– Что с вами?– повторила она.

– Простите, задумался, – натянул улыбку, взяв себя в руки. – Добрый вечер, – поприветствовал собравшихся вокруг будущей четы Пересов. – Надеюсь, не помешал?

– Пабло как раз рассказывал о том, какой конфуз с ним произошел со Стэнли Бёрч, когда он назвал его музыку феноменальной, а тот лишь поблагодарил его, – защебетала рыжая актриса с перекаченными сиськами, мелькающая по всем каналам.

– Не слышал его музыки, – честно признался, не вспомнив этого имени.

– И вы туда же! – рассмеялась девушка.

– Оказывается, он режиссер, – прикинулся смущенным Перес.

Компания собравшихся разразилась смехом, и мне не оставалось ничего иного, как сделать вид, будто тоже считаю это охренительно смешным.

– Кажется, мы незнакомы, – слегка прищурившись, осмотрела меня с ног до головы рыжая. – Джейн Портер, – протянула руку.

– Диего Альварадо, – поцеловал кисть, окидывая взглядом фигуристую девушку. – Очень приятно, – улыбнулся, зацепившись глазами за пышную грудь, поднимаясь к слегка прикушенной пухлой губке.

– Это Джейсон Стивенсон, – махнула рукой на стоящего рядом загорелого мужика с неестественно белыми зубами.

– У вас знакомое лицо, – пожал руку Стивенсон. – Мы не могли раньше встречаться?

– Если только вы любитель просматривать криминальную хронику, – нахмурился, наблюдая за тем, как стекленеют его глаза, а уголки рта опускаются, оставляя рот бессмысленно открытым.

– Мне нравится ваше чувство юмора, Диего, – рассмеялась рыжая, дотрагиваясь до моей руки.– Остальные тут же присоединились к ней, заполнив воздух фальшивым смехом. – Обожаю эту песню! – взвизгнула она, оставляя бокал в руках у Стивенсона и вытягивая меня в центр зала, где вертелись десятки потных тел.

– Простите, но сперва мне нужно…, – попытался избежать танцев, посмотрев на Переса, надеясь, что он остановит эту ненормальную.

Мерзавец Пабло лишь пожал плечами, посмеиваясь над моей беспомощностью, в то время как напористая девка уже вжалась в мою грудь силиконовыми сиськами. Она обвила руками шею, перебирая пальцами мои волосы. Чёрт! Только не сейчас. Снова повернул голову в сторону Марины и Переса и крепко стиснул зубы. Увидев, как обняв её за талию, он прижал девушку к себе, закружив в танце и выводя на танцпол.

«Что ж! Тогда стоит ответить на дружелюбие Джессики, или как там зовут эту сучку. Она может принести пользу», – обнял её за талию, крепче прижимая к себе, повторяя движения её бедер.

– Наконец-то среди этой скучной мишуры появился кто-то интересный, – словно промурлыкала девушка, меняя руки местами на моей шее, поворачиваясь спиной и не убирая головы с моего плеча.

– В тебе есть огонь, – потёрлась ягодицами о пах.

– А в тебе, похоже, целый пожар, – провел ладонями от её бедер вверх к груди, чувствуя, как в брюках становится тесно.

– М-м-м-м, вот так, – закрыла глаза, накрывая мои руки своими, продолжая вилять бёдрами.

– Чёрт! – разозлился, понимая к чему это все ведет. Эта девка выбрала самый неподходящий момент из всех возможных, и нужно было решать эту проблему немедленно. – Если продолжишь в том же духе, то я загну тебя прямо здесь, – прошипел, стараясь думать о чем угодно, только не об упругой заднице, трущейся о мой член.

– Давай уйдем, – слегка наклонилась вперед, сильнее вдавливаясь в меня попкой.

– Чуть позже. Сначала мне нужно решить кое-какие дела, – взял её за плечи, поворачивая лицом к себе, держа на расстоянии.

– Не будь занудой, – облизала губы, опуская ладонь к моей ширинке.

Вовремя перехватив её руку, отодвинул девку от себя, заглянув в глаза. Расширенные зрачки блуждали по мне, не задерживаясь на одном и том же месте дольше доли секунды. Твою мать! Икона нового поколения под наркотой.

– У меня дела, – сжал зубы, пересиливая отвращение.

– Я всё поняла, – приблизилась к моему лицу. – Ты просто чёртов педик, как большая часть этих ничтожеств, – зло расхохоталась, вновь оплетая мою шею руками.

Резко схватил её запястья, отпихивая в сторону.

– Охладись немного. А еще лучше отлежись в клинике, – развернулся, больше не желая слушать претензии обдолбанной девки.

– Чёртов ублюдок, – услышал за спиной, но даже и не подумал вновь повернуться к ней.

Меня не раздражали женщины, предлагающие себя мужчинам. Не видел в этом ничего предосудительного. Единственное, что я ненавидел всем своим существом – женщин, принимающих наркотики. Худшее, что может сделать человек со своей жизнью – это отдать её иллюзорному миру, полностью потерявшись в настоящем. Самое жуткое, что может сделать женщина, не владеющая собственным разумом – завести семью. И самое непростительное, что случается с женщиной, успевшей подарить жизнь другому человеку, спустить в унитаз настоящее и будущее своего ребенка, растворившись в наркоте. Пусть это странно, слышать подобные признания от человека, способствующего распространению этой дури. Но для меня это – всего лишь бизнес. А вступать на путь полной деградации и самоуничтожения – это дело каждого. Поэтому любой, решивший попробовать для опыта хотя бы раз в жизни наркотики, сознательно уничтожает себя и любящих его людей. Вот, почему я презирал до тошноты не только матерей принимающих наркотики, но и женщин наркоманок в целом. Они, как и моя мать, уничтожали зависящих от них людей, день за днем убивая их вместе с собой, даже не задумываясь, какой урон наносят их жизням. Не понимали и того, что стать нормальными уже никто и никогда из них не сможет.

Захотелось отмыться от прикосновений рыжей. Кожа словно покрылась белым порошком, разлетающимся при ходьбе по залу. Самое время спустить пар, только уйти, не решив основных вопросов, я не мог. Посмотрел на танцующую Марину, и стало невыносимо дурно. Нежная, хрупкая, гордая. Такой разительный контраст между ней и той актрисулькой, считающей себя лакомым кусочком. Впрочем, как и вся моя жизнь до появления в ней Котёнка и после. Познав истинное счастье, вряд ли смогу довольствоваться жалкими суррогатами, пытающимися подсунуть мне подделку. Перес нежно и в то же время по-хозяйски обнимал её, что-то нашептывая на ухо, а Марина лишь улыбалась и молча кивала на каждое его слово. Она сияла, просто находясь рядом с ним. В то время как я, глядя на них, лишался остатков света, благодаря которому вышел из беспроглядной тьмы. Почему-то даже не возникло прежней злости, лишь безысходность и отчаяние выплыли на поверхность, напомнив о себе. Твердым шагом я приближался к танцующей паре. Мне требовалось немного нежности Марины, чтобы перекрыть отвращение к самому себе и напомнить о смысле жизни. Только рядом с ней я забывал об окружающем уродливом мире, растворяясь в настоящем.

– Позвольте мне украсть ненадолго вашу даму?– дотронулся до плеча Переса, не отводя глаз от Марины.

– Только если пообещаешь вернуть.

– Как знать, -улыбнулся, протягивая руку Марине.

Перес оставил на щеке невесты лёгкий поцелуй и, похлопав меня по плечу, покинул танцпол.

Марина смотрела ему вслед, не решаясь заглянуть мне в глаза. Значит, всё же наша последняя встреча произвела на неё впечатление, и теперь она чувствует себя неловко. Что ж, это именно то, чего я добивался. Нарушить равновесие – одна из самых основных задач, и, по всей видимости, она достигнута.

Приглашая на танец, протянул руку, дожидаясь ответа. Марина повернулась, подняв глаза на меня, тут же опуская веки и вкладывая хрупкую ладонь в мою. Её щеки окрасились в ярко-розовый цвет. Я положил руку ей на талию, не решившись вспугнуть прикосновением к обнаженной спине.

– Тебе очень идёт фиалковый, – повел в танце, не отводя взгляда от длинных бархатных ресниц и нежного румянца на щеках.

– Спасибо, – ответила Марина. – Это мой любимый цвет.

– Теперь понимаю почему, – провел большим пальцем по её руке, наслаждаясь ощущением под пальцами шелковой кожи.

– Ты очень быстро сбежал от Джейн, – поспешила сменить тему Марина.

– Не оказалось общих тем для разговора.