— Циш! — я едва сдерживался чтобы не начать орать.
— Тихо, — он и сам стоял обалдело пялясь на заключенных, — мы со всем разберемся. Где управляющий?!
Четверо сопровождавших нас альф перестроились, разойдясь по сторонам, и открывая путь пузатому бете — Модышу (имечко аховое у него конечно), что бежал к нам мелко перебирая толстыми ножками.
— Господа! Простите, что не встретил вас! — он едва дышал, остановившись напротив. — Что же вы стоите на улице, пожалуйста, проходите. Негоже благородным господам дышать одним воздухом с этим отребьем.
Он пятился назад, кланяясь едва ли не на каждом слове, с опаской поглядывая в сторону заключенных. Мы пошли вслед за ним. У Наставника от злости на скулах перекатывались желваки и раздувались крылья носа. Я же едва не до крови впился ногтями в ладони. Я всё понимаю. И что сидельцы местные не невинные овечки, и что управляющий, охрана и остальной персонал жить хотят хорошо и сытно, вот и подворовывают. Я даже понимаю отношение к зекам — капля власти вскружила головы и убила на хрен чувство меры. Я одного не понимаю… Вот приседает сейчас этот бета Модыш, заглядывает в глаза Реррцишу, а глазёнки бегают по сторонам от страха. Циш не последний человек в клане, и его гнев может больно ударить по провинившемуся. Я это всё к чему?.. Неужели призрачная власть и материальные блага стоят того, чтобы полжизни бояться, что твои махинации и преступления вылезут наружу? Да у Модыша ещё чуть-чуть и инфаркт случится!
Нас привели в уютную светлую комнату, где пара бет накрывала стол.
— Прошу… Присаживайтесь… — задыхаясь, причитал Модыш, — разделите с нами трапезу, что Ликор послала.
Я подошел к столу и оглядел сервировку. М-да… Не хило им Ликор посылает, мы в Облакк скромнее питались. А беты всё несли и несли новые блюда, поражающие своим разнообразием, но край моему терпению пришел, когда на огромном подносе внесли местную жаренную птицу в перьях. Отчего-то вспомнился старый советский фильм, вернее, цитата из него: «Икра чёрная, икра красная, икра заморская баклажанная», и стол, от яств ломящийся. Я, конечно, обещал Цишу быть тише воды ниже травы, но…
— Скажи мне, Модыш, — я повернулся к противно-заискивающе улыбающемуся бете, — а заключенным Ликор так же посылает, как и тебе?
Я обвел рукой изобилие на столе, едва сдерживая характер и садистские порывы пустить кровь толстому уродцу.
— Что вы, лан Антиль, кто же этих животных будет ТАК кормить. Они получают по минимуму — живы и ладно, — отмахнулся от меня Модыш.
— Наставник, — я посмотрел в глаза Цишу, и он кивнул, заранее соглашаясь со всем, что я намерен сделать, — прикажи нашим сопровождающим согнать всех работников этой богадельни в одну комнату.
— Не боишься, что они сговорятся за твоей спиной?
— Не боюсь. Объявляй полную изоляцию.
Зря я что ли штудировал документацию по карьеру? Там ведь не только бухгалтерия, я и в техническую часть влез. «Полная изоляция» — изумительная в нашем сложном положении вещь. Заключенных разводят по камерам, все сношения с внешним миром прекращаются, а свободно передвигаться может очень ограниченный круг лиц. В данной ситуации это я, Циш и альфы сопровождения.
Бета затряс всеми тремя подбородками и жирными щеками, с ужасом глядя на нас.
— Но-но-но-но… — начал заикаться он, услышав раздавшийся механический голос снаружи, который раздавал указания заключенным и охране.
— Тихо, — отмахнулся я от него.
Модыша пара наших альф подхватила под руки и поволокла прочь из комнаты к остальным работничкам. И только оказавшись в дверях, бета вспомнил про своего покровителя и возопил:
— Советник вам этого не простит!..
— Куда он на хрен денется, — буркнул я себе под нос и уселся за стол. Работы впереди предстояло много, силы мне понадобятся, так что отказывать себе я ни в чем не стал. Тем более пока изоляция не вступит в полную силу есть еще немного времени.
— Циш, ты тоже поел бы, — выдернул я альфу из прострации.
Он дернулся, словно приходя в себя, и сел за стол, наливая себе в бокал местного напитка, похожего на вино.
— Не ожидал такого?
— Я был здесь незадолго до того, как ваши родители погибли… — Наставник отхлебнул напитка и поставил бокал на стол.
— Тогда было так же?
— Нет. Совсем не так. Я имею ввиду, что заключенные так не выглядели. В голове не укладывается…
— Скажи, а ты не знаешь, где мой дядя?
— Уехал по каким-то своим делам. Лишь предупредил, что вернется к свадьбе.
Вот терзают меня смутные сомнения, что это «ж-ж-ж-ж» не спроста. Кажется мне, что мой хитросделанный родственничек готовит пакость в подарок к свадьбе.
— Циш, а если общественность узнает о том, что творится здесь? Что будет за это моему брату?
— Соберутся главы семейств и сместят его. Не будет после этого Раххродар главой клана, как пить дать! Такого отношения к заключенным и попрания прав и норм никому не простят.
— А если мы успеем всё исправить?
— А мы успеем? — альфа посмотрел на меня.
— Успеем, — уверенно ответил я. А куда деваться? Я Обблак в порядок за месяц привел, неужто я тут за неделю не справлюсь?
Я ел, вяло ковыряясь в тарелке, Циш сидел, обхватив голову руками. Конечно, ведь в том, что происходит, есть и его вина. Они на пару с братцем проглядели у себя под носом заговор… скорее всего. По-другому и сказать-то нельзя. Мулльер сплёл паутинку, тарантул недоделанный, а эти два Муха-Цокотуха попались в нее. Идиоты, блять!
— Циш, скажи, а нанять толкового бухгалтера у вас что, мозгов не хватило?
— Мы думали, что сами неплохо справляемся…
В этом момент в комнату вошел один из альф сопровождения.
— Ние Реррциш, всё готово, — он коротко поклонился и вышел, оставив нас вдвоем.
— Что будем делать? — Циш с надеждой смотрел на меня, а я психовал. Вот какого хера они строили из себя всезнающих и всё умеющих, а?! А теперь один женихаться улетел, а другой смотрит на меня, как на единственный шанс на спасение.
— Сейчас пойдем общаться с персоналом, — я хлопнул ладонями по столу и поднялся.
Шли мы недолго. Альфа проводил нас к двери, за которой оказался обычный конференц-зал, где сидели сотрудники «Серых Карьеров», все моментально повскакивали со своих мест.
— Добрый день, господа, — я прошел к месту начальника и занял кресло, Наставник расположился рядом со мной в соседнем, — присаживайтесь.
— Что вы себе позволяете?! — взвизгнул Модыш.
— Наставник, — этого жирного порося я решил полностью игнорировать, — вызови Арриста (я в кои-то веки запомнил имя альфы! Сам!), пусть отведет этого крикуна в какую-нибудь камеру. Вести он себя не умеет, толку от него никакого, а визги я слушать не намерен.
Конечно, можно было отправить Модыша в камеру сразу из столовой, но я специально сделал именно так. Пусть остальные прочувствуют всю серьёзность ситуации. Я хлопнул папкой, что привез с собой из Облакк, по столу и обвел натренированным тяжелым взглядом притихших ликорцев… ликорийцев… а может хьярртауцев или хьярртойцев? Вот жеж блять! Людей, короче, мне так привычнее.
— Ну-с, начнём. Если есть желающие последовать за Модышем, то я никого не держу. Те же, кто останется здесь, обязаны всеми силами содействовать мне в разрешении сложившейся ситуации.
За Модышем никто последовать не захотел, я и не удивлён. Кому в здравом уме и при наличие выбора захочется в камеру?
— Значит так…
Пожалуй, не стоит описывать тот скандал, что я учинил в конференц-зале, в подробностях. Цензурными в моей речи были только предлоги и местоимения, всё остальное было густо приправлено отборнейшими матами. Первым делом я раздал люлей обслуживающему персоналу — поварам, медику, охранникам и прочим, тут же отправив их выполнять свою работу. И ладно охрана и повара, они, как бы, нужны в обязательном порядке, но вот наличие медика меня поразило. Я точно знал, что медкапсулы только мертвых оживить не могут, все остальное ремонтируют на раз. Так зачем здесь медик? Его я угрозами заставил расконсервировать бокс с медкапсулами и в течение двух-трёх суток привести заключенных в порядок. Циш с многозначительным видом сидел со мною рядом, важно кивая в подтверждение моих слов, а за моей спиной стоял Аррист (огромный, устрашающий, с неприятной ухмылкой, он пугал до дрожи любого вменяемого индивидуума). Так что возмущаться тем, что омега вдруг раскомандовался, смельчаков не нашлось. Все тут же побежали выполнять распоряжения.
