— Это правда, Эван. Если я когда-нибудь думал, что это чепуха, то после вчерашнего, я тебе говорю, это не так. Я видел это собственными глазами. И я всю ночь провёл с его альтером, Коэном, который совершенно отличался от Орина. Помимо того, что у них одно тело, не было ни единой одинаковой вещи. Поверь мне. Поначалу это было жутко, и я не знал, что думать. В итоге мы оказались в «Маджестикс» и…

— Ты ходил в «Маджестикс»? Серьёзно? — Эван сел и отодвинул кофе в сторону. — Мы там не тусуемся. Сколько тебе лет?

— Коэн хотел туда пойти. Заткнись и слушай, есть ещё.

Сонное похмелье Эвана исчезло, и он встал за вторым пончиком.

— Получается, Коэн полная противоположность Орина. Он общительный, совершенно не застенчивый и крайне самоуверенный. И он гей, — добавил я. — Он всю ночь со мной флиртовал.

Эван оторвал кусочек пончика и закинул в рот, с широкой ухмылкой.

— Значит, вы потрахались.

— Нет! Прекрати уже. Я ничего не допустил. Это было слишком странно, и кроме того, Коэну всего девятнадцать, так что это было невероятно странно и неправильно.

На лице Эвана отразилось замешательство, и он поморщился.

— Девятнадцать?

— Да. Альтеры могут быть любого возраста, помнишь? Так что, я признаю, меня влечёт к Орину. Я считаю его достойным парнем, и он умный и робкий, и мне вроде как хочется узнать его лучше, но я даже не знаю, гей он или нет. Коэн, с другой стороны, наверное, согласился бы на большее прошлой ночью, и отчасти мне почти захотелось на это пойти, только… чёрт, я не знаю… это был не Орин, и мне это не казалось правильным.

Эван ел свой пончик молча, глядя на меня и ничего не говоря. Когда он закончил, и я ожидал от него ответа, он вместо этого потянулся за своим кофе и сделал несколько больших глотков.

— Скажи уже что-нибудь!

Эван покачал головой и пожал плечами.

— Это самое странное дерьмо, которое я когда-либо слышал в своей жизни. Мне нечего сказать, приятель. Я понятия не имею, что тебе сказать. Это какая-то «Сумеречная зона». Я считаю, что тебе стоило заглотить наживку и воспользоваться шансом на трах.

Я откинулся на спинку своего стула.

— Большое спасибо за помощь.

Эван провёл рукой по лицу и почесал свою щетину.

— Ладно, для начала, если вся эта штука с Орином реальная, ты действительно хочешь в это ввязываться? В смысле, тебя интересуют отношения с парнем, который так неожиданно может переключаться?

— Ты упускаешь главное. Я даже не знаю, гей Орин или нет.

— Что, если да? Тебя влечёт к нему. Ты только что это сказал. Этого достаточно, чтобы ты хотел что-то продолжать?

— Я не знаю, — честно признался я. — Прошлой ночью с Коэном я был наполовину соблазнён. Возможность была, но я мог думать только о том, что если сделаю это, рядом должен быть Орин, а не Коэн, разве нет?

Эван зажмурился и покачал головой, значимость разговора была практически слишком большой для похмельного мозга Эвана.

— Ладно, значит, если у вас с Орином что-то есть, как это работает, когда он не он?

Я уронил голову на стол.

— Я не знаю.

В этой ситуации не было ничего простого, и я понял, что разговор с Эваном не даст мне этих ответов. Мы допили кофе в тишине. Когда мы закончили, Эван встал и выбросил наши пустые стаканчики в мусорку. Он оперся на тумбочку и, казалось, глубоко задумался.

— Я могу кое-что посоветовать? — наконец спросил он.

— Пожалуйста.

Он встретился со мной взглядом, и серьёзность, которая появилась на его лице, я не часто видел у своего лучшего друга.

— Не связывайся с этим парнем. В море ещё много рыбы. Если он уже приводит тебя в замешательство, это должно быть знаком. Будь его другом, но не усложняй ничего. Серьёзно, приятель.

Я знал Эвана двадцать лет, и не было ни разу, чтобы я не принимал его честные советы. Мы сходились во мнениях по многим вещам.

— Может, ты и прав.

Только что-то казалось неправильным.

***

До среды время тянулось вечность. Я не раз был на грани того, чтобы написать Орину сообщение или поехать к нему домой. Я не слышал ни слова с вечера пятницы и понятия не имел, что думать об этой тишине.

Приехав на занятие на десять минут раньше, я осмотрел кабинет. Орин сидел на первом ряду, уткнувшись лицом в книгу. Прежде чем подойди, я внимательно посмотрел на него. Он был таким же Орином, как я помнил; склонился над своей книгой, обвив себя одной рукой. На нём была простая белая майка с длинным рукавом — которая сразу же напомнила мне о том, что я увидел на его руках. Когда разговаривал с Эваном, я пропустил эту часть. Это казалось крайне личной стороной, и я не был уверен, что Орин оценил бы, если бы я это раскрыл.

— Это место занято?

Голова Орина поднялась, но вместо улыбки, на которую я надеялся, он нахмурился и бросил взгляд на пустое место рядом с собой.

— Н-нет, — он выпрямился и закрыл книгу. — Можешь там сесть.

Я присел на свободное место и поставил рюкзак между ног.

— Как ты? — спросил я, с тёплой безобидной улыбкой.

— Я в порядке, — он крепче сжал роман, который читал, прежде чем решил засунуть его обратно в свою сумку и поменять на блокнот и учебник. — К-как ты?

— Всё хорошо. Долгий день на работе.

Его дискомфорт был заразительным, и вместо того, чтобы поговорить о вечере пятницы — обсуждать который у нас действительно не было времени — мы сидели в тишине, пока не пришёл Ричард и не началась лекция.

Как и раньше, как только начался урок, Орин заметно расслабился, и его напряжение улетучилось. Во второй раз я отвлёкся и обращал больше внимания на Орина, чем на лекцию. Когда занятие закончилось, мы собрали свои сумки, и Орин поднялся, чтобы уйти, не проронив ни слова.

— Можно тебя подвезти? — спросил я, прежде чем он смог умчаться.

Он поправил ремень сумки на своём плече и сморщился, будто был удивлён моим предложением.

— Эмм… конечно. Спасибо.

Облегчённо выдохнув, я подхватил свой рюкзак и пошёл вперёд. Орин всегда чувствовал себя неловко рядом со мной, но когда я завёл машину, он будто занервничал больше, чем в предыдущих случаях, всех вместе взятых.

— Ты в порядке?

Он кивнул и продолжил смотреть в окно, избегая меня. Когда мы подъехали к его дому, я остановился на подъездной дорожке и заглушил двигатель, что привлекло его внимание.

— Мы можем поговорить?

Он поднял сумку с пола и положил руку на дверную ручку, будто был готов сбежать.

— Это насчёт п-пятницы?

— Вроде того.

Он облизнул губы и опустил взгляд на свои колени.

— Конечно. Т-ты хочешь зайти?

— Или мы можем посидеть на улице. Вечер хороший, — я думал, что так может быть лучше, если он не будет чувствовать, будто я вторгаюсь.

Он кивнул, и мы оба вышли. Перед его входной дверью было крыльцо, и я сел на него и поднял взгляд на небо. Медленно появлялись звёзды. Вечер был приятный. Воздух всё ещё был тёплым для сентября, и я вдохнул целые лёгкие, медленно выдыхая, пока Орин садился рядом со мной. Он молчал, так что я подумал, что если не начну говорить, мы проведём в тишине всю ночь. У меня было много дней, чтобы подумать, о чём я хочу поговорить, но я всё равно не был уверен, с чего начать.

— Я познакомился с Коэном.

Уголок его губ приподнялся в робкой улыбке.

— Правда?

— Он очень весёлый. Его не интересовал вечер кино, но мы сходили в бар и хорошо провели вечер.

Орин вздрогнул и посмотрел прямо на меня, недоверчиво раскрыв рот.

— Вы… вы ходили в бар? Ты о-остался?

— Ты не знал?

Он покачал головой.

— У меня н-не остаётся воспоминаний, когда выходят альтеры. Это время просто теряется. Это р-раздражает, потому что я не ощущаю, где я, сколько времени, или что я делал. Вы с Коэном ходили в бар?

Я улыбнулся от его шока.

— Ага. Он потащил мою старую задницу в «Маджестикс». Вот тебе и «не в своей тарелке».