– Да, ваше величество, – и тихо закрыл за собой дверь.

С неохотой отступив на шаг назад, Саррик сказал:

– Поможешь мне на слушаниях? Кажется, у меня найдется подходящая для тебя одежда, хотя она будет немного великовата.

– Лишь немного? – спросил Аллен, весело улыбаясь. – Что это за слушанья, на которые так много народу собирается? Почему нельзя дождаться твоего возвращения?

– Первое об убийстве, которое произошло на нейтральных землях, поэтому я должен принять по нему решение. Жертвой был шериф. Второе о договорах, с которыми ты мне помог. Последнее – морской спор, речь о каком-то дорогостоящем грузе. Думаю, это займет целый день, всем кажется, что, чем больше они говорят, тем больше шансов, что все пройдет так, как им хочется.

Аллен скривил губы.

– Да, так считают многие. Я часто сопровождал родителей на судебные слушанья. Один раз на суде пришлось заткнуть человеку рот кляпом, потому что он отказывался молчать и не давал говорить другим.

– Надо запомнить эту уловку, – сказал Саррик и еще раз поцеловал его, потом еще несколько раз, не в силах оторваться от теплого желанного рта Аллена. Он обхватил руками его бедра, потом легко провел ладонями по пояснице, переместился ниже на ягодицы, притягивая ближе к себе и чуть приподнимая.

Обняв его за шею тонкими руками, Аллен отвечал на поцелуй с таким же жаром. Саррика окатило возбуждением, в которое вплелось облегчение, потому что после Найла никто не вызывал в нем настоящего желания. До этого момента он не осознавал, как отчаянно соскучился по разделенной страсти.

И как же оказалось легко и естественно расшнуровать штаны Аллена и вытащить его член. Он дразняще прошелся по стволу, провел большим пальцем по головке, потом начал ласкать его медленными уверенными движениями, не прерывая поцелуя и наслаждаясь каждым вздохом и стоном Аллена. В его кожу впились ногти, и он немного отстранился, ускоряя ласки и любуясь румянцем на лице Аллена, его сверкающими от вожделения глазами и расширившимися зрачками. Но лучше всего было то, как он вцепился в Саррика и простонал его имя, с дрожью кончив в его руках.

Неохотно отпустив его, Саррик взял салфетку со стола и вытер, насколько смог, семя. Он отбросил использованную салфетку и вновь притянул Аллена к себе, мягко целуя.

– Наверное, все же не стоит брать тебя с собой на слушанья, – пробормотал Саррик, потом сцеловал ответный смех Аллена. В конце концов, ему удалось оторваться от искушающих губ и глубоко вдохнуть, пытаясь думать о чем-то не столь аппетитном.

Аллен повел руками вниз к его паху, но Саррик перехватил их, потянул обратно вверх и поцеловал тыльную сторону каждой ладони.

– Но…

– Я буду рад, если ты ответишь мне позже. Не береди раны еще больше, чем я уже это сделал. Кроме того, если дольше здесь задержимся, все придут сюда и нам от них никогда не избавиться, – он подошел к шкафу и достал легкую темно-синюю тунику. Она была мягкой и немного поношенной, он часто ее надевал, когда засиживался за бумагами ночь напролет. – Попробуй эту. Она слишком тонкая для местного холода, но хорошая теплая мантия и подогретое вино с пряностями это исправят.

Он помог Аллену надеть тунику и присобрал ее на бедрах суконным поясом. Оставшись довольным результатом, Саррик вернулся к шкафу и вытащил тяжелую синюю мантию, отделанную и подбитую темно-коричневым мехом. Накинув ее на плечи Аллена и поправив, чтобы хорошо села, он застегнул ее серебряной булавкой с изображением дракона и грифона, свившихся в объятии.

– Теперь все, – сказал он и, сорвав последний поцелуй, принялся заканчивать с собственной одеждой.

В большом зале все стихло, когда они вошли, но Саррик не обратил на это внимания, продолжив идти рука об руку с Алленом. Достигнув помоста, он устроил Аллена на сиденье, подготовленным для него с учетом ран на спине.

После того, как он сел сам и сложил бумаги, относящиеся к делам, на столе между ними, Саррик сказал:

– Хочу всем официально представить вам принца Аллена Голдена, моего нареченного. В качестве моего будущего консорта сегодня он будет содействовать мне в слушаньях. Представьте участников первого дела.

– Ваши величества, – бейлиф поклонился им, потом сделал знак подойти ближе почти дюжине людей, один из которых оказался закован в цепи. Саррик осмотрел собравшихся, отмечая плохое состояние обвиняемого и лоснящийся вид торговцев, предъявивших обвинение. Обвиняемый также выглядел худощавым, недостаточно сильным, чтобы легко убить здорового, физически развитого шерифа.

– Бейлиф, еще раз изложите детали. Все остальные участники должны хранить молчание, пока он не закончит рассказ.

Саррик слушал, как бейлиф докладывал о неудавшейся краже, как сын торговца схватил обвиняемого, как позвали шерифа, чтобы разобраться в случившемся, но все закончилось трагедией. Он уже заметил несколько несостыковок в этой истории.

– Мне все равно неясно, почему он напал на шерифа. Обвиняемый, расскажите свою версию событий.

Но тот не ответил, он выглядел напуганным и чуть не плакал.

Саррик нахмурился.

– Что такое? – спросил он его. – Расскажите свою версию событий, если вы невиновны, вам ничто не угрожает.

Один из торговцев – сын, предъявивший обвинение – сказал:

– Он такой с тех пор, как его заковали в цепи. Не говорит ни слова, просто пялится на всех и шарахается. Он то сознается, что убил, то отрицает.

– Он не понимает, что говорят, – возразил Аллен. – Вы сказали, что все произошло на базаре, на нейтральной территории, где пересекаются Места, Аутленд и Гирт. Это близко к главному порту Аутленда. Вероятно, он знает только ломаный аутлендский, которого достаточно, чтобы торговать, покупать еду и всякую мелочь. Как я понимаю, вы с ним общались в основном на аутлендском? Пробовали что-то еще?

– Он реагирует только на аутлендский, – ответил бейлиф, просматривая свои записи. Он окинул взглядом обвиняемого. – Он выглядит как житель Аутленда с таким цветом глаз и волос.

Аллен недовольно поджал губы – это было самое эмоциональное, что Саррик видел на его лице вне стен их спальни.

– Что ты думаешь? – тихо спросил он.

– Я думаю, что он моряк с Дальних островов, – отозвался Аллен, и не успел Саррик ответить, как он заговорил с обвиняемым на совершенно незнакомом Саррику языке. Но то, как у мужчины просветлело лицо, как он не смущаясь заплакал от облегчения…

Осознание того, что языковой барьер намного большая проблема, чем ему до сих пор представлялось, вышло весьма болезненным. Когда они замолчали, Саррик с немым вопросом посмотрел на Аллена.

– Его имя Тайма. По его словам, он думал, что покупает три булки хлеба и две меры вяленого мяса. Он отдал монеты и забрал свои покупки, как вдруг его обвинили в воровстве. Его связали, бросили в сарай и продержали там два дня, пока с обходом не появился шериф. На тот момент Тайма не понимал, что происходит. Его заковали в цепи, он увидел, как схватившие его уличные торговцы передают деньги шерифу. Он решил, что его продают в рабство, когда он только недавно заполучил свободу. Тайма запаниковал и попытался сбежать. Он говорит, что они вытащили мечи, чтобы его остановить, утверждает, что не он нанес рану шерифу, а сын торговца, и это была случайность из-за большего количества людей в маленьком помещении.

Саррик кивнул, не особо удивленный.

– Ты переведешь для всех участников?

– Конечно.

Коротко улыбнувшись ему, Саррик обратился к стоящим перед ним и сказал:

– Обвиняемый освобождается с искренними извинениями от короны за недоразумение. Нанесенный ущерб будет возмещен в тройном объеме. Сын купца понесет наказание за ненамеренное убийство шерифа. Корона покроет все судебные расходы. Дело закрыто.

Когда участники дела ушли, Саррик оказался не единственным, кто смотрел на Аллена с благоговением.

– Во имя всего, на каком языке ты говорил? Он мне вообще незнаком. Наверное, мне следовало бы спросить, какие именно двенадцать языков ты знаешь, ведь у меня всего девять королевств.