:

— Все хорошо, все еще хорошо, все можно исправить. Ты будешь жить. Обещаю, и ты пообещай.

Второй рукой потянувшись к прикроватной тумбе, она схватила трубку звоня в скорую и диктуя адрес.

Скорая приехала по максимуму быстро. А затем суматоха и крики. Машина. Аппараты и провода. И белое, как снег, отделение, такие же палата и простыни.

Реджина винила и изводила себя, ходя по всему помещению взад-вперед, то теребя кольцо на пальце, то заламывая сами пальцы. В итоге, она решила набрать самого близкого человека, о котором только что и вспоминала. Трубку взяли после первого гудка:

— Зелина, — судорожно всхлипывала в трубку Реджина, — ты нужна мне, сейчас!

— Дорогая, объясни, что случилось и успокойся, самое главное успокойся — говорила сестра в трубку, ища ключи, по пути целуя Белль, шепча, что не знает, когда вернется.

— Эмма, она… — Миллс-младшая снова всхлипнула, вытирая поток новых слез.

— Реджина, не тяни кота за хвост, говори что случилось и куда мне ехать вообще?

— Эмма, она… она… в больнице, — выдохнула наконец Реджина.

— Пиздец, сестричка, я еду, ты только говори со мной, пока я буду в пути, — попросила Зелина, на что Реджина согласилась.

В момент, пока обе сестры были взволнованы состоянием Эммы и переговаривались, у Свон перед глазами проносилась вся жизнь в картинках: и счастливая, и не очень.

18 лет назад.

Светловолосая малышка, вприпрыжку скачет по дорожке, держа в одной руке сахарную вату, а другой рукой крепко ухватилась свой небольшой ладошкой за большую ладонь своего приемного брата. Хотя в свои годы Эмма и не была самым веселым ребенком, и была же достаточно умна и полна своего жизненного опыта, которого не всем пожелаешь, иногда она вела себя совсем как пятилетний ребенок, весело и непринужденно, даже если она и ушла не далеко от 5 лет.

— Август, Август, — звала девчушка.

— Эмма, Эмма, — передразнивая, хихикал он.

— Ну, Август! — возмутилась девочка, останавливаясь. — Не дразнись, — улыбнулась она, — пойдем лучше на жирафов смотреть. Смотри какие они большиии-иие! — протянула с восторгом она, потянув хохочущего братишку за собой.

— Смотри! Смотри какой у него длинный язык! — подпрыгивала Эмма, показывая пальцем на жующего листву жирафа.

— Хочешь, я тебе про них расскажу? — сказал подошедший взрослый. Наверное, один из служителей зоопарка.

— Хочу, хочу, — энергично кивая головой, говорила малышка, дергая руку брата, — Август, а ты хочешь? — решила согласовать этот вопрос с членом семьи светловолосая.

— И я хочу, — поддержал мальчуган свою сестру.

— Итак, дети, слушайте, — присаживаясь на корточки, чтобы быть на одном уровне с детьми, молодой парень начал свой рассказ. — Жирафы являются исключительно травоядными животными. Из деревьев жирафы предпочитают акацию. Ежедневно жираф потребляет около 30 кг пищи и проводит за едой от 16 до 20 часов в сутки. Представляете как это много? — Смотря в восторженные глаза детей, парень продолжил — При этом, жирафом может быть выпито до 38 литров воды за раз. В 6 лет жираф достигает полного размера. В дикой природе они живут около 25 лет, в неволе — около 35 лет. — паренек остановился, глядя в глаза, кажется, полные восхищения и заинтересованности, и спросил — хотите я расскажу еще что-нибудь? Например, их родственные животные?