Училась я прекрасно на радость всем, была заводилой среди сверстников. Все и шло бы хорошо, если бы не кошмарный трудный возраст, когда девочка становится девушкой и обзаводится кучей проблем, половина из которых надумана! А я тогда была пухленькой высокой и нескладной. Не мечта мальчишек, которые уже женихались, или за которых уже начинали присматриваться к невестам родители. В любом случае, первые не обращали на меня внимания, а вторые больше интересовались положением моих родителей.
Большую часть времени я сидела дома и читала. Разумеется, попытки приобщиться к миру растущих и хорошеющих девушек мною предпринимались, и на руку было то, что я могла создавать, так сказать, иллюзию полезности для их заманчивых стаек, теми же выполненными домашними заданиями. Но отсутствие внимания со стороны парней все перечеркивало, и я ревела в подушку в обнимку с книгой, пока за окном подружки бегали на тайные свидания и дарили первые поцелуи.
И вот пришел черед высшего учебного заведения, оно в нашем городе было одно – Императорский институт законоведения и защитной магии. Выходили оттуда дипломированные законники и маги-защитники, тоже знавшие закон. Да, защитники были слабенькие, для военной службы не годились, а работали при правоохранителях защитниками в маленьких городках и деревнях. И это были не аристократы, для дворян существовали свои институты военной направленности. Ведь повелось еще до пришествия к власти Высших, что сильные маги всегда были на военной службе, за что наделялись землей, титулом, который давал право этой землей распоряжаться. А земля – хороший доход, если с умом подойти. Да и сильные маги редко рождались у простых людей, магия, как и титулы, чаще всего переходила по наследству.
Способностей у меня не было, и выбор мой пал (разумеется, под чутким родительским руководством) на факультет законников. Нет, можно было в совершенстве освоить вышивание и домоводство в пансионе, но душа к этому не лежала ни у меня, ни, слава богам, у мамы с папой.
Конечно, как и все, я мечтала о столичных высших школах, особенно об Академии Штар, куда попасть было сложнее, чем перекинуться в Высшего. И, конечно же, как и у большинства, эти мои мечты так и остались мечтами.
Но мне повезло, в институте я обзавелась двумя прекрасными подругами, разделившими дурачества, которых мне так недоставало в школе. Были и веселые посиделки, и поездки под бдительным оконном одной из родительниц, в том числе и в столицу, где я ныне проживаю, и приемы да бальный вечера, которые частенько устраивались родителями девушки исключительно, чтобы познакомиться с молодыми мужчинами своего круга, разумеется, с заделом на будущее замужество.
Как раз с парней и начались мои неприятности.
Во время учебы институте в моде была история: на носу были торжества по поводу прихода к власти Высших. В городской управе решили организовать представление на главной площади, и множество школьных и институтских групп занялись постановкой различных эпизодов из истории, которые распределились по жребию. Эти импровизированные труппы и должны были побороться за приз на городском празднике. Наш мэр был заядлым театралом.
Мы с подругами Алианой и Талиной бабочками порхали от одной такой группы к другой. Причем, нас частенько приглашали присоединиться. Мы же никак не могли определиться, пока в одной из групп, не самой, к слову, талантливой, я не познакомилась с Аликсисом.
Это был веселый парень, студент второго курса факультета защитной магии, умевший создать вокруг себя атмосферу легкости и дружелюбия. Был у него такой дар! В общем, одного поцелуя моей руки на вечере хватило, чтобы организовать в душе неопытной девицы маленькое извержение вулкана.
По достатку, как мне казалось, на тот момент мы были приблизительно равны, как и по социальному статусу, потому я с гордостью познакомила кавалера с подругами, которые приняли его вполне благосклонно. А вот мама с первой встречи Аликса невзлюбила, о чем она, не сдерживаясь, мне и заявила на семейном ужине. Отец тактично промолчал, но сразу было понятно, чью сторону он примет.
Пояснять, что такое первая, причем, весьма поздняя влюбленность, полагаю, не стоит. И я пребывала в крайней степени негодования при любой попытке указать мне на недостатки Али. И делала так, как считала нужным… Единственный ребенок всегда «слегка» эгоистичен.
Курсы и годы шли, мы взрослели, но судьба не так проста, и, если уж она что-то для вас уготовила – избежать этого невозможно.
Али, как оказалось, был родом из неполной семьи. Отец его давно сгинул на просторах Империи, спасаясь от кредиторов, так как являл собой тип заядлого картежника. Его мать, сумевшая сохранить за семьей небольшую прачечную, убивала себя на работе ради денег, которых так не хватало, ведь сын учился, а это учебники, одежда, хоть какие-то развлечения, чтобы не выделяться из толпы, а еще была старшая дочь с внуком и близко знакомым с зеленым змием зятем, который когда-то подавал задатки хорошего лавочника, но в итоге его отец отписал все младшему сыну. Однако же, эта сильная женщина умудрялась держать себя, быть семье стержнем и не опускаться. К слову, моей матери родительница Аликса как раз-таки понравилась.
И может быть все бы наладилось, но…
Будучи на последнем курсе Аликсис сдружился с компанией ребят. Я и сейчас не возьмусь судить, старался ли он для семьи или в угоду себе, но его поймали на краже в одном из книжных магазинчиков. А кража в нашей стране карается очень жестко. Тюрьма и лишение права заниматься какой-либо деятельностью, кроме, так сказать, черной: дворники, посудомойки прачки – пожизненно.
Я была в ужасе, ведь оказалась между страшной реальностью и мечтой, которую в душе так долго лелеяла. Родители лишь важно кивали и говорили, что этого следовало ожидать. Отец, правда, смягчился и предложил попросить помощи у городского законника, который, рассмотрев дело, заявил, что единственное, что спасет Аликсиса – это примирение с владельцами книг, а, как оказалось, книги краденные весьма недешевые, имели отношение к магическим искусствам и были выставлены на торги в помещении магазина несколькими десятками собственников.
Чтобы не сломать судьбу сына, матери Аликса пришлось занять огромную сумму денег и обивать вместе с Али пороги потерпевших. Одни шли на уступки, другие сильно завышали цену, и вылилось все это в сумму, практически равную стоимости прачечной, которую пришлось продать.
В это время я пыталась хоть как-то убедить родителей, что Аликсис не так плох, что он лишь пытался помочь своей семье, но сама уже понимала, что не верю в это. И, если ранее между ними и моим любимым была «хорошей ширины» трещина, теперь она превратилась в огромную пропасть, дна которой видно не было. Но тем, что окончательно разрушило все, что было между нами, стала пропажа из кабинета отца весьма приличной суммы денег.
Я плакала, раздираемая двумя чувствами: понимая, что Али меня предал, раз пошел на такое, и до последнего не веря, что это его рук дело.
Но еще больший ужас ситуации состоял в том, что я была беременна. Да, я познакомилась с миром отношений за пределами невинных поцелуев и объятий, чем вызвала закатывание глаз и сдавленные возгласы своих подруг. Девушка до свадьбы не могла себе такого позволить, опять же по всем канонам. Ох, эти правила и законы! Они нарушались повсеместно, главное не допустить огласки и не давать повода сплетням. К тому же я была уверена, что мы вот-вот поженимся. Мать поняла, что я в положении, когда шел уже третий месяц. Властным тоном мне было указано, что к нам придет акушерка. Я всеми силами пыталась отсрочить, выпросить, вымолить. Но родители заявили, что никогда Аликса в семью не примут, как и его ребенка, а я буду сама решать свои проблемы, и это без оконченного образования, собственных средств и официальной вольной, позволявшей мне самостоятельно совершать сделки – во всем этом, по ее словам, мне будет отказано.
А Али… Когда я рассказала ему о произошедшем (а я все еще уговаривала себя, что он невиновен, даже греша на родителей, которые под предлогом пропажи денег, пытались разлучить меня с ним, ведь стражей они решили не вызывать), Али на аборт легко согласился, погладив меня по голове и заявив, что это еще не конец. А я была так подавлена, что пошла на поводу у боязни ответственности и одиночества, страха не справиться.
