Матрас прогнулся под его весом, когда он устроился рядом с ней. Она медленно, дрожа, выдохнула, и ее запах испортился цитрусовой ноткой страха. Сердце Дженнера сжалось, когда он вскочил на ноги. Она боялась его. Для нее он был не более чем животным.
— Нет, не уходи. — Брия поймала его за руку. Ее атласное мягкое прикосновение заставило низкий рык подняться в горле Дженнера.
— Ты боишься. — Слова ощущались наждачной бумагой. Он не мог смотреть на нее. Видеть доказательства этого страха на ее лице.
— Я беспокоюсь, — сказала она. — Никто никогда не брал мою вену.
Дженнер повернулся и обнаружил мягкое безгрешное выражение лица. Дампиры пили кровь, хотя и реже, чем вампиры. Казалось невозможным, что она никогда не предлагала свою вену члену их ковена.
— Никогда?
— Мой дядя этого не допускал. Мы связаны, Дженнер. Тебе нужно питаться. — Она посмотрела на него с опущенными ресницами. — И мне тоже.
Дженнер сел рядом с Брией. Он повернул ее запястье к себе, но она отстранилась.
— Нет. — Еще раз, она отбросила волосы от горла. — Отсюда.
Сладкие боги. Когда Дженнер наклонился и вдохнул дразнящий аромат ее крови, он почувствовал, что эта нежная женщина, несомненно, будет его погибелью.
Глава 4
Тело Брии ожило в присутствии Дженнера. Крошечные токи электричества путешествовали по ее позвоночнику, покалывали на кончиках ее сосков и с триумфом поселились между ее ног. Она была до боли осведомлена о нем. Его истинный размер ошеломил ее. Да, перспектива наличия его клыков в ее горле пугала ее. Все же она хотела бояться. Чтобы преодолеть этот страх и жить.
Дженнер протянул руку, чтобы сжать ее затылок своей массивной ладонью. Жар его кожи обжег ее и в то же время заставил покрыться мурашками. Прикоснувшись большим пальцем к ее челюсти, он наклонил ее голову вправо, а Брия впилась пальцами в колени, чтобы они не дрожали. Время, казалось, замедлилось, когда Дженнер опустил рот к ее горлу, его дыхание чувствовалось горячей лаской, от которой у нее сжалось все внутри. Его губы, окутавшие ее плоть, потрясли ее тропическим зноем, когда он пробежался по коже языком, прежде чем нежно пососал ее.
О, боги. Между бедрами Брии разлилась влага. Ее киска пульсировала в такт с сердцем, она закатила глаза, когда Дженнер пронзил ее плоть своими острыми, как бритва клыками.
Стон соскользнул с ее губ от первого глубокого глотка. Огненный жар мчалась по венам Брии и ее пальцы разжались, только чтобы впиться в рубашку Дженнера. Кормление всегда было формальностью для Брии. И она брала кровь только в случае необходимости, четыре или пять раз в год и только с запястья, так как в ковене ее дяди было запрещено питаться из горла. Она никогда не понимала, что это может быть так… чувственно.
Дженнер застонал, звук граничил с болью.
Собственная жажда Брия вспыхнула и сглотнула обжигающий жар. Она никогда не знала такой грубой, острой необходимости. С ее жаждой крови было трудно справиться последние несколько дней, но теперь она сочла почти невозможным ее контролировать. Ее десны пульсировали, когда вторичные клыки вытянулись, и во рту пересохло.
Дженнер сжал ее крепче и ближе прижал свое тело к ней. Мужчина выглядел как гора мускулов, твердой, непреклонной плотью, к которой Брия жаждала прикоснуться. Он укусил сильнее, и хныканье слетело с ее губ. Она никогда не чувствовала себя так хорошо, в гармонии с ее истинной природой. Рука Дженнера изгибалась позади ее шеи, кончики пальцев вдавливались в ее плоть. Ее конечности становились восхитительно тяжелыми, а веки закрывались. Она сидела бы так часами, с его ртом на горле, если бы это его радовало.
Дженнер положил ее на матрас и устроился между ее бедер настолько стремительно, что ее голова закружилась. Брия ахнула, когда почувствовала через одежду твердую эрекцию, прижавшуюся к ее лобку, и другой заряд тепла помчался по ее телу. Безусловно, наглый мужчина. Он, когда кормился, медленно двигал бедрами, делая неглубокие толчки, и глухо рычал.
Дыхание Брии участилось, и руки оторвались от рубашки Дженнера, чтобы схватить его массивные плечи. Охваченная ощущением, кровожадностью и связью, которая неразрывно связывала их вместе, она встречала каждый толчок его бедер как удовольствие, построенное на лихорадочном желании внутри нее. Ее собственная невинность стала бременем из-за нарастающего трения движений Дженнера. Она ублажала себя раньше и знала свое тело. Но необходимость в освобождении поднялась внутри нее и теперь граничила с отчаянием. Дикая. Все в этом моменте было чуждо Брии. Будто она никогда по-настоящему не знала свое собственное тело… себя… до этого момента.
— Пожалуйста, Дженнер. — Она боролась с желанием засунуть руку в трусики и получить удовольствие. Она знала, что оргазм побледнеет по сравнению с тем, что Дженнер может ей дать. Она хотела, чтобы он покончил с отчаянным желанием, которое разбухало в ней. Хотела глубоко внутри ощутить длину эрекции, которая щекотала ее через одежду. Ее жажда бушевала, и она пронзила свою нижнюю губу клыками, слизывая выступившую кровь. Этого было недостаточно, чтобы удовлетворить ее. Ей нужно больше. Она нуждалась в нем.
Его толчки становились все более дикими, тяжелыми, и Брия ахнула. Ее тело сжалось, и она почувствовала, как через несколько коротких мгновений Дженнер полностью разрушит ее. Предвкушение закрутилось в ее животе, ее сердце бешено колотилось, мышцы сокращались. Так близко. Боги, она хотела… нет, нуждалась… в освобождении.
Дженнер отстранилась с рыком, глаза горели серебром, брови хмурились от боли, а рот был испачкан кровью. Брия никогда не видела более свирепого существа. Яростный и великолепный. Оставшаяся без облегчения потребность давила внутри нее, и слезы застилали глаза. Она хотела, чтобы они не текли. Отказывалась позволять этому могущественному мужчине видеть в ней хоть каплю слабости. Ее дыхание мчалось в груди, когда взгляд Дженнера устремился к ее рту. Голод сиял в его глазах, и Брия поднесла дрожащие пальцы к нижней губе и вытерла капли крови, которые образовались там.
— Прости, — сказал он, тяжело дыша. — Я не хотел… — морщина на его лбу углубилась, и низкий рык завибрировал в его груди. Он не хотел… чего? Показать ей, как много удовольствия можно получить, предлагая свою вену другому? — Я не хотел обращаться с тобой так грубо.
Грубо? Боги, он был недостаточно груб. Брия пыталась протолкнуть слова мимо губ, но они не желали выходить. Что он подумает о ней, если она скажет правду? Что она хотела, чтобы он лишил ее одежды и взял ее, как какую-то дикую, безумно развязанную штучку. Ты наивная дура, Брия. Ты так же много знаешь о развязанных штучках, как и о том, как быть вампиром.
Дженнер перекатился на матрас и помог Брии сесть. Он что считал, что она такая слабая и жалкая, и что он должен относиться к ней так, будто она сделана из хрусталя?
— Я отнял у тебя слишком много. Тебе нужно поесть.
Да, но Брия нуждалась в большем.
Дикий взгляд Дженнера снова опустился на ее горло, и через нее промчалась еще одна восхитительная волна удовольствия. Из-за того, что он уже пил из нее и до сих пор хотел еще больше наполнить ее чувством силы. Однако он не двинулся, чтобы снова забраться на нее. Его тело успокоилось, а ноздри раздулись от вдоха. Дженнер, очевидно, был мужчиной с ненасытными аппетитами, но с еще более сильным самообладанием.
Если бы только Брия могла быть такой сильной.
Она встала на колени. Он был такой высокий, что она почти не могла дотянуться до его шеи. Ее жажда пылала в горле, и его запах кружился в ее голове: чистый, мужественный мускус, заставляющий ее дыхание участиться. Это был самый интимный момент в ее жизни с мужчиной. С кем-либо, на самом деле. Суровая чрезмерная опека ее дяди держала даже членов их ковена на расстоянии, и на протяжении многих лет это заставляло Брию чувствовать себя пустой и изолированной. Она, будучи вампиром, за три дня прожила больше, чем за все предыдущие десятилетия своего существования.
