«Кто-то побывал в сарае, но зачем оставлять дверь закрытой изнутри? Что-то здесь не так».

Окно было широкое, и Вадим попал внутрь без проблем. В сарае стоял полумрак, света от окна не хватало, чтобы всё хорошенько рассмотреть. Потихоньку, чтобы ни на что не наступить, он подошёл к двери и открыл крючок, на который она была закрыта. В сарае сразу стало светлей.

«Кто же зарыл дверь и зачем? Что тут можно взять, инструментов здесь нет, а хлам, кому он нужен. В деревне этого барахла в каждом доме завались. Где-то должна быть коса…», он стал шарить глазами по углам… Вдруг его взгляд наткнулся на труп (он сразу это понял). В грудь трупа были воткнуты вилы. Кровь запеклась, видно был убит давно, месяца три как, а может, и больше… При жизни это был мужчина лет пятидесяти, определил Вадим.

– Что за хрень? – Вадим подошёл к телу и стал всматриваться в лицо. – Нет, он мне не знаком. Надо позвать Еремея, пускай посмотрит, может, признает.

Так и не найдя косу (спёрли, гады), Вадим прикрыл дверь сарая и пошёл за дружком, с которым недавно попрощался.

«Где его искать?», шагая по дороге, размышлял он, «в кузнице или дома? Он говорил, что у него осталось незаконченное дело. Пойду сперва в кузницу, а там поглядим…»

Уже подходя, он понял, что не ошибся. Дверь была открыта, и оттуда доносились знакомые с детства звуки, кто-то работал молотом.

Зайдя в кузницу, Вадим чуть не оглох. В замкнутом пространстве звук ударов молота был такой громкий, что не только разговаривать, но и находиться внутри было невозможно. А Еремей стучал, да еще и успевал разговаривать с каким-то стариком. Тот, прикрывая рукой лицо, что-то объяснял. Подождав, пока Еремей прекратит стучать, Вадим подошёл к нему.

– А, это ты, – сказал кузнец, – с чем пришёл? Или просто посмотреть? Наверно соскучился? Могу дать постучать.

– Как-нибудь потом, если будет время. Есть дело, – поглядывая на старика, сказал Вадим.

– Подожди, сейчас закончу и поговорим.

Вадим отошёл в сторону, а Еремей опять принялся за работу.

Через пятнадцать минут он закончил и, попрощавшись со стариком, подошёл к другу.

– Что случилось? – заглянул он Вадиму в лицо. – Мог бы прийти вечером, как договаривались. Или появилось срочное дело?

– Срочное и очень щепетильное.

– Говори.

– Здесь надо показывать. Ты освободился или ещё нет?

– На сегодня я уже свободен, – складывая рабочую одежду и умываясь, сказал Ерёма.

– Тогда пошли ко мне.

– Водка есть или надо зайти в магазин?

– Ерёма, мне не до водки сейчас.

– Понял, не дурак. Говори, что за дело?

– Всё увидишь сам, поторопись, – прибавил шагу Вадим. Еремей не отставал, но шёл молча и больше вопросов не задавал.

Не заходя в дом, Вадим повёл друга прямо к сараю.

– Заходи, только двери не закрывай, а то внутри темно.

– Ты что, клад нашёл?

– Ага, а один унести не могу, вот и позвал тебя.

– Мне половина.

– Можешь забрать весь, мне он не к чему.

– Договорились.

Пройдя внутрь, Вадим остановился рядом с трупом и, показав на него, спросил:

– Знаешь его или нет?

Кузнец, присмотревшись в темноте, чуть не сел на задницу.

– Это ты его?

– Нет, – посмотрел Вадим на друга. – Я его так и нашёл. Знаешь его?

– Нет. Первый раз вижу. Он не из нашей деревни и вообще…

– Что вообще? – уставился Вадим на Ерёму.

– Он даже и не из соседних деревень. Своих я всех знаю.

– Понятно.

– Что будем делать? – поинтересовался кузнец.

– Не знаю, – передёрнул плечами Вадим. – Пускай, пока полежит здесь, а потом что-нибудь придумаем.

– А как он попал сюда? – не унимался Ерёма, тыча кулаком в спину Вадима.

– Окно было разбито, а дверь заперта изнутри, – показав на окно, Вадим вышел и прикрыл дверь. – Пошли в дом, выпьем.

– Не откажусь, – поспешил Ерёма за другом.

***

Ближе к вечеру, когда уже стало смеркаться, бабка Евдоха вновь решила посетить дом Шведовых и попытать счастья.

«Вдруг хозяин раздобрится и отдаст тетрадь», медленно шагая по улице, думала она.

Уже подходя к дому, она заметила в окнах свет и мельтешение, у хозяина кто-то был в гостях. Дверь была не закрыта, и бабка вошла, не постучав. За столом сидели двое, кузнец Еремей и дед Иван, а хозяин прохаживался по комнате. Это его бабка видела мельтешащим в окне.

На открывшуюся дверь все трое обернулись и уставились на гостью.

– Припёрлась, – буркнул дед и поднялся.

– Проходите, бабушка, проходите и присаживайтесь к столу, – подошёл Вадим к старушке. Но та стояла, не двигаясь с места, поглядывая на деда, а тот молча смотрел на неё. Прошли минуты три в полном молчании. Потом кузнец не вытерпел и заговорил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Ну, что все замолчали, словно воды в рот набрали? Бабка Евдоха, тебе что надо?

– Я не к тебе пришла, кузнец, – выпалила старуха. – От тебя мне ничего не надо. Мне нужен хозяин и по очень личному делу.

– По личному? – Еремей помолчал. – Ты слишком стара для него. Была бы ты лет на сто моложе, тогда бы Вадим, может, и пообщался с тобой.

– Не груби, охальник! – рявкнула старуха на кузнеца. Тот сразу притих и опустил голову, как мальчишка.

– Проходите, бабушка, – повторил хозяин дома. Та прошла, но за стол садиться не стала, а присела на стул, что стоял у печи.

– Мы тогда пойдём, – спохватился дед Иван и посмотрел на кузнеца. Тот молча поднялся и поплёлся вслед за дедом на выход.

– Я буду дома, – уже в дверях обернулся кузнец, – надумаешь, приходи.

Проводив их взглядом, бабка Евдоха поднялась и подошла к столу.

– Ну что, хозяин, отдашь мне тетрадь или нет?

– Какую тетрадь? – прикинулся дурачком Вадим.

– Ту самую, которую ты нашёл на чердаке.

– Ничего я там не находил, – посмотрел Вадим на бабку.

– Плохо с вашей стороны, молодой человек, обманывать старших. Некрасиво это.

– Послушайте, если она вам нужна, так возьмите её сами. А то играете здесь комедию. То один пришёл и просит, чтобы я ему её отдал, то другая. Зачем она вам нужна? Что в ней такого интересного, если вы готовы из-за неё перегрызть друг другу глотки.

– Не твоего ума дела, сопляк. Просто, отдай мне её по-хорошему или…, – не договорив, она замолчала, словно испугалась своих же слов.

– Бери, – вытащил Вадим тетрадь из ящика шкафа и бросил на стол.

Евдоха, увидев тетрадь, хотела схватить её, но опомнившись, отдёрнула руку, словно та могла укусить.

– Бери, бери, вот она, тетрадь, – сказал Вадим, поглядывая на бабку. Но та молча стояла и смотрела на тетрадь, не отрывая глаз.

– Нет, я так не могу её взять, – пришла в себя бабка. – Ты должен передать её мне по доброй воле, из рук в руки.

– Понятно. Значит, тебе её так просто не взять, – посмотрел на старуху Вадим и улыбнулся.

– Нет.

– А деду Ивану она тоже не дастся?

– А причём здесь он? – выкрикнула Евдоха. – Эта тетрадь должна принадлежать мне и только мне. А этот колдун…, – в запале выпалила она и поняв, что проговорилась, замолчала.

– Ну, ну, продолжай, если начала, – посмотрел на неё Вадим и взял тетрадь в руки.

– Ивану она не нужна, – уже тише добавила она.

– Нет, нет, ты начала говорить совсем про другое. Я тебя слушаю.

Присев на стул, бабка Евдоха сказала:

– Дед Иван – чёрный колдун…

– А ты кто? – перебил её Вадим.

– Я – травница.

– А ты, случаем, мне не заливаешь?

– Нет. В этой тетради записаны лечебные заговоры и то, как их правильно приготовить.

– Тогда зачем она деду?

Евдоха пожала плечами, мол, не знаю.

– Значит, так. Я подумаю, а завтра дам вам ответ, – поднялся Вадим, давая понять, что на этом разговор закончен.

– Я буду ждать, – старуха поднялась и, не прощаясь покинула дом.

Только она ушла, в дверь постучали, и на пороге появился дед Иван.