Шона подмывало обвинить ее в шантаже, но он воздержался. Если он откажется от задания, за него возьмется Джиллеспи. Подобный поступок выглядел бы непрофессионально.

А что касается всего остального, Шон старался не забывать о данном самому себе обете воздержания.

Сроком на два года, одиннадцать месяцев, двадцать два дня и так далее.

Центр Ораньестада выглядел в точности как в видеофильмах, которые показывал им Джиллеспи. Здесь господствовали пастельные тона деловых кварталов колониальной эпохи. Офисы старых компаний чередовались с сияющими новыми торговыми центрами, с еще более новыми казино, окутанными неоном, и зданиями банков, целиком состоящими из нержавеющей стали и затемненного стекла.

Дэни глубоко вздохнула. В воздухе разливался какой-то приторный цветочный запах.

– Пахнет фруктами? – спросила она. – Или здесь воздух опрыскивают духами специально для туристов?

– Это запах коррупции, – отозвался Шон.

– Как романтично!

– Романтично? – Он хрипло рассмеялся. – Здесь триста пятьдесят банков, и каждый готов в мошенничестве перещеголять своих конкурентов. То, что ты видишь, – памятники коррупции и алчности из стекла и стали.

– Изобрази улыбку, дорогой. Мы же в отпуске – помнишь?

Шон метнул на Дэни недоверчивый взгляд.

– А точнее, в романтическом путешествии влюбленных, – вкрадчиво добавила она. – Разве не так говорил Джилли?

– Ч-черт!

Дэни прикусила язык, почувствовав, что чаша почти безграничного терпения Шона переполняется.

В северной части города они свернули с шоссе на дорогу, идущую вдоль берега. По обе стороны дороги высилась стена из небольших отелей, казино и ресторанов. Скромные строения быстро сменялись шикарными пляжными комплексами. Стена бетона и стекла заменила прибрежные утесы.

В просветах между рукотворными скалами открывались многолюдные пляжи с песком, по цвету и фактуре напоминающим сахар. Он был настолько белым, что резал глаза даже сквозь солнечные очки. Раскаленный, слепящий песок простирался до искрящейся голубой воды.

– Добро пожаловать на родину «Гармонии», – произнес Шон. – Удачного отдыха и так далее.

– Мне было бы спокойнее, если бы Джилли не просветил меня.

– У тебя был выбор.

– Неужели тебе никогда не надоедает повторять «я же говорил»? – с досадой выпалила Дэни.

– Нет, не надоедает. Я же машина. Киборг.

Дэни поморщилась. Из уст Шона это слово прозвучало так, что вызвало мгновенное отвращение. Дэни решила сменить тему. И как можно скорее.

– Трудно представить себе, что столько людей, проводя отпуск, блаженствуют в тени такого скопища пороков, как «Гармония», – заметила она.

– Ты когда-нибудь бывала в Рио?

– Нет, но надеюсь побывать. Я слышала, он великолепен.

– Рио – отточенное лезвие бандитского ножа, – ответил Шон. – Пляжи там небезопасны для туристов, – впрочем, как и здесь.

– Ты слишком мрачно смотришь на жизнь.

– Просто я никогда не носил розовых очков и не жил в башне из слоновой кости.

– Ты придумал себе имидж ублюдка или он появился естественным путем? – поинтересовалась Дэни.

– Естественным путем. Мои родители не были женаты.

– Довольно! Для одного разговора это уж слишком. Черт, разве нам не положено развлекаться?

– Нет.

– Улыбайся, уб… упрямец! – поспешно поправилась Дэни. – Мы же влюбленные, к тому же едем в открытой машине. Мы на виду у всех.

Шон улыбнулся, как волк при виде бараньей отбивной.

– Можешь не стараться, – оценила его попытку Дэни. – Я буду улыбаться за нас обоих.

Кабриолет миновал высокие двойные и тройные башни отелей со стороны берега океана. Игорные дома удачно и скромно вписывались в туристические комплексы. Казалось, казино приносят не больше прибыли, чем плавательные бассейны.

– Да, это не Лас-Вегас, – заметила Дэни. – В Вегасе делают все возможное, кроме взрыва атомной бомбы, чтобы привлечь внимание к казино.

– В Вегасе? Значит, ты поклонница азартных игр?

– А зачем, по-твоему, я каждое лето провожу на Великом шелковом пути? – парировала Дэни.

– Я имел в виду азартные игры на деньги, а не на собственную жизнь.

Дэни пожала плечами.

– Игра на деньги меня не привлекает, – сообщила она. – Но мне известны люди, для которых она стала своего рода наркотиком.

– Преступность, игорный бизнес и коррупция, так сказать, в одной постели не случайны, – объяснил Шон. – Запах людских слабостей притягивает хищников, как гнойная рана мух.

– Какое приятное сравнение!

– И мухи так считают, – отозвался Шон.

– Стой! – вдруг воскликнула Дэни. – Мы проехали «Хайет».

– Знаю. Посмотри, что находится рядом.

Дэни увидела огромные стальные ворота, аллея за которыми вела к воде. Полированная бронзовая вывеска на одном из столбов ворот объявляла миру: «Гармония». Частные владения. Посторонним вход воспрещен".

– Выглядит как половина пляжа Малибу, – беспечно заметила Дэни.

– Не обманывайте себя, профессор. Это не Малибу.

– Я и не думала, что мы поселимся так близко.

– Именно потому и был выбран «Хайет» – из-за близости к «Гармонии».

Шон развернулся посреди дороги, как и подобало туристу, и свернул на боковую аллею, ведущую на территорию «Хайета». Несколько минут спустя он остановил машину в тени пальмовой рощи, потянулся к бардачку и вытащил кожаную сумку.

Дэни не успела открыть дверцу со своей стороны, как Шон вышел из машины. Заторопившись, Дэни с трудом нагнала его.

– Помедленнее, дорогой, – процедила она.

– Прости. На меня слишком сильно действует жара.

Дэни знала: на Шона действует только ее нежелательное присутствие.

– Ты не умеешь проигрывать, – пробормотала она.

– Покажи мне человека, который умеет проигрывать, и я объясню тебе, что такое проиграть по-настоящему.

Просунув руку под локоть Шона, Дэни встала как вкопанная.

– Остановись сейчас же! – потребовала она. Шон застыл на полушаге и сверху вниз уставился на Дэни. Она одарила его улыбкой явно без избытка добродушия.

– Мы же любовники на отдыхе, – приглушенным голосом напомнила она.

– Ты так часто напоминаешь об этом, что…