почему и полагал, что это был один из тех случаев, когда кто-то видит себя совершенно

иначе, чем их видит мир.

Мой член стал твердым, пока я был на кухне, допивая бокал вина и думая о том, что

могло бы произойти у нас с Кэтрин ранее.

Черт. Может быть, я должен был остаться.

Нет, нет.

Я стал хлипким из-за секса. Этого не должно быть.  Не мог позволить, чтобы  это

произошло.

Я не должен попасть в ловушку «член-над-умом», и существовал лишь один способ,

чтобы справиться с этим. По крайней мере, в краткосрочной перспективе.

После   того   как  вода   в  душе  стала  достаточно   теплой,  я  вошел   туда  с   бутылкой

«Кентукки Ультраглид». Стоя под горячей водой, открыл маленькую бутылочку и вылил

на руку достаточно, чтобы ее намылить. Мне было нужно немного, я получу необходимое

сам, взяв в руку свой член. Но думал в этот момент о Кэтрин, о том, как она работала с

ним, сжимая его в своих маленьких ручках, захватывая всего меня.

Я  вышел  из   душа  менее   чем   через   пять  минут   и   посмотрел   на  себя   в   зеркало,

вытираясь  досуха.  Кем же  я становлюсь?  Чем  я становлюсь?  Не только  сегодня, а  на

протяжении всех этих лет.

Я  приближался   к  тридцатилетнему   возрасту  и   жил   жизнью,   которую   некоторые

могли бы назвать жизнью плейбоя. Ничего гламурного в этом не было. Больше похоже на

жизнь   изгоя,  хватающегося   за   каждый   случай   переспать   с   женщиной,   когда   тот

представлялся.

Единственное, в чем я не чувствовал своей вины сегодняшним вечером,  это в том,

что Кэтрин знала, что происходит. Я хорошо ее осведомил о правилах. Она знала о них в

течение нескольких месяцев, и, в принципе, я ее не обманывал. Черт, я сделал все, чтобы

ее предупредить, разве что не заставил ее подписать контракт.

Когда чистил зубы, глядя на свои глаза в зеркале, я обдумал все эти вещи и решил,

что, может быть, контракт не был такой уж плохой идеей.

Эта мысль длилась всего пять секунд. Конечно, контракт был плохой идеей. Просто

ужасное  понятие  —   этакая   дружеская  договоренность   о   трахе,  так   же   мне   казалась

ужасной идея о контракт при вступлении в брак.

Ты либо с кем-то, либо нет. Будьте прокляты все эти контракты. Это мое убеждение.

У  тех,  кто  держится  друг друга без  договорного соглашения,  привязываясь  к другому

человеку, есть реальная связь.

***

Прежде чем лечь в постель, я проверил свою электронную почту. Надеялся, что там

не будет ничего от Кэтрин, и, конечно же, ничего не было.

Я  подумал  было  написать ей сообщение с извинениями, но  рассудил, что  лучше

оставить все как есть. Зачем продлевать эту боль для нас обоих?

Может быть, мне следовало добавить ее адрес электронной почты в черный список,

чтобы от нее не приходило никаких писем.

Черт. Мысль сделать это разрушала меня.

Хотя, возможно, это было лучшей идеей на тот момент. Нет, я решил полагаться на

свой самоконтроль и лишь читать ее письма, если это будет необходимо.

***

Обычно  не смотрю  телевизор, за исключением тех случаев, когда  «сводил на нет»

свой вечер. После того как лег в постель, я схватил пульт и включил местный новостной

канал, который только начал свой десятичасовой выпуск.

В   эфире   транслировали  видео  о  доме   в   огне.  Я  сомневался,   что  он  еще  пах

бараниной и капустой.

Репортер вещал:

— Власти расследуют обстоятельства пожара, который начался сегодня около семи

часов вечера,  но теперь  этот пожар  считается сценой  тройного  убийства  в Лорел, штат

Мэриленд, на полпути между Балтимором и Вашингтоном. Наш криминальный репортер

Келли  Саттон  живет в этом  районе, где  жители  находятся  в состоянии полного шока  от

инцидента, который произошел на их обычно тихой улице.

«Келли?»

Я направил пульт дистанционного управления на телевизор, выключил его и пошел

спать.

Глава 11

Кэтрин

Воскресение прошло как в тумане, в прямом и в переносном смысле.  Я едва  могу

вспомнить, что делала весь день, за исключением нескольких незначительных приступов

плача, которые сводила к минимуму довольно быстро. Все, что я помню, — как я десятки

раз проверила свою электронную почту, надеясь получить сообщение от Уоттса.

Но ничего не было.

Начинала  писать ему  письма, но в итоге  все их удалила.  Не могла выносить даже

мысль о том, что он не ответит. То, что он ушел из номера, уже было достаточно. И мне

совершенно не нужно еще и игнорирование моих сообщений.

После  душа  и попыток взять  себя в руки  я планировала съездить  в приют, чтобы

увидеть  Винни.  Она   бы  подняла  мне   настроение.  Я   могла   бы  взять   ее  на   прогулку,

проверить, принимала ли она ванну на этой неделе, и провести некоторое время, думая о

чем-то, кроме себя.

Но перед тем как я собралась выйти, начался дождь. Собака ожидала прогулки, но

нам не разрешают брать их в дождь. Так что я провела воскресенье в одиночестве.

***

Утро   понедельника.   Новая   рабочая   неделя.   Прекрасное   время,   чтобы   начать   все

заново, что я и делала много раз прежде. Наверное, с каждым разом должно быть все

легче, но на этот раз все иначе, потому что Уоттс стал важной частью моей жизни.

Поскольку   я   не   получала   от   него   писем,   мне   стало   понятно,   что   он   будет   жить

дальше со своим обещанием — никогда больше не видеть меня во второй раз и даже не

разговаривать со мной снова.

Я решила, что это цена, которую собиралась заплатить за желание открыть его для

себя немного больше. Любопытно, а какую цену обычно платит он, чтобы убежать.

Я надела маску взрослой девушки, настроилась, как подобает, и пошла на работу.

Если   он   не   хочет   быть   частью   моей   жизни,   то   я   не   позволю   ему   управлять   мной   на

расстоянии.

Тара выходила из своей машины, когда я занимала парковочное место рядом с ней.

—  Как   прошли   выходные?   —  спросила   она,  улыбнувшись  в  полную  силу   своей

обычной яркой и зажигательной улыбкой. Боже, как сегодня утром я нуждалась в таком

дружественном приветствии.

Я закрыла дверцу и заперла ее, пожимая плечами.

— Просто хорошо. А твои как?

— Это был лучший уик-энд! — она посмотрела на меня серьезно.

— Хорошо, тогда ты повеселилась за нас двоих.

Ее светлая улыбка превратилась в хмурую.

— Что-то не так?

Вот  то самое  место,  где я обычно  пожимаю плечами,  будто  не знаю,  о чем она

говорит. С момента нашего знакомства я избегала разговоров о своем прошлом или даже о

моем настоящем.

Не хочу, чтобы она задавала слишком много вопросов, не хочу, чтобы она пыталась

убрать стену, за которой я существовала. Это было больше, чем обычное нежелание. На

самом деле, это было то, с чем я не смогла бы справиться эмоционально. Тара довольно

проницательна, и во многих случаях она почивала меня историями из своей собственной

жизни. Может быть, она увидит что-то, чего не вижу я.

Эгоистично, как может показаться, но, надеюсь,  я что-то  приобрету,  поговорив с

ней. Она была именно тем человеком, с которым я могла бы обсудить Уоттса. По крайней

мере, на поверхностном уровне. Я не буду говорить о нем с психоаналитиком. У меня не

было никого, с кем могла бы поговорить, мне было некому написать о нем.

Так много усилий приложено для того, чтобы идти дальше и не позволять Уоттсу

диктовать мне условия моей жизни. Будет нелегко от него избавиться.

Прежде чем обдумать, что ей поведать, я выпалила…

— Есть один парень...

Я остановилась, потому что ее брови взлетели на лоб, а рот широко открылся. Она