– А ещё ты потрахивал мою племянницу, – провёл тыльной стороной ладони по носу, пришмыгивая.

Стоило ему упомянуть Марину, как в жилах закипела кровь. Ещё мгновение, и я вцепился бы этому отморозку в горло. Мне хотелось медленно сдавливать его мерзкую шею, пока желтые глазные яблоки не вылезут наружу. Как подобное ничтожество может говорить о ней в таком тоне? Сжав зубы до хруста, посмотрел на Ивана.

– У нас были отношения, – процедил сквозь зубы, сдерживая порыв ярости.

– Видать Мариша хорошо работает ртом, раз ты так завелся, – хрипло рассмеялся русский.

Предохранитель оказался спущен. Соскочив со стула, схватил его за рубашку, притягивая к себе.

– Не смей своим поганым ртом произносить её имя! – прорычал в лицо, просверливая Ивана взглядом.

В висках пульсировало, отбивая барабанную похоронную дробь. Злость яркой вспышкой ослепила, застилая глаза багровым цветом, не позволяя мыслить трезво. Меня трясло от сдерживаемой ярости. Смотрел на серую кожу, обтянувшую кости, словно у древнего старика, и понимал: одно движение – и я раздавлю череп этого ничтожества. Ненависть, разгорающаяся годами, подпитывалась абсолютным отвращением. Всё в нём вызывало омерзение и отталкивало настолько, что даже обыкновенный слизняк вызывал больше симпатии. Казалось дикой несправедливостью, что Луис гниёт в могиле, а это подобие человека топчет землю и наслаждается всеми смертными грехами. Хотелось хотя бы немного очистить мир от подобной падали, сделав так, что он перестанет загрязнять воздух своим зловонным дыханием. Останавливало лишь одно – Марина. Если у неё не останется совсем ни одной причины, по которой она сможет вернуться в Лос-Анджелес, то её поиски могут затянуться на месяцы и бесконечные годы…

– Ещё одно слово, пачкающее её имя, и я, наплевав на твою охрану и остатки связей, сверну тебе шею, – прошипел, приблизив его лицо вплотную к своему, выплёвывая каждое слово. – Ты. Меня. Понял?

– Не кипятись, – улыбнулся Асадов. – Я тебя понял.

Несколько секунд наблюдал за усмешкой, сверкающей в его глазах, не понимая, чего он добивается. Он, словно назойливая муха, которая, несмотря на угрозу быть прихлопнутой газетой, всё так же упорно летит к сахарнице.

Из носа Ивана побежала красная струйка. Теперь понятно, почему этот обдолбыш такой спокойный. Перед нашей встречей принял дозу для храбрости, и теперь море по колено. Я разжал пальцы, отбрасывая обратно этот мусор, не заслуживающий зваться человеком.

– Молодость, – Асадов присел в кресло, схватив салфетку, вытирая алый ручеек. – Кровь бурлит, требует выпустить бунт наружу, – прищёлкнул языком, откидываясь на спинку. 

Посмотрев на ухмыляющееся лицо, я представлял, как однажды навсегда сотру улыбку с его противной рожи. Но пока, не пришло время. Как бы это не звучало мерзко, но он мне нужен.

– Мы не сможем разговаривать дальше, если вы будете продолжать говорить в том же тоне о Марине, – не отводил взгляда, наблюдая за Иваном, стараясь понять, что у него на уме. 

– Не кипятись, не буду, – поднял вверх ладони. – Нам обоим нужен этот разговор. 

Ухмылка не сползала с его лица, превращая каждое слово в ложь. Рядом с ним время буксовало на месте, бессмысленно забрызгивая липкой грязью каждое мгновение.

– Мне нужно ваше содействие в поисках Марины, – перешел к делу, не дожидаясь очередной порции наркотического бреда. – Также я понимаю, что безвозмездной помощи не бывает. Нам стоит обсудить условия вашей, – сделал паузу, прежде чем произнести такое непривычное для меня слово, – помощи.

Иван снова потёр нос, пришмыгивая, и закинул руки за голову. Несколько секунд он молчал, нервируя напрасным промедлением, которое стоило возможных километров, отдаляющих от меня Котёнка. Чем дольше молчал Асадов, тем сильнее меня охватывало напряжение.

– Не веришь в искреннюю любовь дяди к племяннице? – Иван наклонился вперед, положив предплечья на стол.

– С трудом, – водил пальцем по кристально чистому стеклу бокала, продолжая следить за Иваном.

– Зря ты так, Диего. Меня судьба Мариночки очень беспокоит, всё-таки родная племянница, – перестал улыбаться.

Только вот словам его я не поверил. Не было в них ни искреннего переживания, ни теплоты, сухие, бесполезные звуки. Нахмурившись, сделал глоток воды, не давая ругательствам вылиться наружу.

– Если это так, тогда вы сразу же с радостью сообщите мне, если она свяжется с вами? – я видел насквозь, прогнившее нутро Ивана. Никакой уверенности в его словах быть не могло. Но попробовать всё-таки стоило.

– Конечно, конечно, – театрально свёл брови вместе, изображая печаль. – Только и мне твоя помощь не помешает.

А вот и истинные мотивы, приведшие его на эту встречу. Слегка улыбнулся, получив подтверждение собственным мыслям.

– Слушаю, – отодвинул бокал в сторону, вложив один кулак в другой.

– Ты с братцем моим табак перевозил, верно? – понизил голос Асадов, оглядываясь на своих людей, стоящих чуть дальше стола.

– Все верно, – начал догадываться о характере его просьбы.

– Хочу заключить договор с твоей компанией в обмен на полное сотрудничество в поисках племянницы, – уверенно заявил Иван.

– Что собираетесь возить?

– Явно не табак, – хрипло засмеялся собеседник, шмыгнув носом.

– Ничем не могу помочь, – пожал плечами, наблюдая за складкой на лбу русского, становящейся все глубже.

– Это не бесплатная услуга, и сразу после того, как получишь свой процент, сразу же забудешь о своём неудобстве. Хорошие бабки никому не помешают, – оживился Иван. – Твой табак фигня. Мороки много, прибыли пшик. 

– Незаконными перевозками я не занимаюсь, и точка, – попытки Асадова-младшего убедить меня вступить в мой же бизнес, выглядели более чем жалкими. Но я наслаждался его смехотворными попытками заполучить хоть какую-то поддержку. Мать его, пускать чужака через свои каналы мне было не с руки, а подставлять его сейчас оказалось бы совершенно непредусмотрительно в сложившейся ситуации. Оставался лишь один выход – пустить его по левому каналу, перекрыв который, не потеряю стабильную прибыль и проверенные контакты.  – Что конкретно будет перевозиться?

– Дурь, – воодушевился собеседник. – Возможно, оружие.

Чертов идиот ещё надеется найти покупателей на оружие после инцидента с китайцами. Непонятно, где он собирался искать покупателей. Никто из местных не согласиться заключать с ним сделку, а содействовать в этом мне совсем не с руки.

– Мне это неинтересно. Проблемы с правительством не входят в мои планы. Не хотелось бы искать вашу племянницу из тюрьмы. Вряд ли она появится, чтобы ходить ко мне на свиданку, – достал из кармана сигарету, прикуривая.

– Многое потеряешь, отказавшись, – неотрывно следил за мной Асадов-младший. – Но самое главное, потеряешь Марину.

Мьерда! Ублюдочный недоносок! Собрался давить на больное место, зная, что сейчас я готов на всё ради одного слова от неё!

– Где гарантии того, что ты не сдашь меня копам? – выдохнул клуб дыма ему в лицо.

– Только моё слово, – развёл руками Иван. Его глаза заблестели алчным блеском, предвкушая победу.

– Не знаю предприятий, продержавшихся долго на одном лишь слове, – усмехнулся, стряхивая пепел в хрустальную пепельницу.

– Придется поверить, или я тебе не помощник, – откинулся на спинку кресла. – Слушай, чего ты так нервничаешь? Зачем мне сдавать тебя копам, если ты будешь перевозить мой товар?

– Сколько у меня есть времени на принятие решения? – снова затянулся дымом.

– Можешь думать так долго, насколько далеко можешь позволить Марише убежать от тебя, – почесал ладонью нос.