Даже не думая дожидаться ответа, он приставил смазанный член Винчестера к своему, разработанному, одновременно со «связанным пленником», входу, и громко ахнув, медленно опустился на него, всё равно, ужасно туго впуская чужую головку.

- ГОС…ПОДИ…БО-ЖЕ…МОЙ!!! – рвано стал жадно хватать ртом воздух Дин.

Упираясь обеими руками в грудь Винчестера, Кастиэль продолжал аккуратно насаживаться на его член. Чёрт, он только сейчас осознал, что растянул Дина намного лучше, чем себя – «какая предусмотрительность для первого-то раза «верхом»!

- Аах, Касти… – под тонкими веками Винчестер видел только яркие вспышки молний на тёмном фоне какого-то запредельного мира при каждом новом миллиметре, погружавшемся в этот невозможный жар. И его мозг, плавясь в бесформенное нечто, совершенно отказывался воспроизводить полное имя «Ангела». – Касти… Господи, Кас!!!

- Да, – услышал он в ответ долгожданный громкий выдох, без всякого намёка на дальнейшие возражения.

- Кас! Сними с меня всё это!

Тот послушно сдвинул повязку с его глаз, и Дин, проморгавшись и разглядев растрёпанного, разрумянившегося Новака, непроизвольно толкнулся вверх.

- Ай! – тут же среагировал Кастиэль, морщась от боли и впиваясь короткими ноготками в его грудь. – Тише!

- Развяжи! – рявкнул Винчестер, дёргая вниз руки.

Быстрый и негромкий шелест ткани, и руки Дина незамедлительно легли на дрожащие бёдра Кастиэля. Одним ловким движением Винчестер перевернул их, подминая под себя стройное тело.

- Кас, – ласково зашептал он, – ну что же ты делаешь?

Наконец-то добравшись до столь желанного тела, он успокаивающе покрывал его поцелуями, мял, сжимал и оглаживал его изящные изгибы.

- Такой глупый…Ангел!

Улыбнувшись, Новак нашарил смазку и вручил её Дину. У того не ушло много времени на подготовку, и вскоре, он уже нетерпеливо скользнул внутрь.

- Дин! – тонкие пальцы сильно впились в кожу на лопатках.

- О, Господи… Кааас! – выгибая мускулистую спину, Винчестер жмурился от удовольствия. – Кас! Мммх… Ты такой…тесный…

Привыкнув к ощущениям, Кастиэль неожиданно пришпорил его пяткой, неосознанно сжимая мышцы внутри.

- Чёрт, Кас! Ты меня раздавишь! Слишком…

- Двигайся, Дин! – рычал ему куда-то в скулу Новак, вцепляясь пальцами в его русые волосы.

И Винчестер, повинуясь, смело вошёл в него на всю длину. Они двигались так слаженно и одновременно угадывали желания друг друга, что, несмотря на заминку первых минут, со стороны могло сложиться впечатление, будто они всю жизнь занимались этим, успев досконально изучить все чувствительные местечки! С каждой секундой распаляясь всё больше, Дин терял связь с реальностью от его пылкого и страстного темперамента. Словно Кастиэль все свои двадцать два года только и делал, что копил энергию, и только сейчас, дорвавшись, нашёл ей достойный выход. Винчестер целовал его узкие запястья и мягкие, горячие губы, выстанывающие на все лады его имя. Запрокидывал длинные ноги Новака к себе на плечи, прижимаясь губами к внутренней стороне бедра и проезжаясь прямо по сверхчувствительному бугорку внутри. И, не без доли опьяняющего злорадства, уже «трахал и видел», как будет наслаждаться гибкостью его тела, и овладевать им всевозможным образом за все свои мучения, пока Кастиэль наглядно не продемонстрирует ему все асаны йоги! С застывшим на алых губах вскриком, Дин обильно излился в его податливое тело, которое красиво выгибалось под ним от собственного оргазма. Тяжело дыша, он сцеловывал капельки пота с шеи и выделяющихся ключиц Новака. Обхватив ладонями лицо Винчестера, Кастиэль потянулся за поцелуем, ощущая на чужих губах собственный запах, смешанный с солёной влагой, а внутри себя, всё ещё упруго приподнимающийся и отдающий всё до последней капли, его расслабляющийся член. Он так долго ждал кого-то, кому бы захотел довериться, раскрыться, быть самим собой, без всего этого лживого притворства и напускного хладнокровия. Укладывая голову Дина на свою грудь, в которой, рвущееся наружу сердце, выписывало радостные кульбиты, Новак понял, что теперь не сможет спокойно смириться с его потерей. Он обвил широкие плечи Винчестера руками, крепче прижимая к себе, и сетовал на то, что этот мужчина появился в его жизни, только после отданных другому, нелюбимому человеку, почти двух лет! Кастиэль мученически прикрыл веки, жалея лишь о том, что «расставание» с Себастьяном произошло столь трагическим образом, и что тот, кому он действительно захотел отдать всего себя, сам уже принадлежал другой… Скатившись на свободную половину кровати, Дин лёг на спину и притянул Новака ближе.

- Кас, что с тобой? Ты весь дрожишь, – он прижался губами к его мокрому лбу.

Дин ещё даже никуда не собирался уходить, а Кастиэль внезапно почувствовал, как на него УЖЕ давят эти прозрачные стены его «коробки», которую он всегда считал «умиротворённым пристанищем». Свернувшись под боком Винчестера, он положил голову на его плечо, вдруг ощутив себя нестерпимо маленьким, потерянным и одиноким, как и в тот самый день, когда принял решение сбежать из отчего дома, но не желающим пока признаваться в этом.

- Эй, Кастиэль, – Новак вздрогнул от звуков этого имени.

Винчестер укрыл их одеялом и убрал со лба его мокрую чёлку.

- Всё хорошо, – мягко заверил его он. – Всё будет хорошо, Кастиэль.

- Не надо, – тихо попросил Новак, пряча лицо в изгибе его шеи.

- Ты о чём?

- Не называй меня больше так… – Кастиэль вздохнул. – Себастьян любил… – запнувшись, проглотил непрошеный комок в горле и умолк. Сильные руки прижали теснее, придавая решимости. – Он любил так меня называть. Но мне, – он приподнял взлохмаченную голову, заглядывая в насторожённое лицо Дина, – мне больше нравится твоя сокращённая версия.

Винчестер целовал его трепетно и ласково, всё ещё до конца не веря в то, как правильно ощущалось это тёплое тело в его объятиях; как вкусно льнули друг к другу их губы; как разгорались преданным светом лазурные, невероятно красивые глаза, в которых он мог без труда различить отражение собственных черт. Откуда-то, из-под вороха одежды, послышался мощный бит Led Zeppelin мобильного Дина, бесцеремонно разрушив всю нежность момента. По тому, как окаменело чужое тело, Новак без лишних вопросов догадался кто именно сейчас звонит. Жена. Чувство потери и безысходности захлестнуло Кастиэля с новой силой, и он, нехотя, отодвинулся от Винчестера, выпутываясь из его объятий. Дин безошибочно прочёл подтекст в языке тела Новака и, проведя ладонью по лицу, обречённо сомкнул веки. Он специально поставил свою любимую песню на входящие звонки от Лизы. Хотел хоть таким банальным способом поднимать каждый раз себе настроение перед тем, как супруга начнёт высказывать ему всё то, что они уже сотни раз обговаривали до этого. Но именно сейчас его начинало подташнивать даже от одной мысли, что ему НУЖНО взять эту долбанную трубку! С тяжёлым вздохом, Винчестер спустил ноги на пол и, сев на краю кровати, дотянулся до своих брюк.

- Алло, – хмуря лоб, спокойно произнёс он. В трубке кто-то спохватился, видимо, уже не надеясь, что Дин ответит на звонок. А тот, в свою очередь, стал слушать и механически отвечать:

- На работе. Да, представь себе, Лиза!

Лиза. У той, другой жизни, в которой не будет место Кастиэлю, было вполне конкретное имя – Лиза. Лиза Винчестер… Сжавшись в комок, Новак подтянул одеяло к подбородку. Ему очень хотелось сейчас закрыть глаза и вновь плыть по течению своей реки одиночества, смириться с закономерностью потери того, кто, по сути, никогда ему и не принадлежал. А потом, возможно, отпустить чувства на волю и обнажить надломленную, хрупкую надежду, позволив горячим слезам, скрыть образ Дина за мутной, солёной пеленой. Но Кастиэль не хотел упускать этой возможности «смотреть» на Него, пока всё ещё мог, пока было дозволено.

- Я не знаю, когда закончу, – Винчестер начинал раздражаться, ероша свободной рукой короткие волосы. – В чём твоя проблема? – прорычал он, вставая с постели и натягивая боксеры. – Дело сложное, и я занят, ясно? Нет, Лиза, – одел брюки, резко дёрнул ширинку и сел обратно, звякнув, болтающейся на ремне, бляшкой. – Что конкретно тебе не понятно? Я. ЗАНЯТ! Вернусь, когда смогу освободиться. Всё. Извини, мне надо идти.