И ведь прав будет.
То есть уже прав.
- Есть готовиться, — сказал Половинкин. — Я, может, сбегаю по-быстрому, порадую?..
Мясников отмахнулся четырёхпалой ладонью:
- Да зашёл я к ней. Письма отдал, всё в порядке. А ты на будущее помни: на временно оккупированных территориях главный наш ресурс — это люди. А люди, товарищ Половинкин, это...
- Так и на любых же. На любых территориях.
Мясников на мгновение запнулся, от удивления даже чуть всхрапнув перебитым носом.
- Молодец, Половинкин. Диалектически рассуждаешь. Выучили на свою голову.
Коля засмущался.
- Ай, красна девица! — скептически сказал Мясников.
- Мороз же, товарищ майор...
- Ну-ну. Ты рацион-то ей хоть выдать не забыл?
- Так точно, весь пакет.
- Ну вот, видишь. А за два месяца и растеплеется, и мы чуток порядок наведём, и фрицам похорошеет окончательно...
- Шестьдесят таблеток, — поправил Коля, — на месяц.
- Два, — уверенно повторил Мясников. — Они же не будут на одних концентратах жить, что-то и своё похарчат.
- А... это да, — согласился Половинкин.
Концентраты, производимые по технологии инопланетных союзников, вкусовыми качествами действительно не блистали. Нет, находились, конечно, в лагере энтузиасты насчёт пожрать...
- Зеленковский! — крикнул майор в сторону. — Не надоело эту дрянь хомячить?
- Никак нет, — спокойно отозвался упитанный Зеленковский, стряхивая с усов крошки концентрата. — Нельзя, когда пища пропадает. Вот я в Средней Азии когда служил, так мы плов...
Мясников не слушал, оглядывал остальных бойцов.
Верховный главнокомандующий Имперскими вооружёнными силами, Лорд Империи, Владыка ситх, ученик и правая рука Императора Дарт Вейдер оглядывал бойцов.
Легионеры 501-го, тонкая шеренга «вьюжников» — меньше полутысячи человек. Все, кто остался из находившихся на борту «Палача» в момент гиперпрыжка. Исключая тех, кто успел погибнуть в нелепом планетарном конфликте. Исключая тех, кого не стали отзывать с поверхности для перегруппировки. Исключая тех, кого пришлось перевести на флотские должности, привлечь к работам по обеспечению живучести, срочным, сверхсрочным и критичным ремонтам, наведению дисциплины среди тупых непокорных нелюдей... и покорных, но ещё более тупых дроидов... И неизвестно, что хуже: строптивость — или простая тупость. После катастрофического гипер-прыжка и последовавших разрушений прошло уже довольно много времени, но Вейдер приходил в себя медленно. Яростное, бездонное, чёрное отчаяние, в котором он привык черпать свою Силу, не угасло, — это было невозможно, — но вот сама Сила... Вейдер сделал несколько тяжёлых шагов вдоль эстакады; чёрный плащ взметнулся за спиной. Строй штурмовиков не шелохнулся, храня тишину. Сила молчала, молчала по-прежнему.
Она не могла исчезнуть, ибо сама Вселенная есть Сила. Она не могла предать, ибо подлинная сила не нуждается в том, чтобы предавать своих слуг — даже если слуга имел наглость возомнить себя господином.
Она просто не отзывалась на зов Вейдера — по крайней мере, так, как отзывалась прежде, как отзывалась всегда. Тёмный джедай казался себе слепым и глухим, только теперь смутно понимая, насколько обделены нечувствительные к Силе разумные.
Что-то близкое... да, похожую пустоту довелось ему испытать после дуэли на Мустафаре, когда жизнь покидала поверженное, обугленное тело. Тогда его снова спас Дарт Сидиус: некогда он дал молодому джедаю новое имя — затем вдохнул новую Силу... указал новые цели. Постепенно новорожденный ситх сумел вернуться к тому, что заменило ему жизнь — ибо вся жизнь во Вселенной существует лишь благодаря Силе.
Но теперь Сила молчала — и Вейдер не мог вернуть всю полноту своих способностей ситха.
Учитель, Владыка Палпатин молчал тоже — и Вейдеру никак не удавалось восстановить душевное... пусть не равновесие. Хотя бы просто видение дальнейшего пути. Теперь делать выбор приходилось так, как делают его обычные разумные — пользуясь разумом.
Приходилось думать.
Думать было тяжело.
Думать было страшно.
...Как же это страшно — думать. Насколько проще, надёжней, убедительней пути Силы — они есть всегда, надо лишь выбрать подходящий. А если ты не сразу разглядишь верный путь — рядом обязательно окажется некто, готовый подсказать тебе решение.
Так было, так есть, так будет всегда — на Татуине, в Ордене, среди ситхов... и на Земле.
Существование Силы, — высшей Силы, способной решать за тебя, — необходимо. Всем, не только джедаям. Даже те разумные, в чьей крови слишком мало мидихлорианов, нуждаются в Силе и полагаются на неё — просто менее сознательно и эффективно. Те же, кому повезло больше, идут по пути Предназначения.
Чёрная перчатка протеза вздёрнулась к поясу, пальцы сомкнулись на рукояти светового меча. Так крепко, что, казалось, элегантное оружие хрустнет под напором.
Штурмовики не шелохнулись: их властитель гневался — но разве не именно его гнев и есть главное оружие Империи?.. Кроме того, Вейдер гневался всегда; окружающие со временем привыкали.
Нет, подумал Тёмный владыка, разжимая ладонь. Предназначение не сводится к обладанию мечом. Все пути в Силе предопределены — неужели на этом его ожидает конец истории?..
Нет.
Что для Силы пространства и времена?.. Пути в ней суть не просчитанная транспортная магистраль, но, скорее, роща разветвлённых дорог — расходящихся, сходящихся, тесно переплетённых...
Вейдер всё чаще задумывался о причинах диверсии: чей путь в Силе привёл «Палач» к катастрофе? Флаг-капитан протокола Банну, опираясь на уцелевшие записи, составил подробный, — даже слишком подробный, — отчёт о диверсии. К сожалению, документ оставил больше вопросов, чем дал ответов. Как получилось, что в момент первого, пробного отхода от стапелей сильнейший линкор Империи оказался укомплектован техниками-нелюдьми и полугодными дроидами.
Как вышло, что урезанный офицерский корпус «Палача» оказался уничтожен практически в полном составе, хотя штатное расписание однозначно воспрещает «складывать все ганза в общий контейнер». Почему пусты ЗИП-комплексы и погреба энергокристаллов... впрочем, традиционные игрища с материальным обеспечением давно перестали удивлять Вейдера: размахом коррупции в адмиралтействах Империя превосходила даже прежнюю Республику. Казалось, хотя бы флот, — гордость и опора престола, — должен удостоиться менее хищнического отношения... увы: флотские проявляли «элитарные» качества и в воровстве.
Иногда Владыка ситх думал, что основным, определяющим свойством всякой элиты является ничто иное как степень её коррумпированности. Кулаки Вейдера сжимались, когда он представлял, как страшно покарает зарвавшихся Имперских снабженцев. Возможно, казнь адмирала Крифа была, — не ошибкой, о нет! казни не бывают напрасными, — преждевременной: следовало тщательно допросить его о событиях, предшествовавших диверсии. Кто мог знать, что новый капитан, — этот мальчишка Игнази, — так удачно войдёт в роль, которая явно ему не по возрасту. Тогда Вейдер собирался с мыслями после крушения и рассчитывал всего лишь потянуть время — но Игнази впился в работу, как минок в силовой кабель: за короткий срок он организовал работу ремонтных бригад, научился жонглировать скудными ресурсами, находить общий язык с дураками и строптивцами... В панораме сиял бледно-голубой диск Земли; на страшную чёрную маску падал неяркий отсвет. Тяжёлое дыхание понемногу успокаивалось. Надо будет проследить за дальнейшей карьерой мальчишки. Настолько толковые офицеры — большая редкость в Галактике. Поначалу Вейдер предполагал даже, что Тауса ведёт Сила — но нет: ни малейшей Одарённости в офицере не было, Сила молчала.
- Мой Лорд, — произнёс за его спиной вкрадчивый голос капитана Игнази. — Челнок готовится к высадке. Я взял на себя смелость лично проинструктировать астродроида.
Вейдер медленно отвернулся от панорамы. Он настолько утратил концентрацию, что даже не ощутил появления офицера. Сила молчала.
