— Ну, — он улыбнулся, — это вовсе не наша заслуга. Раньше мы могли применять против особо буйных пациентов или посетителей довольно широкий перечень ограничивающих, и даже некоторых не слишком сильных, боевых заклятий, — он вздохнул. — Однако сейчас наши полномочия сильно урезаны, и моя обязанность состоит лишь в том, чтобы оповестить родственников о состоянии вашего здоровья и помочь миссис Дурсль добраться сюда.

— В любом случае, спасибо, — я поставил стакан на тумбочку буквально за секунду до того, как он принял форму визитки, из которой и был изначально трансфигурирован. — Но вы так и не обьяснили, что мне сейчас предстоит?

— В физическом и магическом плане вы здоровы. Разве что мы смогли найти пару паразитов и слабых инфекций, однако их уже нет в организме, так что упоминать о них не стоит, — он вновь взглянул на меня своим мягким взглядом. — Наверное, я бы посоветовал как можно меньше колдовать в ближайшие пару недель, по крайней мере на всякий случай, однако вы и так только что приехали на каникулы, поэтому я думаю, что и эту тему нам поднимать не стоит, — он пожевал губу. — Думаю, верным решением будет подержать вас пару-тройку дней под нашим присмотром и назначить пару тестов. Ладно, — стул отъехал обратно к стене, а доктор Форд, уже выйдя за пределе моей палаты, обернулся и дал окончательную сводку о том, что должно волновать любого пациента в подобных ситуациях. — Ваша сумка и одежда в шкафу, палочка в тумбочке, хотя, как я и говорил, сейчас вам все же не стоит перенапрягаться, — он вновь мимолетно улыбнулся. — Артефакты имеют неплохой радиус действия, так что можете спокойно ходить по палате, однако не за ее пределами. По крайней мере сегодня, чтобы удостовериться в том, что ваше состояние стабильно. Туалет за той дверью, а кнопка над тумбочкой сообщит персоналу, что вам что-то нужно. Если что, пошлете мне патронус, и… — он запнулся.

— Но ведь далеко не все умеют его использовать, — осторожно заметил я.

— Само собой, — на его лице вновь мелькнула улыбка. — Просто мои пациенты, в большинстве своем, именно такие маги. А в данном случае, — его взгляд наткнулся на лист бумаги, висящий возле моей кровати и, видимо, призванный что-то отображать, — в данном случае, — он выудил из кармана небольшой блокнот и вырвал из него несколько листков, вернувшись обратно и оставив их на моей тумбочке, — можете, в случае чего, послать мне самолетик. Знаете как?

— Само собой, — я спокойно кивнул.

— Хорошо. Тогда, если что-то случится, вы знаете, что делать. Еда попадет к вам на тумбочку автоматически в определенное время, так что советую не держать ее захламленной, — на этом за ним захлопнулась дверь.

— Сложно разговаривать с малознакомым человеком на подобные темы, не имея возможности узнать, насколько он искренен? — вновь прозвучал у меня в голове слегка насмешливый голос Феликса, который, впрочем, очень быстро вернул себе серьезность, наткнувшись на мой, отнюдь не радостный, взгляд. — Он врач с практически идеальной репутацией, который работает лишь с определенными проблемами. С кем-то, вроде тебя, — лис усмехнулся. — Однако каким бы гением он не был, распознать настолько тонкие изменения, я уверен, у него не выйдет. Так что он, скорее всего, продержит тебя здесь эти три дня, попытается найти разгадку, возможно вместо нее отыщет в тебе еще пару вирусов, — я так же не стал давить хмык. — Впрочем, тебе все же стоит его запомнить. Его прерогатива, по большей части, работа с теми, у кого в исследованиях или путешествиях что-то пошло не так.

— Работает с неизведанным? — я вскинул бровь, моментально забывая про докучавшую мне секундой ранее мигрень. — Разве тема крестражей неизведанна?

— Просто довольно редка, — он вздохнул, и, кинув на меня нечитаемый взгляд, продолжил. — Тебе все же стоило больше интересоваться этой темой. Тот факт, что сейчас мы идем одной дорогой и не собираемся оспаривать это еще очень долго не означает, что так будет всегда.

— Само собой, — я, несколько стыдливо, вздохнул, понимая, что сейчас меня отчитывает собственный фамильяр, который, видимо, сейчас считает меня кем-то вроде, лишь начинающего постигать истину, ученика.

Моя голова вновь коснулась подушки, открывая клапан для очередного потока мыслей, которые, в подавляющем большинстве, были бытовыми, так как думать о чем-то хоть сколько-нибудь важном у меня не было не сил, не желания. Сейчас меня больше волновало то, чем заняты тетя с дядей и ребята.

— Много времени прошло с того момента, как я сошел с поезда? — задал я вопрос в пустоту, зная, что Феликс его услышит.

— Немногим больше суток, — настиг меня, несколько сонный, ответ лиса. — Процесс был весьма специфичный, и он, к слову, имеет последствия. Так что тебе действительно стоит отдохнуть. В ближайшее время не предвидится дел, которые могут требовать нашего непосредственного вмешательства.

— Ладно, — легко согласился я, переведя взгляд на старый город, раскинувшийся за окном палаты, — Думаю, нам действительно нужен отдых.

— Все завтра? — донеслась до моего сонного сознания усмешка лиса.

— Все завтра, — так же спокойно ответил я, в очередной раз убеждаясь, что в жизни всегда будут вопросы, на которые ты не знаешь ответов. По крайней мере, в данный момент.

========== Часть тридцать седьмая или Свет, который смог меня заинтересовать ==========

Как-то вязко, будто извне ощущался дискомфорт, распространяющийся на все тело. Рот будто заполнился слизью, а неприятная, тянущаяся боль в глазах заставила меня разомкнуть веки.

Я очутился в каком-то то ли подвале, то ли сарае, перед небольшим руническим кругом, вокруг которого, как ужаленный, носился не самой приятной внешности мужчина, в котором даже при плохом освещении безошибочно можно было распознать Питера Петтигрю.

Новая вспышка боли заставила меня несдержанно выдохнуть и, кинув взгляд на подобие младенца в центре этой самодельной пентаграммы, начать постепенно осознавать, что здесь происходит.

Тело, как таковое, ощущалось довольно слабо, будто отдаленно, а мозг без особого перенапряжения просчитывал события, которые могли заставить меня в очередной раз провести свой сон в, мягко говоря, неположенном месте.

Однако спустя секунду заготовка для тела шевельнулась, выкидывая меня в реальный мир и обдавая на прощание горячей, как кипяток, головной болью, отбрасывая все мысли о том, что Барти Крауч младший, на данный момент, далеко не свободный человек.

***

Сквозь неплотно закрытые шторы пробивался лунный свет, а я, сидя на кровати, зарылся пальцами в волосы, пытаясь всеми известными мне способами преуменьшить головную боль. Рядом сидел фамильяр, спокойно-сочувственно глядя на мои мучения.

— Такое себе ощущение, — устало прохрипел я, когда боль отошла на второй план вместе со стаканом воды, опрокинутым мною буквально за секунду. — Нелегкое это дело, создание нового тела, — из меня вырвался нервный смешок.

— В первую очередь, глупое, — устало поддержал меня лис. — А уже потом все остальное. Что именно ты видел?

— Вроде как только конец. Какое-то подобие невероятно худого младенца в центре пентаграммы, на вид метр на метр или где-то так, — я пожевал губу, отмечая практически полностью покинувшую меня головную боль, — И также Питера Петтигрю, который бегал вокруг нее.

Лис устало выдохнул, после чего улегся возле меня, постепенно погружаясь в свои мысли.

— Отдохни, — донесся до меня спустя секунду его голос, — завтра тебя отсюда выпустят, и эти минуты спокойствия сменятся домашней суетой и пинающей глупого тебя Дафной. Так что просто абстрагируйся от лишних мыслей и отдохни, пока можешь.