- И какие у вас уже сложились версии?
- Всего основных направлений в версиях на данный момент у меня осталось три. Первое - в квартире ищут нечто небольшое, которое сыщикам Соколова - к слову, у них забавные фамилии, Воробьев и Галкин, - не удалось найти даже при тщательном досмотре. Например, это может быть важный листок бумаги, спрятанный под паркетом или за обоями - его никаким простукиванием не обнаружишь. Направление второе - это просто в результате какой-то досадной оплошности взломщики ошиблись адресом. Если они это поймут, то больше в квартиру не полезут. Поскольку хозяина по утверждению Соколова не шантажировали, значит, версия с тем, что хозяина таким образом просто запугивали, отпадает. И последнее направление - это версия с фактором "икс", то есть нечто третье, нам неведомое, которое, возможно, вскроется с новыми обстоятельствами дела. Вот таким макаром! - закончил свой обзор Холмский.
- То, что вы высказали с такой большой важностью - очевидно, - с некоторой горечью заметил я.
- А вы ожидали от меня провидческих откровений? - засмеялся Холмский. Только холодный анализ - и ничего более! Конечно, все это очевидно, особенно после того, как оно уже завернуто в удобную упаковку и выложено на полочки.
- Но вы не сказали ничего такого, до чего не может додуматься обыкновенный человек, - возмутился я его надутым поведением.
- Посмотрим! - загадочно улыбнулся Холмский.
- А что почитываем? - спросил я, увидев, что он умащивается на диван с книгой.
- Ничего особенного: очерки "Московская старина", Богатырева. Потянуло, понимаете ли, почитать что-нибудь о старой Москве.
- Это всегда полезно, - пробормотал я, и также уткнулся в свою книгу. Мне, наконец, предложили приемлемую работу, и нужно было освежить свои познания в области физической анатомии человека.
5. Новые обстоятельства
- Ах, да знаю я ваши детективы! Сейчас никто уж не пишет приличных детективов! - вдруг воскликнул Холмский так невпопад, что сразу стало ясно, что он меня, как обычно, и не слушал. Я полчаса растекался мыслью по древу о перспективах современной литературы, о деревенской и женской прозе, об очерках маркиза де Кюстина, а он все это время думал о своем.
- Александр Васильевич! - сказал я нарочито вычурно, с отчеством, хотя мы с Холмским были уже на более дружеской ноге. - Опять вас, никак, потянуло на жанр аналитической прозы.
- Естественно. А куда же, по-вашему, может тянуть человека, который профессионально занимается математикой? Способность к логическим рассуждениям так же важна при поиске преступника, как и в математике.
- Если исходить из нормального предположения, что математики являются такими же людьми, как и все остальные, и ничто человеческое им не чуждо, то тянуть математика может куда угодно. Один мой знакомый - математик, например, страстно увлечен опереттой.
- Согласен, это просто мой склад характера. Но дело не в этом. Дело в том, что нет хорошей пищи для моего ума. Нет преступлений, достойных моего внимания, нечем занять мой праздный досуг.
- Ну, как это нет? Да в одной Москве по статистике ежедневно происходит от 6 до 10 убийств, не считая прочих преступлений.
- Это всё топорная работа мясника, голубчик, а не убийства. Там и расследовать нечего: топор, да плаха, да палач в колпаке рядом. Почитайте уголовную хронику, это же ужас! "Садист в Крылатском нападает на женщин!" читай: прыщавый, сексуально озабоченный недоросль, пользуясь полным бездействием полиции (милиции), вытворяет, что хочет. Поймать его можно за час двадцать. Или другое - "Зверское убийство бизнесмена" - читай: обыкновенные бандитские разборки, личность преступника устанавливается в пять минут, было бы желание. Нужно только взять на себя труд поехать к нему на дачу в Барвихе или на Соколиной Горе - и арестовать его.
- А как же быть с нашумевшими нераскрытыми преступлениями? Листьев? Старовойтова?
- Ах, да там одна политика! С точки зрения распутывания преступления там нет ничего сложного. Ничего интересного. Одна пустота! А детективная проза! Вот вам образчик некоего русского автора: "Адвокат Мерри Пейсон откинулся на спинку кресла, соединил кончики пальцев и устремил испытующий взгляд на новую клиентку - молодую женщину, сидевшую через стол напротив него." И это пишет русский автор! Кто такой Перри Мейсон? Какой еще там адвокат? "Устремил"! А от словечка "Испытующий" мне сразу хочется взвыть волком! Словом, полный мрак! Недаром преуспевающий Борис Акунин прозорливо сбежал со своим Фандориным в позапрошлый век!
- Но что вы скажете по поводу дела Соколова?
- Да! Пока оно выглядит заманчиво и немного развлекает меня. Но я хотел бы продолжить свою мысль. Меня в последнее время бесят применяемые методы расследования преступлений и их описания. Бежать по следам преступника с лупой в руке и выковыривать окурки из пепельниц - это же такой примитив! И главное здесь, пожалуй, даже не в примитиве, а в том, что следствие всегда опаздывает даже там, где оно могло бы упредить злодея. Ловить преступников надо не по отпечатку пальцев, а по отпечатку мыслей! Надо думать лучше него и в какой-то момент просто опередить его на один шаг - и все!
Откровения Холмского о состоянии современной детективной прозы были прерваны появлением Соколова. По его возбужденному виду сразу было понятно, что что-то произошло.
- Сегодня ночью была взломана соседняя квартира! - с порога сообщил он.
- Я это предполагал, - забормотал Холмский.
- А если предполагал, то мог бы мне об этом и рассказать! - сердито бросил ему Соколов. - Я бы там наблюдение выставил.
- Ну, наблюдение всюду не поставишь! - резонно возражал Холмский. - И потом это была всего лишь одна из версий. Но - рассказывай подробности!
- Подробности таковы, - деловито начал рассказывать Соколов. - Соседи, наслышанные о происшествиях в соседней квартире, также поставили себе в свое время дверь и обтянули окна легкими решетками, поэтому вторжений через эти проемы в квартиру быть не могло. И вот вам сразу вопрос, на засыпку: каким еще способом взломщики могли проникнуть в квартиру?
- Ну, возможности-то есть, причем много, - задумчиво начал тянуть Холмский.
- А квартира, случайно, находится не на последнем этаже? - вдохновенно спросил я. Мне показалось, что я тоже чего-то стою в противостоянии этих двух динозавров сыскного дела.
- На последнем, втором этаже двухэтажного дома, - ответил Соколов, - выше только чердак.
- Так они проникли через чердак? - сказали мы одновременно с Холмским.
- Так точно! - сообщил Соколов, - через старое чердачное отверстие. Которое хоть и было давно запечатано, но после того, как злодеи откинули обнаруженный им люк старого чердачного хода - им оставалось проломить только пять сантиметров дранки со штукатуркой.
- Вот вам и старинные дома! - насмешливо присвистнул Холмский. - Но я, вообще-то, ожидал истории поинтереснее, поромантичнее, со злодейским проникновением через ветхую каминную трубу или что-то в этом роде.
- Да какая там труба! - отмахнулся Соколов, - все печные трубы сломали еще в середине пятидесятых, после того, как в эти дома провели батареи парового отопления.
- Да, да, конечно! - иронично спохватился Холмский. - Но я ведь сказал, что мне просто хотелось романтики. Жаль, что в нее в очередной раз вмешалась проза жизни. Могли бы хотя бы одну каминную трубу на этот случай оставить. И что на этот раз искали, какие следы оставили?
- Искали, по всей вероятности, то же самое - отодвинута мебель, ободраны обои. Наиболее тщательно ими была исследована стена, смежная с ранее пострадавшей квартирой. Причем обои ободраны, если так можно выразиться, зверски, каким-то специальным предметом рода маленьких заостренных грабель; задачей применения последних была, вероятно, необходимость продрать стену до кирпича. Злоумышленников мы стали называть между собой обойными маньяками. Из украденного - только тяжелый золотой браслет хозяина, работающего официантом в ресторане "Русская кухня". А следов - следов на этот раз куча! Дело в том, что после пролома потолка в квартире на полу осело много штукатурной пыли, вот на ней-то эта парочка и оставила свои следы.
