Бэйхань Ле, брата и сестру Гунсунь, Сюй Суна и других избранных внутренней секты переполняли очень сложные эмоции и мысли.

С воздуха четыре главы горы смотрели вниз на Бай Сяочуня, который сидел со скрещёнными ногами, закрытыми глазами и с рассеявшейся аурой. Все они вздыхали.

— Не думал, что у него действительно получится.

— Этот ребёнок долго и упорно готовился. Его успех — не просто удачное стечение обстоятельств.

— Интересно, как долго он будет пребывать в глубоком просветлении. Призрачный Клык пробыл в нём двадцать семь дней.

Пока главы гор вздыхали, в глазах Чжэн Юаньдуна горело предвкушение, он даже от души рассмеялся. С этого момента у него появилось ощущение: его учителю однозначно понравилось бы, что у него есть такой ученик, как Бай Сяочунь. На лице Ли Цинхоу сияла улыбка, а в глазах отражалось одобрение и похвала. Учитывая, что Бай Сяочунь находился посреди территории секты Духовного Потока, охраняемый Залом Правосудия, окружённый магической формацией, которую возвёл лично Ли Цинхоу, никто ниже стадии золотого ядра не мог побеспокоить его, пока он в глубоком просветлении. Даже если тут вдруг объявится эксперт на стадии золотого ядра, его без всякого сомнения убьют. Понаблюдав ещё немного, четыре главы горы, глава секты и Ли Цинхоу ушли.

Ученики северного берега вокруг вздыхали. Они больше всего хотели узнать, почему позвали Зал Правосудия… а ещё строили предположения, сколько Бай Сяочунь пробудет в глубоком просветлении.

— Он потратил в пять раз больше времени, чтобы добиться успеха. Готов поспорить, что его просветление продлится в пять раз меньше по времени, чем у самого старшего брата Призрачного Клыка. Самое большее пять или шесть дней.

— А я ставлю на то, что он просидит дольше семи дней!

Со стороны толпы послышалась череда холодных хмыканий. На северном берегу было много учеников и никто из них не забыл, что Бай Сяочунь их главный враг. И хотя их впечатлила его сила, немало учеников глубоко в душе питали к нему неприязнь. И, конечно, многие ему просто завидовали.

Шло время. Прошло три дня, а Бай Сяочунь оставался неподвижным. Однако жизненная энергия, которую он до этого так сильно истратил, постепенно начала восстанавливаться. Сейчас, когда он погрузился в состояние глубокого просветления, у него пропала аура, как если бы его душа покинула тело и соединилась с небесами, землёй и самой пустотой.

В это время опустошённость из его глаз распространилась и захватила его сущность. У него не осталось понятия о времени или представления о том, сколько он уже находится в этом состоянии. Он только знал про образ чешуек. Статуя перед ним, казалось, ожила, из неё била фонтаном жестокая аура, которая затягивала его в мир, существующий в её правой когтистой лапе. Казалось, что пустоту разорвали, а его сознание сквозь щель затягивает в иллюзорный мир. Его разум был пуст. Он забыл, кто он, почему пришёл сюда. Он видел только иллюзорный мир вокруг себя.

Там находилось огромное существо, настолько большое, что это сложно описать словами. Оно было таким громадным, что Бай Сяочуню казалось, что он просто чешуйка у этого существа на спине. Поразительно, но этим существом был гигантский крокодилоподобный зверь, чья статуя стояла на северном берегу.

Он жил в этом иллюзорном мире, смотря в небо, уставившись на, казалось, невидимый силуэт, на что-то, чего даже не существовало. Вдруг он потянулся лапой к небу и сделал хватательное движение. Прогремел звук, похожий на гром, и эхом прокатился во все стороны. Бай Сяочунь безмолвно наблюдал, как когтистая лапа выдрала кусок неба, оставив там дыру. Небо наполнил грохот, но всё, о чём мог думать Бай Сяочунь, это о лапе существа. В действительности, если бы Бай Сяочунь помнил себя, то смог бы сразу заметить, что эта когтистая лапа очень напоминала когтистую лапу, которую использовал Призрачный Клык в магии Призраков Обитающих в Ночи.

Пока Бай Сяочунь пребывал в иллюзорном мире, во внешнем мире день шёл за днём. Уже прошло больше чем пять — шесть дней, которые многие ученики предрекали как предельное время.

Прошло десять дней. Каждый день ученики собирались вокруг арены испытаний посмотреть на Бай Сяочуня. Некоторые ученики внутренней секты даже решили помедитировать неподалёку. Бэйхань Ле и другие избранные тоже были тут. Они смотрели, как глубокое просветление Бай Сяочуня продолжается после десяти дней, и в их глазах появлялись смешанные чувства. Пока ученики внутренней секты сидели тихо, ученики внешней — шумели.

— Не могу поверить, что уже прошло десять дней!

— Да, но я сомневаюсь, что ему удастся пробыть там двадцать семь дней, как самому старшему брату Призрачному Клыку!

Ученики внешней секты продолжали активно обсуждать происходящее, а время шло. Одиннадцать дней. Двенадцать дней. Тринадцать дней… Наконец настал двадцатый день! Северный берег был уже порядком потрясён к этому моменту. Все ученики внешней секты с нетерпением ожидали, сможет ли Бай Сяочунь превзойти рекорд Призрачного Клыка в двадцать семь дней.

— Такого никогда не случится!

— Ему потребовалось в пять раз больше времени, чем Призрачному Клыку, чтобы достигнуть глубокого просветления. Очевидно, что его скрытый талант не сравнится с талантом Призрачного Клыка.

— Он ни за что не побьёт его рекорд!

Так считало большинство учеников. Даже многие ученики внутренней секты чувствовали то же самое. Настал двадцать второй день, а потом и двадцать пятый. К этому времени многие попритихли, и в сердцах учеников начало расти удивление.

К вечеру двадцать шестого дня над ареной испытаний появился новый зритель — молодой человек в длинном чёрном шэньи. Это был не кто иной, как сам Призрачный Клык! До этого он пребывал в уединённой медитации, готовясь к возведению основания, но получил сообщение от соученика, извещающее о происходящем с Бай Сяочунем. Вот тогда Призрачный Клык решил показаться. Во всей секте Духовного Потока Бай Сяочунь был единственным, кто мог привлечь его внимание.

Как только он показался над ареной испытаний, множество учеников как внешней, так и внутренней секты подняли на него сосредоточенный, уважительный взгляд, в котором даже присутствовал страх. Один за другим они сложили ладони.

— Приветствуем тебя, старший брат Призрачный Клык.

Даже Бэйхань Ле и другие избранные поступили так же. Призрачный Клык, казалось, не услышал обращённых к нему слов. Всё его внимание было сосредоточенно на Бай Сяочуне, а в глазах светился странный огонёк.

«Я начал созерцание с когтистых лап зверя. Когда в моём разуме запечатлелся этот образ, то я вошёл в глубокое просветление и попал в иллюзорный мир. Я потерял себя в сотрясающей небо и переворачивающей землю когтистой лапе древнего зверя, и мне стоило огромных трудов выбраться из неё. Когда я закончил с глубоким просветлением, то не заметил, чтобы в древнем звере хоть что-то поменялось. Бай Сяочунь, теперь, когда ты там, хотел бы я знать, удастся ли тебе выбраться из когтистой лапы…»

========== 128. Тревога ==========

В иллюзорном мире всё рушилось и рассыпалось. Когтистая лапа древнего зверя разрывала всё на кусочки, казалось, это даже затронуло разум Бай Сяочуня. Его сознание начало разрушаться и рассеиваться, и он в прострации оглядывался вокруг. Вид когтистой лапы, разрывающей небеса, был по-настоящему шокирующим. Такую силу сложно было даже вообразить, но в то же время он хотел бы владеть подобной силой. Он тоже хотел быть способным разрывать небеса и землю. Когда обломки начали рассеиваться, он неожиданно возжелал сделать всё возможное, чтобы только завладеть такой силой, понять её, сделать её своей. Чем больше такие мысли наполняли его, тем больше затухало его самосознание. Но достаточно быстро он вздрогнул, понимая, что происходит что-то странное. Он вдруг вспомнил, что его целью прихода сюда вовсе не было дать себя поглотить когтистой лапе. Эта мысль росла и росла в сознании, пока не перекрыла соблазнительное притяжение когтистой лапы. Осколки его сознания постепенно остановились и начали обратное движение, возвращаясь к нему и снова образовывая единое целое.