Бай Сяочунь действительно ощущал благосклонность этого мира. Оглядываясь на Цзя Ле среди кровавых зверей, он подумывал о том, чтобы закинуть туда пилюлю афродизиака…

«Ах, не стоит. В конце концов, я ведь хороший человек».

Вздохнув, он дошёл до вершины горы, где нашёл каменную стелу, от которой исходила пульсация. Она взывала к нему. Немного подумав, он подошёл к стеле и положил на неё руку. Тут же его божественное сознание, казалось, распространилось на весь мир… Это было похоже на то, что весь мир каким-то образом стал его частью… В этот момент кровавый океан взволновался, пески пустыни поднялись в воздух, небо задрожало, а земля затряслась. Растения, горы и всё в мире затрепетало от радости, одобряя Бай Сяочуня и поклоняясь ему! Кровавые звери встали на колени и поклонились, присягая на верность Бай Сяочуню, который стоял там на горе…

Жизнь Цзя Ле была спасена, он дрожал и смотрел вверх на Бай Сяочуня, зная, что никогда и ни за что не забудет произошедшее здесь, а также образ Черногроба, стоящего, словно император всего мира!

========== 246. Второй этап ==========

Цзя Ле первый раз оказался дхармическим защитником на испытании огнём для выбора кровавого дитя. Поэтому он совсем не знал, что происходило с другими людьми в кровавых мирах. Однако он был убеждён, что его опыт полностью отличался от опыта остальных. На деле, он даже чувствовал, что за всю историю испытаний огнём в секте Кровавого Потока никто никогда не проделывал то, что удалось Черногробу. У него не было возможности проверить эту теорию. Оглядевшись, он увидел, что все живые существа поклоняются Бай Сяочуню. Поддавшись общему порыву, он тоже упал на колени.

Стоя на вершине горы, Бай Сяочунь внезапно ощутил нечто странное: казалось, достаточно одной его мысли и весь мир разрушится. С этого момента техника Неумирающей Вечной Жизни заработала в полную силу, а Бай Сяочунь внезапно услышал, будто кто-то нашёптывал ему на ухо:

— Приди… приди… приди…

Очнувшись от зачарованного состояния, Бай Сяочунь сверкнул глазами и глубоко вздохнул. Потом он оторвал руку от каменной стелы. Всё в этом мире засветилось ярким кроваво-красным светом, который затем устремился прямо к Бай Сяочуню, окружая его. Алый свет превратился в дверь, которая медленно открылась перед ним. Он немного помедлил, смотря на дверь и понимая, что если ступить за неё, то сможет попасть на второй этап. Оглядевшись ещё раз, он сделал шаг вперёд и исчез в кровавом свете.

В некотором неизвестном месте внутри тела Кровавого Предка располагалась полость, у которой нельзя было увидеть ни конца ни края. В ней было тихо, как в гробу. Всё, что можно было увидеть внутри — это множество конусообразных столбов, которые поднимались из тьмы снизу. На вершине каждого конуса была платформа. Две платформы располагались значительно выше остальных, но не очень далеко друг от друга. На одной была Сюэмэй, а на другой — Сун Цзюньвань. Обе сидели со скрещёнными ногами, уставившись на друг друга.

Они просидели так уже немногим меньше двух часов. Благодаря командному медальону, которым обладала каждая их них, им не пришлось получать одобрение Кровавого Предка, как это делали дхармические защитники. Они сразу переместились в это место, чтобы ждать остальных. В Бесконечном Мире Крови время текло по-другому. За те два часа, что провели здесь Сюэмэй и Сун Цзюньвань, там прошёл целый месяц.

По расчётам обеих женщин, им нужно было подождать ещё несколько часов, прежде чем кто-то из дхармических защитников начнёт выбираться из Бесконечного Мира Крови. В любом случае второй этап испытания огнём не мог начаться, пока обе женщины не воспользуются своими командными медальонами, чтобы открыть дверь в него. Никто из них не желал делать этого, пока все дхармические защитники не окажутся в сборе. Женщины то и дело переругивались, после непродолжительного молчания, Сюэмэй возобновила разговор. Холодно усмехнувшись, она сказала:

— Сун Цзюньвань, зачем ты сражаешься со мной за место кровавого дитя, учитывая твой возраст? Неужто правда, что в клане Сун не нашлось никого получше и им пришлось доверить старушке защищать их интересы?

Сун Цзюньвань нахмурилась и уже хотела ответить в том же духе, как вдруг её лицо дрогнуло и она посмотрела на определённое место в воздухе. Сюэмэй тоже посмотрела туда же, и её зрачки сузились.

Послышался грохот, и там возникла огромная дверь.

«Кто-то уже так быстро получил одобрение воли мира?! — подумала Сюэмэй. — Прошло только два часа! Это около месяца в Бесконечном Мире Крови!»

Глаза Сюэмэй широко распахнулись, а сердце наполнилось изумлением. Она очень хорошо знала, как проходит испытание огнём на место кровавого дитя. Предположительно, в прошлом самое быстрое, когда дхармический защитник мог получить одобрение мира, было за три часа ожидания кандидатов, что было месяцем с половиной внутри мира.

«Кто это? — подумала Сун Цзюньвань, ошеломлённая не меньше. — Кто смог справиться со вторым дхармическим защитником в Бесконечном Мире Крови, расправился с бессчётным множеством кровавых зверей и успел получить одобрение воли мира? Какую же напряжённую битву он перенёс, чтобы так быстро закончить!»

Кто бы это не был, если это один из её дхармических защитников, то она определённо оказалась бы в восторге. Однако, если это один из дхармических защитников Сюэмэй, то он станет большим препятствием на её пути к месту кровавого дитя. Перебрав в уме всех своих дхармических защитников, она не смогла выделить никого, кто бы был на такое способен. После этого выражение на её лице начало мрачнеть. Но в то же время у Сюэмэй была схожая реакция. Она тоже припомнила всех своих дхармических защитников, но не была уверена, что кто-либо из них способен на подобное. Вместе с Сун Цзюньвань она уставилась на иллюзорную дверь. Через мгновение в дверном проёме показались очертания человека. Всего за время нескольких вдохов женщины смогли наконец увидеть, кто же там появился. Обе воскликнули в удивлении:

— Черногроб!

— Черногроб?!

В глазах Сюэмэй промелькнуло намерение убивать, а в душе она поражённо содрогнулась. Она и подумать не могла, что Черногробу удастся так быстро заслужить одобрение воли мира. Немного отойдя от изначального удивления, Сун Цзюньвань почувствовала, как её сердце переполнилось радостью, а её прекрасные глаза, не отрываясь, смотрели на Черногроба. Когда Бай Сяочунь только вышел из двери, то у него всё плыло перед глазами и он не мог различить, что находится перед ним. Но вскоре он увидел бессчётное множество платформ вокруг, а также Сюэмэй и Сун Цзюньвань.

— Младший брат Черногроб, иди сюда, — сказала Сун Цзюньвань, улыбаясь. В её голосе звучали нежность и радость.

Сюэмэй холодно хмыкнула, стискивая руки в кулаки.

Бай Сяочунь несколько раз моргнул, а потом направился к Сун Цзюньвань. Приземлившись на платформу, он подошёл к ней поближе.

— Эм… я что, первый? — спросил он озадаченно.

— Конечно, первый, — ответила Сун Цзюньвань, мило улыбаясь. — Как тебе это удалось? Кто был твоим противником?

Для Бай Сяочуня её улыбка казалась проявлением коварной чертовки, которой она несомненно была внутри. Однако он не дал возможности проявиться своим истинным чувствам. Он выпятил подбородок, сложил руки за спиной и принял самый гордый и убийственный вид.

— О, это было просто, — сказал он спокойным, глубоким голосом. — Я просто прогулялся по миру. Что касается моего противника, то я не спрашивал у него имя.

По его словам и позе было ясно, насколько он гордый и независимый. По тому, как он называл Бесконечный Мир Крови «простым», Сюэмэй и Сун Цзюньвань могли хорошо себе представить, как он призвал свой кровавый меч и прорубил себе путь сквозь этот мир… Как, скорее всего, его не смогли остановить бессчётные полчища кровавых зверей, а он даже не соизволил посмотреть на мир вокруг себя, убивая всё на своём пути, чтобы заполучить одобрение воли мира.

Глаза Сун Цзюньвань засияли ещё сильнее, чем прежде, когда она посмотрела на Бай Сяочуня, а что касается Сюэмэй, то она невольно просто глазела на него. Через несколько мгновений обе женщины осознали, что он совсем не ранен и их лица дрогнули. Как раз когда Сун Цзюньвань хотела спросить об этом, Бай Сяочунь взмахнул рукавом и равнодушно сказал: