Ладно, эта сюсюкающая интонация больше милая, чем соблазняющая, ебля откладывается.
— На диету его надо, — я встал и присел рядом с ней. Стоило только мне зарыться пальцами в густую шерсть на его животе, он вцепился в мою руку всеми когтями, — Тайсон, мразота!
Меня отпустили, но в его взгляде было столько превосходства…
— Холопу разрешено потрогать царское пузико, — проворковала Ника, почесывая немедленно замурчавшего кота под подбородком, — ты такой красивый, такой хороший ко-отик…
Киска гладит киску, хм…
И все равно, почему Тайсону она нравится? Он же наглый переборчивый пиздюк! Но хорошее настроение куколки упускать будет очень глупо.
— Нахуй иди, кайфоломщик шерстяной! — спихнув его с колен вздрогнувшей Вероники, я улегся на диван и положил на его место голову. — Теперь меня.
— Что ты за придурок, — вздохнула она, но запустила пальцы мне в волосы. Прикрыв глаза, я сморщил нос и мурлыкнул, — ого, очень похоже получилось, — мурлыкнув еще раз, я улыбнулся и поерзал, устраиваясь поудобнее. Меня гладили по голове и шее, почесывали за ушами, даже под подбородком, и я просто тихо млел. Такая искренняя ласка нечасто перепадает, — ты такой муркучий, прямо как Тайсон.
— Какой? — приоткрыв один глаз, я поднял бровь. — Муркучий?
— Ну все время там что-то мурлыкаешь, урчишь, вздыхаешь, никак не можешь тихо лежать, — она смущенно поджала губы, когда я засмеялся.
— Не замечал, — приобняв ее за талию, я опять зажмурился, — муркучий так муркучий.
Кажется, ей сейчас не до ненависти. Ну а что, она ведет себя хорошо — и я веду себя хорошо, зависимость прямая. Если меня не бесить, со мной можно даже немножко спорить безнаказанно. Если она не глупая, а она явно не глупая, понять это для нее труда не составит, так что мы сработаемся без проблем.
Уже почти задремав, я усмехнулся. Муркучий. Значит, и в этом Тайсон на меня похож. Предатель мохнатозадый, ну ничего, пусть и ему перепадет женская искренняя ласка, все-таки я, как бы сильно его ни любил, несколько грубоват, у меня ласка — потрепать или почесать. А тут гла-адят, протяжным таким движением, так нежно, божечки, какой кайф…
После пробуждения в голове было непривычно пусто. Потому что спал без своей чудесной бумажечки. Ника, как ни странно, не ушла, сидела на прежнем месте и читала что-то. О, Чейз, да, отличная книга. А где она ее взяла? Наверное, до полки дотянулась.
— Ну наконец-то! — вздохнув, девушка встала, не потрудившись даже приподнять мою голову своими ласковыми ручками. — У меня уже ноги затекли! А ты даже во сне не давал мне встать!
Глянув на старинные напольные часы с маятником, я поморщился. Проспал четыре часа почти, вечером буду ни туда, ни сюда. Но было так хорошо…
Сев, я поманил ее. Вероника сразу скуксилась, но послушалась. Ничего, за все нужно платить. За ласку тоже. А уж платить я хорошо умею.
— Эй, — она прижала пальчики к моим губам, когда я потянулся целоваться, — я же…
Ну как же очаровательно эта девочка смущается!
— Ну это же был мой член, да? — улыбнувшись, я положил ладони на выгнутую спинку и притянул ее к себе еще ближе.
Поцелуй вышел неплохим. Она почти не напрягалась, весьма добровольно отвечала, даже запустила пальчики мне в волосы. Недовольно вздохнула, конечно, когда я стянул с нее мягкую футболку, но ничего не сказала. Так привлекавшие меня вчера розовые соски с широким ореолом сегодня манили не меньше, так что я позволил себе уделить им побольше внимания.
— А таблетку? — пробормотала Ника, перебирая мои волосы и прикусывая губы.
Нравится? Да, нра-авится… Ничего, сегодня никто отсюда без оргазма не уйдет. И для Тайсона будет лучше, если он гуляет на улице.
— Она тебе не понадобится, — скользнув кончиками пальцев вдоль ложбинки ее позвоночника, я мягко сжал чудную упругую задничку.
Естественно, она напряглась, но ничего не сказала.
Уложив ее спиной на диван, я устроился сверху, притерся поближе, целуя приоткрытые губы. Ничего, я еще услышу ее стоны… Отстранившись, я стянул с нее спортивки, поцеловал плоский животик, не удержался и снова пристал к уже затвердевшим от ласк соскам. Такая чудная маленькая грудь, так удобно ложится в ладонь, такая упругая, плотная, просто чудо. Ника та-ак вздохнула, что я сам себе поклялся как-нибудь довести ее до оргазма одной только стимуляцией сосков.
Мягкие половые губы уже были приглашающе раскрыты из-за раздвинутых ног. Радуясь, что купил этот здоровенный диван, я устроился поудобнее, придерживая строптивое создание за бедро, и приступил к делу. Вот и первый стон, тихий, какой-то нежный даже. И откуда все эти сопливые сравнения с распустившимся цветком в голове? Перечитал эротики, наверное. Упругое гладкое бедро под ладонью напрягалось каждый раз, когда я чуть раздвигал малые губы языком, и не поиграться с этим было просто грешно. И насчет смазки я был неправ, кажется, это для нее норма. Мне даже льстит, что она так течет из-за меня, весьма льстит. Ради собственного удовольствия недолго потрахав ее языком, я подключил пальцы. Вероника только выгибалась, подставлялась и никак не показывала, что чем-то недовольна. Потрясающее умение расслабляться и абстрагироваться от обстоятельств, как же ее тогда могло так травмировать изнасилование? Или он с ней совсем грубо обращался?
Приподнявшись на локте, я нащупал в кармане презерватив. Когда в доме такая женщина, он всегда должен быть с собой, а то и не один. Торопливо расстегнув джинсы, я натянул его и перебрался повыше. Боже, какой довольный вид, какие розовые щеки, какой расфокусированный взгляд, ну что за прелестная куколка…
Она с таким жаром ответила на поцелуй, что я не выдержал и засадил ей по самые яйца, позабыв нахрен о желании понежничать. Приглушенно застонав мне в рот, она потянулась ко мне всем телом, обнимая за плечи и жадно сжимая бедрами мои бока.
— Ну и как вот тебя не трахать? — пробормотал я, глядя ей в глаза. — Любишь секс, я смотрю, — Ника кивнула, прикусывая губу. О, так можно и грязные разговорчики, м? — а со мной тебе нравится?
Вместо ответа меня поцеловали, оглаживая ладонью шею и впиваясь в нее ногтями при следующем толчке. Нахуй нежность. Выдеру, как сучку.
Уперевшись одной рукой в подлокотник, я взял более резкий и размашистый темп. Она проскальзывала по сиденью, пришлось другой рукой за плечо прижать ее плотнее. Запрокинув голову, Ника так постанывала, что сносило крышу. Убрав руку с подлокотника, я грубовато огладил ее грудь, большим пальцем прижал темный сосок и накрыл его ладонью, собственнически сжимая. Пока я не натрахаюсь с этим восхитительным телом, любой, кто прикоснется к нему, умрет в муках.
От удовольствия темнело в глазах, чувствуя, что скоро кончу, я бросил взгляд вниз.
— Вот срань, — сквозь зубы выдохнул я, заметив, что узкая пизденка почти сняла с меня презик.
Пизденка приняла это за команду и кончила, заставив меня в панике поспешно вытащить. Стащив уже ненужный гондон, я мстительно подался вперед и несколькими быстрыми движениями руки помог себе кончить.
— Стас, блять, — расслабленно хныкнула Вероника, лениво разглядывая мою сперму у себя на животе.
— Ого, ты и так умеешь, — наклонившись, я чмокнул ее в губы, — девочка моя, ты трахаешься, как последняя потаскушка.
— Что плохого в том, что мне нравится секс? — все же немного смутилась она.
Какое интересное блядско-застенчивое существо. Мне нравится!
— Разве я сказал, что это плохо? — поднявшись на ноги, я подобрал свою футболку и бросил ей на живот, с наслаждением потянулся. — Всегда бы так, а то больше выебываешься, чем ебешься.
— Если бы ты меня не шантажировал, все было бы немного проще, — фыркнула девушка, вытираясь, — у нормальных людей есть стадия ухаживания, чтоб ты знал.
— Бесполезная трата времени, все равно же потрахались бы, — отмахнулся я, — на каком свидании ты обычно даешь?
— На пятнадцатом, — огрызнулась Ника, натягивая трусики. Черт, она и это делает сексуально… — у меня был только один нормальный парень.
