Часовые не решились останавливать его на входе, и он запретил им входить. Он просто хотел побыть один. Спрятаться от этого мира, чтобы его никто не видел, чтобы никто не знал о его существовании. Одному, правда, в вымершем квартале было невыносимо жутко: остатки иллюзии наложились на ужасы реальности, и Саске снова потерял сознание, а потом он всю ночь проплакал в шкафу с мамиными одеждами, пока голод под утро не выгнал его оттуда.

Как готовить он не знал, а все подходящие для закусок продукты либо протухли, либо пропали. Кое-как насобирав мелочь из своей копилки, мальчик приоделся и в первый раз пошел в город за покупками. Он раньше ходил с мамой… мамо-ой! Саске всхлипнул, но дал себе приказ не плакать — он идет в город, надо держать марку. Итак, он раньше ходил в один магазин за мясом и на рынок за овощами. Вот так он и пойдет.

Возле выхода из квартала его уже ждала целая делегация. Медики, шиноби, АНБУ, чиновники.

— Саске, вот ты где, мы уже думали… — чиновник оборвал сам себя, получив тычок локтем в бок от главного медика.

— Не стоило убегать из госпиталя, — мягко добавила главврач. — Там ты в безопасности.

У последнего Учихи навернулись слезы и он скинул челку на лицо, чтобы это скрыть. О, он многое хотел сказать, что и Учихи были в безопасности и что в гробу он видал тот госпиталь. Хотелось наорать на них всех, хотелось плакать, проклинать их всех. «Аристократ должен всегда быть аристократом» — набатом звучали у него в голове слова его матери. Никогда не хамить, не кричать, всегда хранить свое достоинство.

— Хм, — единственное, что придумал в ответ Саске, так как говорить в голос он опасался — еще не дай Ками услышать плаксивые нотки в его голосе.

— Ой, ты куда? — всплеснула руками женщина.

— Пфф, — фыркнул Учиха и пошел прямо, не обращая внимания на толпу, будто ее тут и не было.

— Тебе стоит вернуться в госпиталь, — начала врач, но какой-то АНБУ легонько взял ее за руку.

— Хрпф, — Саске начинало нравиться так отвечать.

Толпа за спиной мгновенно растворилась, и мальчик вздохнул с облегчением. «Теперь дело за малым — вспомнить дорогу». И Саске уверенно зашагал куда-то в центр города.

И вот он шел по городу, в очередной раз проклиная всё на свете: и себя, за то, что вышел на улицу, прохожих, за то что смеют смотреть на него с такой… жалостью, Ками, за то что допустили такую несправедливость и главное… ИТАЧИ!!! Этого ублюдка он хотел… он даже слов таких не знал. Чистая, незамутненная ненависть. На весь мир.

«Еще эти… вокруг. Всё у него нормально, ничего не произошло, харе таращиться. Будто вам нечем заняться, кроме как на меня смотреть? Я что, похож на юродивого в цирке, а? Почему у меня нет до сих пор невидимости? Или иллюзии какой, чтобы раз и никто меня не видел? О нет. Нет-нет-нет».

Навстречу ему маячила знакомая блондинистая шевелюра главного неудачника этой деревни. Узумаки Наруто. «Нет-нет-нет, я не хочу его видеть. Не так, не сейчас. О нет, этот урод специально меня нашел, чтобы постебаться? Будет стоять тут и шутить свои глупые шуточки, о нет. Я его поджарю, и заставлю его подавиться своими словами!». Черная злость поднялась рывком и грозила вот-вот выплеснуться наружу под таким давлением, что аж глаза защипало.

И тут, посреди океана сочувствующих, печальных, оценивающих, а то и откровенно злорадных и презрительных взглядов его ненависть столкнулась с такой же ненавистью. Это немного отрезвило Саске, собиравшегося на полном серьезе сжечь одноклассника. «Этот ублюдок», — пронеслось у него в голове. Наруто смотрел на него с настоящей первобытной злостью. Такой, что пространство между ними, казалось, вот-вот заискрит. «Не-ет, он идет не чтобы смеяться надо мной. Тогда зачем? И за что он меня так ненавидит?». Парни подходили все ближе, сверля друг к друга ненавистными взглядами. Жажду убийства почувствовали даже простые люди и убрались с их пути.

Мальчики подошли совсем вплотную и не сбавляя шаг прошли мимо. Только Наруто успел шепнуть. «Убей его». И в этом шепоте было столько гнева, что Саске замер и едва поборол желание обернуться.

— Хм, — он громко хмыкнул и впервые кривовато улыбнулся. Постоял так немного и не оборачиваясь пошел дальше. «У него действительно были глаза зверя? Не, показалось».

Наруто шел вперед и глаза ему застилала кровавое полотно. Он только что увидел Саске. Нет, не того высокомерного ублюдка, на которого он равнялся. А выжатую тряпку, оборванца с надетым навыворот кимоно, забитого звереныша. Сейчас он может признаться себе, что дико завидовал Саске. У того было все, что не было у Наруто. Уважение, почет, куча друзей, внимание девочек, сила, красота и главное… семья. То, чему так завидовал сирота. То, чего ему так не хватало. И что Саске имел просто по праву рождения.

И теперь они оба сироты. Никто. Ноль без палочки. Дырка от куная. Раньше, может, он бы даже позлорадствовал, но теперь он изменился. Как бы Узумаки не любил Саске, но семья… у Учихи отобрали самое главное в этой жизни, и лично Наруто бы на его месте пошел бы резать всех и ровнять города с землей, лишь бы достать того Итачи. Умирал бы раз за разом, но стал бы самым сильным ублюдком в этом паршивом мире, чтобы ни одна сволочь никогда не посмела провернуть подобное вновь.

И всё, что сам мальчик чувствовал по отношению к Итачи была ненависть. Всепоглощающая ненависть сироты к тому, кто убивает семьи. Узумаки решил себе, что убьет Итачи как только выпадет шанс.

— Наруто?

Из своеобразного транса ненависти его вывел знакомый голос.

— Ты меня напугал, — улыбнулась Аяме из Ичираку-рамена. — Ты та-ак на меня посмотрел, у меня аж мурашки по коже побежали. Будто ты хотел меня съесть, — она лукаво улыбнулась. — Что будешь заказывать?

— Двойной рамен, — и подумав добавил: — Два.

Ему есть что заесть. Хм.

Бумажная волокита еще нескольких дней прошла, будто в тумане. Он что-то подписывал, что-то кому-то говорил и вскоре его оставили. День спустя Саске нашел в себе силы прийти в академию. Там все обо всем, естественно, знали. Они видели его раньше, знали, каким он был, и теперь видят во что он превратился сейчас. Саске было невыносимо стыдно появляться на глазах у тех, кого раньше знал. Стыдно за то, что он превратился из наследника клана вот в это. Стыдно, что потерял весь клан, стыдно за полицию. Но он настоящий аристократ. Абсолютно ровная осанка, каменное лицо и ничего не выражающий взгляд. Саске заходит в класс. Проигнорировав мгновенно замолчавший класс и немного сбившись с шага при виде настоящего пожара в глазах Наруто — «ему-то какое дело?» — наследник клана Учих в полной тишине прошел к своему месту.

— Саске-кун, ты как? — заботливо полезла к нему Сакура.

— Отстань от меня, — тихо, но злобно ответил ей мальчик.

— А? — та хлопнула глазами. — Саске-кун!

— Идем-идем, — Ино взяла вою подругу под руку и попыталась отволочь ее прочь. — Видишь, ты ему не нравишься.

— АХ ТЫ!!! — завелась с пол-оборота розоволосая. — ДА ОН НА ТАКУЮ КАК ТЫ!!!

— От****тесь. Обе, — прорычал Саске, у которого от их крика разболелась голова. Девочек, как ветром сдуло и из коридора донеслось:

— Видишь, ты во всем виновата.

— ЭТО ВСЁ ТЫ!!! — дальнейший шум отрезала закрывшаяся за девочками дверь.

В этот день уроки прошли в полнейшей тишине и Саске так никто и не трогал. Его друзья попытались подойти к нему, но столкнулись с ледяной стеной.

С тех пор не было больше светлого мальчика Саске. Теперь остался только Учиха Саске, наследный принц почти несуществующего клана. Он перестал общаться с кем бы то ни было, а на любые вопросы отвечал максимально лаконично, либо разнообразными хмыками и прочими звуками. На спаррингах он, обычно, никого не щадил, поэтому скоро его стали ставить только с лучшими рукопашниками, а Наруто, казалось, даже тащился от столь грубых спаррингов, несмотря на то, что раз за разом проигрывал их. Учителя вообще старались Саске не трогать и не спрашивать, хотя он оставался лучшим учеником по всем предметам.