На рассвете Бай Сяочунь закончил занятие медитацией и открыл дверь, тут же окунувшись в какофонию голосов, от которой всё вокруг задрожало. Он изумлённо уставился на увиденное и приложил все усилия, чтобы подавить рвущееся изнутри желание вступить в бой, инициированное этими голосами. Поразительно, но снаружи его ожидало более сотни бумажных журавликов.
— Люди на северном берегу просто чокнутые, — сказал он. У него покалывало затылок. Он решительно закрыл дверь и даже носа не высунул наружу.
На следующее утро он решил, что ученики с северного берега должны были уже успокоиться к этому времени. Однако когда он открыл дверь, раздался громоподобный шум от более чем трёхсот бумажных журавликов, горой скопившихся за кордоном почётного стража. Каждый журавлик обозначал вызов на бой…
Бай Сяочунь прочистил горло и быстро закрыл дверь, ещё сильнее убедившись, что люди на северном берегу сумасшедшие.
«Да. Иногда стать лучше всех оказывается ошибкой. Бай Сяочунь. Ах, Бай Сяочунь. Если ты и ошибся в чём-то, так это в том, что стал непревзойдённым».
Склонив голову, он засел в доме и какое-то время обдумывал ситуацию, пока не решил просто заняться культивацией Озёрного Царства.
Шло время. На следующей неделе каждый раз, когда Бай Сяочунь открывал дверь, его поджидали ещё сотни журавликов. Со временем он просто привык к ним, пока перед домом не скопилось около двух тысяч. Когда ученики приходили в звериный заповедник, то первым увиденным ими была огромная куча бумажных журавликов…
Весь северный берег был взбудоражен из-за вызова, сделанного Бэйхань Ле. Избранные всё сильнее рвались в бой, и ситуация только набирала обороты. Наконец примерно сорок процентов учеников внутренней секты отправили вызов Бай Сяочуню. Большинство из них ставили на кон очень небольшую часть своих баллов заслуг, а не как Бэйхань Ле сразу все.
Вскоре об этом прознали старейшины и главы гор, даже они были поражены происходящим. За четырёхвековую историю арены испытаний северного берега подобное происходило впервые. Почти две тысячи учеников внутренней секты послали вызов и все — одному и тому же человеку… Ситуация, подобно водам прилива, захлёстывала весь северный берег, погружая его в неистовство и выходя из-под контроля.
— Вы слышали последние новости? Сегодня триста учеников внутренней секты на арене испытаний вызвали Бай Сяочуня на бой.
— Ха-ха-ха! Бай Сяочунь определённо перепуган до смерти. Теперь он наверняка осознал, насколько силён и сплочён северный берег!
— Подожди. Я тоже вызову его на бой! Прямо сейчас!
========== 122. Я принимаю этот вызов! ==========
Для учеников северного берега вызов Бай Сяочуня на поединок превратился в своего рода героический поступок. Это подняло такую шумиху, что даже на южном берегу узнали про происходящее. Ученики там с сочувствием обменивались взглядами. Конечно, сочувствие было не к Бай Сяочуню, а к ученикам северного берега.
— Они совсем его не знают…
— Только подождите. Ещё немного и они узнают, насколько Бай Сяочунь ужасающий.
Шло время. На десятый день число учеников внутренней секты, вызвавших Бай Сяочуня, достигло примерно двух тысяч трёхсот. Это число росло каждый день. Дошло до того, что для ученика внутренней секты не вызвать Бай Сяочуня на бой считалось позором. Если ты не пошёл на арену испытаний и не отправил своего журавлика, то на тебя начинали смотреть косо. Когда вызов стал нормой, ещё больше людей отправило его.
— Ха-ха-ха! Сегодня я, Сюй Дабао, ставлю десять баллов заслуг и вызываю Бай Сяочуня на бой!
— Хм! Я, Чжоу Юньцун, вызвал главного врага северного берега три дня назад. Плохо, что этот тупица не смеет принять вызов!
На тринадцатый день число учеников внутренней секты, вызвавших Бай Сяочуня, перевалило за три тысячи. Северный берег стоял на ушах. Куда не пойди, единственной темой обсуждения были вызовы Бай Сяочуню. Неслыханно, чтобы такие массовые волнения происходили из-за одного человека. Новые вызовы улетали каждый день, и десятки тысяч учеников внешней секты собрались вокруг арены испытаний, чтобы посмотреть на гордых учеников внутренней секты в блеске славы. Каждый бумажный журавлик встречали одобрительные возгласы, сколько бы баллов заслуг при этом не ставилось на кон.
Бэйхань Ле никогда бы не подумал, что его действия вызовут такую цепную реакцию. Теперь он был намного популярнее, чем прежде, особенно учитывая, что ему удалось преодолеть ужасную травму и вернуться с высоко поднятой головой.
На семнадцатый день число учеников внутренней секты, вызвавших Бай Сяочуня, превысило четыре тысячи. Шторм, разразившийся на северном берегу, захлёстывал всю секту. К этому времени простой вызов на бой перерос в нечто большее. Он превратился в жест. Количество баллов заслуг уже не играло никакой роли. Некоторые ставили на кон даже меньше десяти. Однако жест так всех вдохновил, что каждый считал своим долгом поучаствовать.
— Бай Сяочунь испугался! Он не смеет драться с северным берегом!
— Ха-ха-ха! Даже если бы он был сильнее, чем есть, ему всё равно пришлось бы преклонить колени перед объединённой мощью северного берега!
— Дух северного берега нельзя превзойти!
Четыре главы гор северного берега потеряли дар речи, а глава секты Чжэн Юаньдун не переставал удивляться. Даже высшие старейшины обратили внимание на происходящее. В конце концов, ничего подобного ранее никогда не происходило.
Ученики северного берега так увлеклись, что практически каждый день бросали новые вызовы. Некоторые люди после отправления вызовов летали к звериному заповеднику, чтобы посмотреть на бумажных журавликов, которые присоединялись к огромной куче. Эту сцену всегда сопровождали громкие одобряющие восклицания. К двадцатому дню около восьмидесяти — девяноста процентов учеников внутренней секты уже кинули вызов. И только тогда буря начала затихать.
В то утро крепкий ученик внешней секты появился у арены испытаний, его распирало от нетерпения. Он прикинул, что после того как перед ним более четырёх тысяч человек бросило вызов Бай Сяочуню, если тот и выберет кого-нибудь, чтобы дать бой, то уж точно кого-то с большим количеством баллов заслуг на кону. В конце концов, Бай Сяочунь завоевал первое место в битвах избранных.
Возможность бросить вызов такому избранному, даже если он не ответит, вселяла в крепыша большую радость. Потом он сможет хвастать, что когда вызвал Бай Сяочуня на бой, тот убежал. Ещё более воодушевлённый крепыш использовал силу четвёртого уровня конденсации ци, чтобы запрыгнуть на арену. Сегодня он был первым, кто бросал вызов, а также первым из учеников внешней секты, осмелившимся на это. Приземлившись на арене, он запрокинул голову и раскатисто рассмеялся.
— Я, Лю Дабяо, ставлю на кон двести баллов заслуг, чтобы вызвать на бой главного врага северного берега Бай Сяочуня!
Снова громко рассмеявшись, Лю Дабяо соединил руки за спиной и уставился в направлении звериного заповедника.
— Бай Сяочунь, когда ты получишь вызов от Лорда Тигра, (1) осмелишься ли ты, ученик внутренней секты, сразиться со мной?
Действия этого человека многих поразили. Сначала все решили, что Лю Дабяо просто глупец. Каким бы гадом не был Бай Сяочунь, он всё же завоевал первое место в битвах избранных. Такого человека не мог просто так вызвать на бой ученик внешней секты. Но потом люди осознали, что Лю Дабяо пользуется случаем, чтобы сделать себе имя, и тогда глаза у них загорелись.
Когда еще ученик внешней секты смог бы вызвать ученика внутренней, который при этом сбежит от поединка — такая поразительная ситуация заставила у всех кровь вскипеть в жилах. Лю Дабяо очевидно бросил вызов потому, что хотел присоединиться к общему движению против главного врага северного берега.
Пока Лю Дабяо гордо стоял на арене испытаний, Бай Сяочунь только закончил занятие медитацией в домике почётного стража звериного заповедника. Вздохнув, он открыл дверь. Последние двадцать дней каждый раз, когда он открывал дверь, у него начинала болеть голова. Однако у него не было выбора. Если соберётся слишком много свежих бумажных журавликов, то когда он откроет дверь в следующий раз, желание сражаться станет нестерпимым и он не сможет с ним справиться. Поэтому каждым утром он первым делом открывал дверь. Его взору представали сотни бумажных журавликов, и он слышал бесконечные голоса, зачитывающие вызов. Вчера он решил пересчитать журавликов, и там оказалось более четырёх тысяч. Теперь они сгрудились повсюду.
