– Могу. Очень даже запросто.

– А кого именно они убили? И за что?

– Нет, этого они не говорили. Хвастались больше, как один ему башку размозжил, а другой ноги переломал. И главное дело, спокойно так это между собой обсуждали. Будто бы для них это самое обыденное дело – человека убить.

– Это какая-то ошибка.

– Ой, как же мне страшно! Вот я платье ваше надела, красивое оно, а про себя стою и все время думаю, зачем мне это платье, если жить мне, может быть, осталось всего несколько минуточек.

И губы у девушки задрожали.

– Людка, пообещай, что тогда моего пацана себе возьмешь.

Люда в восторг от такого предложения отнюдь не пришла и самым строгим голосом запретила своей сестре даже думать о смерти.

– Я тебя пригласила в приличное общество, среди нас убийц нету!

Судя по выражению лица сестры, она в этом очень сильно сомневалась. Геля не знала, смеяться ей или пугаться. И в итоге решила, что лучше побыть одной, привести мысли в порядок.

– Вы идите, девочки, а я через минутку вас догоню.

Девушки поспешили обратно в ресторан, и Геля услышала, что на улице они снова столкнулись с кем-то из сотрудников. Но с кем именно девушки пошли в ресторан, Геля так и не разобрала. Она позвонила мужу, предупредила, что идет на развлекательный вечер, и что у нее все в порядке. Муж пожелал ей хорошо провести время. Голос у него был утомленный. За целый день муж наработался в огороде, помогая деду копать поле под картошку. Несмотря на то что прилавки магазинов ломились от привозных товаров, дед упрямо хранил верность родному урожаю.

Ничего не скажешь, и морковка у него урождалась отменно сладкой, и тыква была такой, что не сравнить с магазинной. И даже простецкие кабачки, в которых вообще кроме клетчатки да воды, считай, и нет ничего, у деда получались совсем другого вкуса, чем магазинные. Про огурцы и говорить нечего. Хрустящие да пупырчатые, они были хороши и в засолке, и в маринаде, и так с солью да укропчиком. Единственное, в чем дед чувствовал себя ущемленным, так это в урожаях заветной его ягоды – клубничка никак не хотела давать хозяину богатый урожай. И поэтому дед отрывался на другом, сажал черешню, голубику и жимолость. Видимо, надеялся, что капризница увидит, как стараются новенькие, образумится и начнет уже наконец радовать его своими крупными и красными ягодками.

Поговорив с мужем, Геля сразу почувствовала прилив бодрости. И весело напевая, вышла из номера. На улице уже совсем стемнело. Луны не было видно, звезд тоже. И когда Геля пошла по извилистой дорожке, путь ей освещали разве что фонарики в форме черепов. В сочетании со скамейками в форме скелетов, также мерцающими загадочным потусторонним светом, это производило сильное впечатление. Гелю все сильней била дрожь. И она то и дело прибавляла шагу, чтобы поскорей добраться туда, где свет, где люди, где звучит музыка и слышен звонкий смех.

– Мне не страшно! – уговаривала она себя. – Я не боюсь! Ничуточки не боюсь!

Но ей все равно было страшно. И она ужасно изрядно боялась. Может быть, поэтому ей и померещилась большая черная тень, мелькнувшая между домиками. Геля заметила ее краем глаза, но поворачивать голову не стала. Если там кто-то есть, то лучше пусть он не знает, что Геля его тоже видела. Может, тогда он позволит пройти ей дальше. А почему он? Может быть, она? Или вовсе оно? И Геля, сама удивляясь себе, пустилась бежать. На каблуках и по выложенной булыжником дорожке бежать было неудобно, но Гелю это не останавливало. Подхватив свои пышные юбки, она летела так, что ветер свистел у нее в ушах.

Ей показалось, что темная тень бросилась за ней вдогонку. И Геля прибавила ходу, каждую минуту рискуя споткнуться и упасть. Что с ней будет тогда, она предпочитала не думать. Темная тень ощущалась совсем рядом, но все же близко не совалась. Геле показалось, что иногда она видит что-то алое, а иногда мелькало что-то рыжее. Но лишь оказавшись в освещенном круге площадки перед рестораном, Геля остановилась. Тут она перевела дух и оглянулась. Ей показалось, что на границе тьмы и света кто-то стоит. Она пригляделась. Вроде бы женщина. Вроде бы знакомая. Но откуда? Геля моргнула, а когда вновь открыла глаза, женщина уже исчезла.

– Показалось.

Больше ей по дороге никто не встретился, все были уже в ресторане.

Праздник был в самом разгаре, когда Геля вновь оказалась в помещении. Она с удовольствием отметила, что новое розовое платье пришлось ее молоденькой протеже как нельзя более кстати. Та порхала в нем по залу, словно мотылек. Все-таки как много значит для девушки красивое платье! Геля с удовлетворением отметила, что теперь возле Людочки и ее сестры кружат сразу несколько кавалеров. И кружили они главным образом возле сестрички. Даже Ренат вышел из своего задумчивого состояния и уже несколько раз взглянул в ту сторону, где сидели сестры со своими кавалерами. А когда объявили конкурсы, Ренат поднялся со своего места и постарался встать таким образом, чтобы быть поближе к сестричкам.

– Отлично. Кажется, дело уже на мази.

Конкурсы вызвали большой энтузиазм у молодежи, которой не терпелось показать себя. И даже некоторые из старшего поколения, разгорячившись от коктейлей с «кровью дракона», тянули жребий, кому первому рисовать вслепую, и кто встанет за какую команду по перетягиванию каната. Такие добрые старые конкурсы перемежались шутками ведущего и танцами.

Геля в конкурсах не участвовала. У нее было занятие поинтересней. Она наблюдала. Определенно, сегодня с ее коллегами творилось что-то странное. Все были взбудоражены и разгорячены праздником – это понятно. Но присутствовало в воздухе еще какое-то неуловимое напряжение, которое заставляло руки холодеть, а сердце биться чаще. Достаточно было обратить внимание, какие взгляды метала Катерина на Верочку. И как угрюмо косилась Галина на Таню, явно считая ее своей соперницей. Все женщины заняли места в разных частях ресторана, но витавшие между ними флюиды заряжали воздух напряжением.

Один Дима, казалось, ничего не замечал. Он был весел и обаятелен. Расточал улыбки клиентам, комплименты их женщинам, тонко шутил с коллегами и, как обычно, был центром всего праздника. А четверо мегер кружили вокруг него, как львицы, готовясь к схватке и лишь выжидая удобного случая, чтобы напасть одна на другую.

«Что-то должно произойти, – решила Геля. – Не может не произойти».

Она видела, что ни конкурсы, ни старания ведущего, ни выкрутасы выступающих артистов не привлекали к себе внимание этих дам. Они были нацелены на схватку, в которой должны были выступить все четверо. Но кто против кого?

– Геля, можно тебя на минуточку?

Обернувшись, Геля увидела их генерального. Это был солидный обаятельный дядька, на которого к тому же всегда можно было положиться. Он был усат, бородат и осанист. Никогда не выходил из себя. Всегда знал, что и когда нужно делать. Одним словом, самый надежный товарищ, какого только можно себе пожелать. Геле он был всегда очень симпатичен. С того самого первого дня, когда она пришла работать к Диме в компанию, но получила от директора лишь самые общие указания насчет своих должностных обязанностей. А вот дотошно и толково разъяснил ей, что требуется делать, именно генеральный. Если к Диме, несмотря на весь его блеск, у Гели было множество мелких претензий, то генерального она не могла упрекнуть ни в чем. Идеальный коллега, идеальный семьянин, идеальный мужчина, несмотря на десяток-другой килограммов лишнего веса.

– Мне кажется, что Таня сегодня выглядит какой-то взволнованной, я бы даже сказал, нервной.

Все-таки при всех своих достоинствах генеральный был всего лишь мужчиной и многих вещей не понимал.

Геля поспешила ему объяснить:

– Еще бы Тане не нервничать. Ее со всех сторон окружают акулы, мечтающие отхватить кусок ее мужа, а по возможности, и всего целиком. Стоит взглянуть на Галину. Эта прямо нацелилась захомутать Диму. Да и остальные девчонки своего не упустят, дай им только шанс.