— Странно, — произнёс Какаши. — Тогда откуда запах крови и разложения в речке, что текла отсюда.

— Ровный, — сказал Итачи, глянув на своё перевёрнутое изображение на дне оказавшегося стеклянным кратера. Итачи ощущал тепло, исходящее из него. Стенки словно проплавили, нагрев до высокой температуры и оставили медленно остывать.

— Ничего не понятно, — произнёс Какаши, оглядываясь вокруг.

— Я кое-что нашёл, но думаю Вам это не понравится Какаши-сан, — произнёс Итачи, открывая дверь ближайшего дома.

— Что там?

Итачи смотрел на обычную уютную кухню. За столом находилась семья, часть из которых спала, а другая мёртвыми трупами валялись рядом. В центре груди были огромные рванные дыры из которых текла кровь, и на тонкой ниточке сосудов болталось смятое сердце. Итачи замутило.

— Какой-то ритуал, – констатировал Итачи, когда подошёл Какаши. — Огорожено барьером, так что запахов крови не чувствуется. Он запечатан на территории деревни. Те кто спят, если не разбудим, так и будут спать, пока не умрут. Мы пришли вовремя.

Итачи, пока Какаши будил спящих, закрыл глаза и складывал в уме факты. С самой первой встречи, когда барьер засёк проникновение посторонней духовной энергии в квартиру джинчуурики, он знал, что будущее этого мира изменится. С того самого момента, Итачи хотел использовать этот факт в своём плане, но ошибся, думая что легко сможет понять духа и его намерения. Этого не получилось. Действия духа были словно хаотичные метания, в которых не было определенной цели. Но даже так, Итачи чувствовал, что эти метания важны для духа, хоть он их и не понимал.

— Он не оставил следов, — произнёс Итачи выйдя из дома и осмотрев округу. — Только пару ложных. Какаши-сан, оставайтесь здесь, а я пожалуй пойду за ним.

Итачи не понимал духа. Почему он творил то, что творил. Он ведь даже добрее Наруто будет, хоть и зовёт себя злым. Даже если подумать, что он хочет жить, то он бы так не действовал. Он бы просто высвободил силу зверя, что сокрыт в Наруто и разрушил бы Коноху, уйдя обратным призывом. Итачи знал, что дух не мог упустить те фунидзюцу из виду, а значит мог в любой момент проделать подобное. Ведь Наруто читал всю библиотеку Академии и не один раз. И в любом случае должен был наткнуться на них, как когда-то он сам.

В бою Итачи никогда не полагался на стратегию. Ведь для этого надо было составлять планы и, предугадывая действия противника, создавать на основе них множество тактик за раз. Вот только ни один план не способен выдержать столкновение с реальностью. Нечто подобное часто случается у молодых Нара, которые держат в уме сотни стратегических линий действия. А иногда несколько сотен. Они стремятся выиграть войну, не выиграв битвы. А потому, стоит столкнуться продуманному до мелочей плану с жестокой реальностью, и он рушится. Это приводит к смертям. Поэтому Итачи не полагался на стратегию, только на тактические расчёты, действуя более хаотически, чем стратегически.

Стратегия определяет действия воина в любой момент сражения и для каждого возможного развития боя, способного привести к каждой ситуации. Это полный план действий при всевозможных ситуациях, способных возникнуть. Это в принципе невозможно. И видение шарингана это доказывало.

Шаринган никогда не видел и не предсказывал будущее. Ведь для подобного нужны огромные расчёты, которые должны были выбрать одну из линий вероятностей. Вместо этого шаринган видел настоящее таким, каким оно есть. Он не предсказывал будущие действия, он узнавал возможность будущих действий, используя для этого течение чакры и движение мышц. Но если эти два фактора выходят за пределы восприятия, то видеть эти возможности было нельзя. Это было что-то вроде позиционного чутья. Это давало ему преимущество в битве с шиноби, что полагались на стратегию и планирование.

Вот только это не помогало с Менмой. Тот тоже полагался на тактику. А в стратегии импровизировал, гибко перестраивая её по ходу действия.

Так и сейчас. Стоило Итачи настигнуть ту поляну, на которой Менма удерживался оставленной им вороной, он понял, что упустил Менму. Это был теневой клон. Менма, прежде чем покидать деревню, сделал множество теневых клонов, с одним из которых он и встретился.

— Что такое, Итачи? — спросил удерживаемый теневой клон.

— Техника замена. Вот оно как.

— А ты проницателен, Итачи, — ответил тот. — Но знай, рано или поздно, твоя тактика станет совершенной, и ты одолеешь меня.

— Зачем ты вырывал им сердца? Это был ритуал?

— Ты и сам знаешь, Итачи, — ответил теневой клон. — Не обманывай самого себя.

Итачи удивился. Он и правда, снова обманул себя. Он помнил о таком ритуале.

— Я догадался. Ты догадался. Обманывать самого себя, носить маску личности, это свойственно всем, у кого высокий интеллект. Ты не замечал за собой, что не мог определить настоящего себя, когда общался с людьми? Ты ведь находясь и общаясь с ними, носил на себе маску? Словно в тебе много личностей? Но вот какая из этих личностей ты?

Итачи пришёл в смятение. Слова этого теневого клона били в саму суть, в его душу. Он не знал как реагировать.

— Ответ прост. Каждый из этих личностей и есть ты, Итачи. Ты первый шиноби, который может лгать себе без опасных последствий для психики.

— Зачем ты это мне говоришь?

— Это помогает быть тебе добрым. Запомни это Итачи, когда встретимся в следующий раз. Запомни, когда я обрету огромную силу.

Хлопок, и теневой клон исчезает. Итачи смотрит на то место, где он был. Обычная ничем не примечательная толстая ветка. Ворон пару раз каркнул и сел ему на плечо.

— Лгать без последствий для себя? — Итачи посмотрел в небо. А потом его глаза удивлённо расширились. — Неужели ты хочешь провести тот же ритуал в Конохе!

Итачи резко развернулся назад и побежал на огромной скорости к Какаши. Нужно предупредить опасность нападения на Коноху. Нужно рассказать, всем о том, что Менма хочет сделать. Пусть выследить и схватить его не представляется возможным в силу того, что Итачи не понимает его и его действий, а значит не способен предсказать его движение, но он знал его конечную цель, а значит может подготовиться, чтобы поймать его.

***

Данзо сидит за своим столом, откинув документы и прикрыв единственный видимый из-за бинтов глаз. На его лице видна усталость. Итачи развалился на полу, глядя в потолок и положив руку на лоб. Рядом с ними стояла секретарь, разлаживая на столе еду и сладости.

— Зачем Шисуи убил себя? — спросил Итачи. — Как вы думаете, Данзо-сан?

— Он оставил нам свой Мангекё Шаринган, а значит так было надо. Рано или поздно правда всплывёт. Наша задача, сделать так, чтобы никто о ней не узнал. Иначе это приведёт к панике и ухудшит ситуацию.

— Его действия утихомирил клан. Они стали вас подозревать в том, что это вы убили его, хотя это не так.

— Пусть все считают, что я решил забрать его силу, — ответил Данзо. — Я по просьбе Хирузена уже играл такую роль, когда передавал одного мальчика из рук Корня АНБУ в руки АНБУ, попутно промывая ему мозг воле огня.

— Кинуте?

— Да.

— Что будем делать с вероятной опасностью?

— Постараемся уменьшить её. Сам понимаешь, я не могу убедить кланы в том, что Учиха не опасны. Они всё равно продолжат доверять, а так мы охраняем их от возможных нападок.

Итачи замолчал. В голове он прокручивал ресурсы и распределение защиты, а также возможные реакции на угрозу в деревне. Данзо же сидел расслабившись.

— Вот ваш сладкий шоколад, Итачи-сан, и пожалуйста не лежите на полу, — произнесла секретарь, улыбнувшись.

Шоколадка мигом исчезла из её рук и появилась во рту Итачи. Тот её медленно растворял на языке, повернувшись на бок. Почему-то, когда он ест сладкое, думать было намного легче. А ещё легче было, когда он дышал свежим воздухом.

— Вы так мило выглядите, Итачи-сан, — секретарша хихикнула. — Кто бы мог подумать, что вы оба блокируете мне воспоминания о подобном.

— Умолкни, — строго ответил Итачи.