— Выпустила кишки?! — поражённо спросил Бай Сяочунь.

Главный старейшина снова воровато огляделся и продолжил:

— Ты слышал про кровавое дитя Сыту Хао с Вершины Болотца? Несколько лет назад у него были злые намерения по отношению к Сун Цзюньвань. Она гнала его до самой Безымянной Вершины и тоже почти выпустила ему кишки!

— Она выпускает кишки кровавым дитя?! — У Бай Сяочунь зверски закололо в затылке. Он знал, что в секте Кровавого Потока кровавые дитя обладают очень высоким статусом, таким же, что и глава секты. На самом деле они были даже более могущественные в какой-то степени, чем глава секты. Глава секты не мог напрямую приказывать культиваторам гор, но кровавое дитя мог! Более того, только кровавое дитя, достигнув формирования ядра, мог стать кровавой звездой. Кровавые звёзды являлись самой важной силой секты, выше них были только патриархи. По различным причинам кровавые дитя могли довести многих других членов секты до сумасшествия. Бай Сяочунь сильно забеспокоился. Глянув в сторону вершины горы, он снова посмотрел на главного старейшину Вершины Трупов и сказал:

— А что это вы тут делаете, кстати? Пытаетесь меня напугать?

— Зачем это мне тебя пугать, Черногроб, старина? — широко улыбаясь, ответил тот. — Я тебя с фактами знакомлю! Эй, мы же друзья ещё с тех времён, как ты был во внутренней секте, разве нет? Такие хорошие друзья… На деле я даже ходил к главе секты и спрашивал, можно ли пригласить тебя на Вершину Трупов для изготовления лекарства. Если ты пойдёшь со мной, то тебе больше не нужно будет выполнять приказы Сун Цзюньвань, ведь так? Как насчёт такого, думай столько, сколько тебе нужно. Не волнуйся, мы предоставим все необходимые лекарственные ингредиенты. На самом деле всё уже готово. А когда ты закончишь, то получишь мою глубокую благодарность. А, да. Кровавое дитя Вершины Трупов сказал, что если ты согласишься изготовить для нас лекарство, он отдаст тебе в качестве подарка изумрудного зомби, которого ты создал!

Главный старейшина Вершины Трупов хлопнул по бездонной сумке и вынул командный медальон, который позволял контролировать изумрудного зомби. Бай Сяочунь посмотрел на него и убедился, что это именно тот медальон, что он передал тогда старейшине для управления изумрудным зомби. Конечно, если ему понадобится, он может в любую минуту при помощи одной единственной мысли сделать так, что этот медальон перестанет работать, а зомби будет слушаться его. Однако ему очень понравилась идея сбежать от наказания Сун Цзюньвань и отправиться перегонять лекарства на Вершину Трупов. Но прямо так сразу он не стал соглашаться. Вместо этого он сделал вид, что сомневается.

— Знаешь, — сказал он, поморщившись, — каждый раз, когда я изготавливаю лекарства, окружающие страдают от всяческих напастей…

— Я лично убью любого, кто вздумает жаловаться, — тут же ответил главный старейшина. — Черногроб, старина, не волнуйся ни о чём и перегоняй, сколько душе угодно! Если только ты сможешь сделать для меня пилюлю Обращения Крови Создания Зомби, тогда всё остальное не имеет значения!

Бай Сяочунь прочистил горло. Он уже собирался продолжить играть недотрогу, когда вдруг с вершины горы послышалось холодное хмыканье.

— Черногроб, почему ты ещё не начал чистить?! А тут ещё и ты, старый мошенник. Что ты делаешь, покинув свою Вершину Трупов?! Почему ты всё время лезешь в дела Средней Вершины?!

Это была не кто иная, как Сун Цзюньвань. Как только прозвучал её голос, Бай Сяочунь схватил главного старейшину Вершины Трупов за локоть.

— Я согласен! Когда уходим?!

— Сейчас! — ответил окрылённый главный старейшина. Он запрокинул голову и раскатисто рассмеялся, потом активизировал свою основу культивации и, забрав Бай Сяочуня с собой, в луче света полетел в сторону Вершины Трупов. Сначала у Сун Цзюньвань от удивления отвисла челюсть. Но потом в её сердце начало разгораться странное пламя гнева. Она вылетела на перехват и преградила путь главному старейшине Вершины Трупов.

— Куда это ты намылился, Черногроб?!

Однако как раз в это время с Вершины Трупов вылетел кроваво-красный луч света. Это был мужчина средних лет с гривой кроваво-красных волос в длинном кроваво-красном шэньи. Даже его кожа была кроваво-красной, а глаза пронзительно сверкали. Очевидно, что у него была основа культивации возведения основания, но ещё он излучал энергию, которая была не слабее, чем у высшего старейшины. Сделав всего один-единственный шаг, он тут же оказался прямо перед Сун Цзюньвань.

— Цзюньвань, младший брат Черногроб знаменитый в секте человек. Даже патриархам он нравится. В корне неправильно заставлять его заниматься такой грязной и унизительной работой. Младший брат Черногроб согласился прийти на Вершину Трупов, чтобы перегнать лекарства, поэтому успокойся, мы его не обидим!

Мужчина взмахнул правой рукой, и Вершина Трупов задрожала, резонируя с ним. В то же время неимоверное давление обрушилось во все стороны.

— Ветрогор, мне наплевать, что ты кровавое дитя Вершины Трупов, что даёт тебе право вмешиваться в дела Средней Вершины?!

В глазах Сун Цзюньвань промелькнуло намерение убивать, и она злобно уставилась на кроваво-красного мужчину, которым был не кто иной, как Ветрогор — кровавое дитя с Вершины Трупов.

— Я не бесполезный мусор, как Сыту Хао! Меня с дороги не убрать.

Ветрогор сделал ещё один шаг вперёд и преградил ей путь, пока главный старейшина мчался к Вершине Трупов, таща за собой Бай Сяочуня.

— Черногроб, вернись домой сейчас же! — в ярости закричала Сун Цзюньвань. Видя, что Сун Цзюньвань преградили путь, и зная, что теперь он в безопасности, Бай Сяочунь помотал головой:

— Я не вернусь, что бы ты ни говорила!

— Ты идёшь или нет?! — снова закричала она, топнув ногой в гневе.

— Нет! — ответил он, снова замотав головой.

— Вы только посмотрите на него. Думаешь, ты теперь крутой, да? Если ты не вернёшься сейчас же, то можешь вообще больше не возвращаться!

На этом она рассерженно развернулась и отправилась обратно на Среднюю Вершину.

— Ну и хорошо! — сказал Бай Сяочунь, гневно хмыкнув. — Никогда и не вернусь!

Потом он развернулся и отправился к Вершине Трупов. К этому моменту главный старейшина уже покрылся потом, смотря сначала на Бай Сяочуня, а потом на столь же разгневанную Сун Цзюньвань.

— Вы двое?.. — начал он неуверенно, задаваясь вопросом, что же за отношения между ними… Эта перебранка заставила главного старейшину Вершины Трупов и кровавое дитя Ветрогора в удивлении смотреть и хлопать глазами. Что-то в этом диалоге было не так. И не только они удивились. Любой культиватор, который слышал этот спор, не мог отделаться от чувства, что стал свидетелем ссоры между мужем и женой. Словно рассерженный муж вылетает из дома, а жена ругает его всю дорогу…

========== 226. Не беспокойся ни о чём ==========

Сун Цзюньвань вернулась в верхнюю часть Средней Вершины. Когда она пролетела над кровавым озером к своей пещере бессмертного, на её лице застыло разъярённое выражение. Прежде чем дверь распахнулась, как это обычно происходило, она пнула её изо всех сил. Раздался сильный грохот, дверь затряслась, и на её поверхности появились трещины.

— Этот гадкий Черногроб! Думает, что ему всё можно теперь? Как он посмел сказать, что не вернётся со мной домой!

Она снова пнула дверь, и та развалилась на кусочки, а Сун Цзюньвань влетела в пещеру бессмертного. Четыре служителя у входа дрожали от потрясения. Они ещё никогда не видели главную старейшину настолько разозлённой, она даже разломала дверь своей собственной пещеры бессмертного. Вскоре из пещеры послышались новый шум и треск. Сун Цзюньвань швырялась всем, что попадалось под руку, круша и разбивая вещи о пол и стены. Однако это только частично помогло ей выплеснуть гнев. Она опустилась вниз и села, где стояла. На её лице отразилась скрытая горечь, которую не осознавала даже она сама.

«Черногроб, ты несчастный идиот! Я приказала тебе подметать дорожки Средней Вершины и восстанавливать пещеры бессмертного, чтобы люди перестали настолько сильно тебя ненавидеть! Когда кто-то покажет себя, добившись многого, как ты, то люди сразу начинают завидовать. Ну ладно, может заставлять тебя чистить мусорки было немного через край, но тебе всего лишь нужно было прийти ко мне и попросить, прийти и умолять, и я бы перестала тебя наказывать!» Сун Цзюньвань злилась только всё больше и больше.