Наутро, после благополучной ночевки на катере, в деревню отправились Реджинальд, Ванденберг, Йенсен, Редуотер, Хантер, Борисов. Прочие заявили, что им шаманские радения на фиг неинтересны, за исключением Вивиан, но она не могла идти по моральным соображениям.

В поселке все уже было готово к церемонии. Жители в благоговейном страхе попрятались по шалашам, а в «тронном зале» визитеров ожидали вождь, колдун и пятеро парней, явно трясущихся в глубине души, но старающихся внешне сохранять спокойствие – негоже мужчине быть трусом.

Колдун – сравнительно упитанный, даже мускулистый негр уже немолодых лет, с резко выступающей челюстью, с крупными медными кольцами в мочках ушей, – держался с почтением к вождю, но и явно с осознанием собственного колдовского достоинства, тем более что сегодня он был героем дня.

И выступил он в центр «залы» с некоторой барственной ленцой: мол, надоело, конечно, этим заниматься, но раз просят, так уж ладно, – примерно это говорил его вид.

И мертвая тишина воцарилась вокруг. Заметно напрягся вождь на троне. Пятеро юношей – те и вовсе дышать боялись… Да и белым сообщилась взрывоопасность этих секунд, они притихли, подсобрались. Колдун остановился в центре, как-то разминочно встряхнулся, словно боксер или борец перед схваткой – и застыл. Глаза его были закрыты.

«Что будет?..» – промелькнула мысль у Реджинальда. Поначалу ничего не было. Колдун стоял, царило безмолвие. Вроде бы даже не двигался никто.

И вдруг все тело колдуна сверху вниз точно молния пронзила.

Гатлинг обомлел. Он такого отродясь не видел. Это невозможно было сделать самому! Этого не было во вчерашних плясках. Да, вчера негры вычурно извивались, выкидывали всевозможные коленца, но видно было, что это вполне человеческие движения, что работают те или иные группы мышц. А тут будто незримая сила жестко вонзилась в тело, встряхнула его, оно стало куклой в ее власти. Колдуна невероятно выгнуло дугой – вперед – и тут же швырнуло назад.

Реджинальд не мог оторвать глаз. Он похолодел, совершенно физически: холод пролился по спине. И это все при том, что шамана покуда корчило беззвучно. Но вот его, уже упавшего, подбросило так, что увидишь – не поверишь. И в этот миг он исторг из себя чудовищный вопль.

Пятеро молодых негров уткнулись лицами в колени, позабыв о мужском реноме – видно было, что они готовы сжать себя до размеров атома. Да и белые-то остолбенели, застывшими взглядами следили, как колбасит чернокожего. «Не может быть! Не может быть!» – одна мысль куполом накрыла всех. Очевидное – невероятное, иначе говоря.

А шамана трепало так, точно невидимые руки-ноги лупили его во всю дурь. И орал он, собачий сын, на разные голоса, то басом, то визгом, то так, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Ну точно! – легион духов сшибся в нем, и всем что-то надо, и их страшные силы пучили, корчили его, выворачивали наизнанку. И даже вождь, храня в целом царское достоинство, заметно вцепился пальцами в подлокотники.

Как резко это началось, так же обрывом и закончилось. Шаман вытянулся в струну, дернулся и вдруг весь как-то обмяк, закатив глаза. В первый миг даже подумалось: а не откинул ли ходули?.. Но нет, просто впал в обморок, из коего вышел через минуту-полторы.

Еще спустя минут пять он обрел способность говорить – но не смог внятно сказать, договорился с демонами или нет. Духи были не в духе – невольно скаламбурил в переводе Ванденберг. Они огрызались, устроили перебранку, даже подрались…

– Ну, это видно было, – криво усмехнулся Хантер.

Да. И единственное, что можно трактовать со знаком «плюс» – то, что один из духов якобы сказал нечто вроде: ну, ладно, там посмотрим!

Вождь так и ухватился за этот слабоватый плюс:

– Ну это же хорошо! – воскликнул он. – Ты разве не знаешь, что духи не любят говорить прямо?

– Знаю… – проскрипел местный Калиостро, все еще валяясь на земле: набирался от нее сил, как Антей.

– Духи говорят так, что их слова надо разгадывать, – убежденно продолжал вождь. – А тут и разгадывать-то почти не надо. «Там посмотрим» – это, по сути, разрешение. Да, это очень хороший знак!

Ян-Франц вдохновился. Встал с затрещавшего трона, подошел к пятерым молодым подданным, потихоньку начинавшим отходить от пережитого, но все еще скрюченным и трепещущим. Подошел и пять раз властно ткнул пальцем:

– Жорж! Поль! Пьер! Марк! Шарль! – Как будто выстрелил пять раз.

Так он дал им вторые имена.

После этого все завертелось быстро. Пятерым командированным собраться было, что голым подпоясаться – в буквальном смысле. Мудрый вождь, очевидно, щадя чувства незнакомой ему миссис Гатлинг, велел им надеть набедренные повязки побольше. А вот насчет продуктов никаких распоряжений не сделал, отлично понимая, что его люди что на реке, что в джунглях способны обеспечить себя подножным кормом. Зато выделил им плавсредство.

Выяснилось, что у племени имеется свой речной флот из нескольких челноков и плотов, и даже есть «порт» – отчасти естественная, отчасти искусственно расширенная заводь повыше по течению. Один из этих плотов – довольно солидное сооружение из толстых бревен длиной метров семь-восемь и даже с «каютой», шалашиком из соломы, – следовало взять на буксир.

Все это сделали в течение часа, а может, и быстрее. Реджинальду и вовсе показалось, что время мелькнуло призрачно: раз – и вот уже катер малым ходом выходит из заводи, таща за собой плот. Жорж, Марк и прочая братия деловито возились вокруг «каюты», что-то там устраивая. Вышли, дизель застучал пободрее, развивая ход, пошел по фарватеру, и вскоре залив скрылся из вида. По обеим сторонам потянулись дикие, покрытые непроходимыми зарослями берега.

После отплытия среди научного состава только и разговоров было, что о спиритическом сеансе в местном исполнении. Собрались в каюте Гатлингов, в ход пошла бутылка виски, разгорелись дебаты…

Хантер, чуть подвыпив, начал подводить под рассуждения теоретическую базу: стал горячо разъяснять, как действуют нервно-мышечные волокна – это было умно, но скучно, к тому же бессмысленно: нечеловеческие ужимки и прыжки колдуна видели все, там присутствующие, всем было совершенно ясно, что так корежить человеческое тело может лишь какая-то внешняя сила. Ну, допустим, электричество. А уж каков механизм работы тканей, не суть важно.

Куда важнее другое: что это за сила?! Электричества никакого в помине нет. Что же тогда? Духи?.. Ну послушайте, мы же серьезные образованные люди…

Это довольно сердито произнес Редуотер. Он тоже тяпнул немного виски, раскраснелся, заблестели глаза…

Кто-то отчетливо хмыкнул.

Генри мгновенно повернулся в ту сторону.

Там оказался Борисов.

– Простите?.. – осведомился Редуотер с обманчиво ледяной вежливостью, под которой чувствовался вызов. – Вы хотели что-то сказать?

Борисов сделал едва заметную паузу и ответил с неменьшей любезностью:

– Боюсь, я не слишком хорошо говорю по-английски, – уклонился он, однако разогретый естествоиспытатель пристал как банный лист: скажи и все тут, нечего отмалчиваться!

Реджинальд немного напрягся, опасаясь, как бы не вспыхнула ссора, но Борисов лишь пожал плечами:

– Ну хорошо. Попробую.

И с некоторым трудом подбирая слова, несколько неуклюже составляя предложения, в целом внятно и доходчиво изложил следующее.

Вряд ли стоит смеяться над дикарями за их представления о демонах и духах. Они просто выражаются по-детски. Но чувствуют верно.

Тут Борисов сосредоточился, даже как-то насупился, стремясь выразиться точнее.

И сказал, что биосфера Земли – это своего рода огромный живой организм, подобно любому организму, представляющий собой потоки энергии. И эту жизнь планеты, безусловно, чувствуют живые существа: мигрируют, или остаются на месте, или еще что-то делают… Словом, любое существо, а человек тем более неосознанно подстраивается под энергии биосферы. У кого-то это получается лучше, у кого-то хуже… и надо полагать, что наблюдаемый нами колдун – один из тех, кто овладел умением, что называется, «ловить» потоки, прогонять их через себя. Ну и естественно, в его первобытном воображении они предстают как таинственные существа, относящиеся к человеку либо благосклонно, либо гневно, либо как-то еще…