— Да, ладно, Саске! Неужели ты не хочешь стать очень сильным ниндзя, чтобы все тебя признали? — спросил Наруто.
— Я хочу с братом. Он меня плохому не научит! — ответил Саске.
— Эй! Это моя фраза! Какого ты её скопировал у меня!
— Бе! — ответил Саске, показав язык.
— Вот же, хватит копировать!
Итачи прикрыл глаза, стараясь унять боль. Доев свой завтрак он отправился к себе в комнату, где лежал до обеда, глядя в потолок. Тело жаждало тренировок, повышенных нагрузок, но Итачи успевал давить такие порывы в зародыше, не позволяя жажде тренировок охватить его разум. Ничего не делать для Итачи было очень странным времяпровождением.
— Забавно, этот жизнерадостный ребёнок заставил меня сделать неожиданный поступок, — сказал Итачи потолку. — Обучить его, поставить цель и отправить во вражескую деревню… Получится хороший…
И тут на Итачи снизошло озарение поступкам Наруто. А что если разум Наруто захватил вражеский шпион? Тогда будет неудивительным, что используя свои навыки этот шпион под видом ребёнка легко наладит контакт с сильнейшими кланами Конохи, чтобы получать у них важную для себя информацию. А потом используя навыки высокоуровневого ниндзя, сможет в виде баловства ребёнка создать довольно опасные ловушки для ниндзя, устроив диверсию.
— “Твои техники хамелеона и превращения хороши, не каждый ниндзя способен на подобное.” — вспомнил свои слова Итачи.
Техники сокрытия и превращения это были техники из минимального набора шпиона. Простые и низкоуровневые, они были очень эффективными в руках опытного ниндзя. Тем более в руках шпиона.
Итачи помотал головой из стороны в сторону, прогоняя мысли прочь. Да, вероятность подобного исхода событий была, вот только не учитывала того, что бедному шпиону для наибольшей эффективности придётся вживаться в роль почти с самого рождения Узумаки Наруто, для плавного изменения характера в нужную сторону, чтобы об этом не заподозрили ниндзя уровня Хокаге, ведь насколько знал Итачи с его уровнем допуска к секретной информации о носителе главного орудия деревни, Наруто был таким всегда. Его озарение не более чем чересчур развившаяся паранойя.
— Да они издеваются! – разбудил Итачи чей-то крик. — Они запрещают нам сопровождать мелкого на нашей территории!
— Успокойся, Яширо, — сказал отец Итачи, Фугаку. — Вполне нормально, что нам не доверяют.
— Мы! Не можем! Сопровождать вторженца на нашей же территории! Этот малец просто ходит сюда как к себе домой и мы ничего не можем сделать! Сколько это будет продолжаться? Старейшины мешают нам везде! Идут нам наперекор, разве не ясно? Мы должны…
— Яширо, хватит. Поговорим попозже…
Итачи прикрыл глаза, чувствуя негодование на соклановцев. Конфликт зародившийся между кланом Учиха и деревней возникший в момент нападения демона-лиса контролируемого шаринганом, техникой глаз Учиха, нарастал и он ничего не мог с этим поделать. Тогда первыми подозреваемыми были Учиха, что ухудшило к ним отношение в деревне, а в ответ Учиха стали не очень доброжелательно относится к деревне, тем самым только усугубляя своё положение. И ничего изменить было нельзя.
От отчаяния клан Учиха начал искать виновных и быстро их нашли, коими оказались старейшины, правительство деревни Коноха, забывая, что сами виноваты в том, что им перестали доверять. Они решили свергнуть правительство и встать во главе деревни. Они даже не представляют, что роют себе могилу, ну свергнут они власть, так с чего бы остальной деревне признать ИХ власть, ведь они всего лишь будут выглядеть кровавыми тиранами в глазах других от которых постараются избавиться. И тогда начнётся круговорот бесконечной ненависти, клан Учиха и Коноху уничтожат другие деревни, это пошатнёт баланс и начнёт новую, кровопролитную войну. Мир погрузится в ад и всё из-за идиотизма Учиха, пошедших на поводу у эмоций и погрузившихся в ненависть.
— Клан Учиха… Почему они судят о ком-то только исходя из предположений, видя его маску? Почему они ненавидят друг-друга только из-за подозрений? Отчаянно цепляются за свой клан, за своё имя, ограниченные ничтожества не способные мыслить ничем, чем предначертанные заранее шаблоны, не способные превзойти себя и узреть истину… — Итачи протянул руку к потолку. — Деревня это не клан, деревня это серьёзнее, как они могут считать, что смогут противостоять целой деревне? Они хотят свергнуть верхушку, даже не представляя, как дела стоят на самом деле…
Итачи начал презирать свой клан с отвращением глядя на мир через свой шаринган. На ненависть отвечать ненавистью и местью, даже не пытаясь понять других. Интересно, а что если бы Наруто так сделал? Узнал бы, что является носителем демона, однажды чуть не уничтожившего Коноху, но убившего родных множества людей, понял бы, что жители Конохи неблагодарные ничтожества, которые должны холить и лелеять его за то, что он сдерживает демона, а на самом деле лишь злобно глядят на него, избивал бы всех за косой взгляд в свою сторону, а те в свою очередь начали бы избивать его, за что Наруто возненавидел бы Коноху ещё больше. А потом бы начался круговорот ненависти Конохи и Наруто, когда конфликт бы дошёл до полноценной войны с уничтожением, а сам Наруто сбежал бы с Конохи и начал бы искать способ уничтожить её, захватывая всех хвостатых из других деревень под свой контроль и начал бы уничтожать эти деревни по одной, и тогда не далеко до мировой войны с тотальной ненавистью и истреблением друг-друга.
— И тогда бы наступил конец света. Нет в мире людей, готовых преступить через неприязнь. Все ненавидят друг-друга. Все считают себя самыми умными и самыми лучшими, считая остальных глупцами. Даже я сам…
Итачи прикрыл глаза и заснул. И снился ему сон о том, как все упиваясь ненавистью пожирают друг-друга. Как тогда, в детстве, когда его отец показал ему мировую войну ниндзя. И все радуются… Радуются взаимной ненависти!
Проснувшись, Итачи понял, что больше так не может. Вскочив, он отправился в центр Конохи и набросил на себя технику перевоплощения, начав развлекаться. Именно так, как это ему ранее посоветовал Наруто.
***
Поздним вечером на окраине Конохи в парке, куда никто не ходил было двое. Сакура, зеленоглазая маленькая девочка с розовыми спутанными грязными волосами лежала на земле, тихонько всхлипывая и роняя слёзы на грязное красное платьишко. Над ней стоял темноглазый красивый мальчик с тёмными волосами бледноватым с плавными чертами лицом, что толкал Сакуру в бок своей пяткой.
Сакура ненавидела всех. Родителей за то, что не видят дальше своего носа, взрослых за то, что не понимают её, детей за то, что издеваются над ней. И себя, за то, что не понимает, что делать.
— Жалкая эгоистичная капризная тварь! Ты смеешь от меня что-то требовать? — взрослые.
— Приберись за столом! — родители.
— О боже, какая ты тупая! Вся такая изображаешь из себя правильную, а сама не вникает в ситуацию и начинает вмешиваться! — её друзья.
— Не мешайся! Ты ничего не понимаешь! — дети с которыми она хотела поиграть.
— Хватит пищать! — воспитатели.
— За что ты побила моего брата? Да он идиот, но тебе-то что сделал? А? Высокомерная тварь? — родственники знакомых.
— Ты будешь лишь жалким балластом в работе ниндзя. Кто так вообще кунай держит? — школьные учителя.
Сакура прикрыла глаза и сжалась в комок, прикрыв голову руками. Её били и над ней издевались и она ничего не могла сделать. Не могла понять за что и почему, а так же то, как исправить ситуацию.
— Что ты сказала, я не ослышался? Ты утверждаешь, что я что-то там должен? В задницу этикет! Его не все придерживаются!
— Но… Но ты позоришь Н-наш класс…
— Заткнись! Какое тебе дело? А… Сказывается на твоих оценках, так? И потом тебя родители ругают? Эгоистка, запомни, я ничего тебе не должен!
— Прекрати, — раздался строгий голос над ними. Сакура приподняла голову и увидела голубоглазого блондина. Мальчик улыбался, подкидывая в руке камень.
— Ха! Да мне об эту соплю руки марать не хочется! Делай с ней всё, что хочешь! — ответил парень избивавший её и ушёл. Блондин же тепло улыбнулся и помог ей подняться.
