Не прошло и полугода, как Богдану надоела постоянная опека отца. Когда они жили в Малиновке, у Гордея было гораздо меньше возможностей следить за сыном. Теперь же он был всегда под рукой у отца. Недолго думая, Богдан сбежал из банды. Это был первый эпизод его самостоятельной жизни: первая кража, первое попадание в тюрьму, первый побег... Ну, и первая встреча с Бахти.
Вернулся Богдан года через полтора и узнал, что его мама заболела воспалением легких. Молодой человек успел вовремя, чтобы проститься с ней. Ферида умирала с улыбкой на устах, потому что рядом были дорогие ее сердцу люди: муж, дети и Порфирий. Чувствуя, что ее время пришло, она позвала сначала Гордея и сказала ему:
- Любимый мой... Гордей, с тобой я была счастлива. Я благодарна судьбе за то, что она подарила нам возможность быть вместе. Милый, пошли весточку о мое смерти соей семье в Черкессии... И сам ты сильно не горюй. Я ухожу в мир иной, ты же остаешься здесь и должен жить. Утешься с Акулиной, когда твоя душа оправится от утраты. Только прошу, Гордей, не женись на ней... Я хочу, чтобы я была твоей единственной женой... Поцелуй меня, любимый, на прощание... И позови детей.
Когда к ее постели подошли Богдан и Бэла, Ферида сначала обратилась к сыну:
- Богдан... Мальчик мой, ты должен быть сильным. Слушайся отца, не расстраивай его. Береги себя и сестру... И не забывай про родню. Помни про дядю Исмаила. Он всегда будет готов тебя выручить... Будь счастлив, сынок...
Потом он повернулась к Бэле:
- А ты, дочка, помни, как я тебя воспитывала. Если тебе когда-то станет грустно или тяжело, вспомни меня... Ну же, Бэла, вытри слезы. Крепись, деточка... Дети мои! Не плачьте, мама любит вас. Храни вас Господь, мои дорогие! - а про себя еще добавила: «Да продлит Аллах ваши дни на земле!»
Последним Ферида позвала Порфирия. За столько лет она очень привязалась к нему. Только старый разбойник полностью понимал ее, помогал ей сделать сложный выбор, всегда поддерживал в трудные минуты и принимал такой, какой она была. Ферида поблагодарила ее за все, он нежно обнял ее, как дочь. Она уснула у него на руках вечным сном, а на губах у нее была все та же легкая улыбка.
Глава 13
Гордей очень тяжело переживал смерть жены. Неизвестно, сколько бы у него продолжалась депрессия, если бы не один абсолютно нелепый случай. Бэла, бесспорно, была очень смелой девочкой, но мучал ее один непреодолимый страх - страх темноты. Раньше она, если просыпалась ночью, шла к матери, ложилась рядом и иногда даже будила ее. В ту ночь Бэле приснился кошмар, и она, дрожа от страха, не могла больше сомкнуть глаз, пока была одна в этой ужасающей темноте. Девочка решила не будить отца, а пойти спать к старшему брату. Забравшись в постель к Богдану, она немного потрясла его, чтобы он проснулся. Молодой человек спросонья не понял, кто лежит рядом с ним, а открывать глаза ему было лень. Нащупав рядом с собой девичье тело, Богдан притянул к себе Бэлу, нашел в темноте ее губы и страстно поцеловал ее. Тут чиркнула спичка, и свеча, зажженная Гордеем, осветила весь шатер. Представшая перед его глазами сцена была отнюдь не двусмысленная: зрелый девятнадцатилетний юноша прижима к себе девочку с абсолютно ясными намерениями. Атаман разбойников с ужасом смотрел на своих детей и в первую секунду даже растерялся. Богдан же, наконец продрав глаза, вытаращился на Бэлу, а потом без всяких церемоний спихнул ее с кровати. Гордей велел всем спать, но сам так и не лег за весь остаток ночи. Утром Богдан получил от отца хорошую порцию плетей. Сколько молодой человек ни убеждал Гордея, что все произошедшее ночью - простая нелепость, атаман не хотел его слушать.
Гордей долго думал, что ему теперь делать с Бэлой, и решил отправить ее в Черкессию, но не к горячо любимому и доброму дяде Исмаилу, а к чопорной и грозной тетушке Мамирхан. Атаман рассудил, что сам не в состоянии будет воспитать дочку подобающим образом, а родственницы-черкешенки будут держать ее в строгости и вырастят истинной дочерью адыгов. Порфирий был категорически против этого решения.
- Ты ж знаешь характер своей дочери, Гордей, - говорил старый разбойник атаману. - Она же не поддается никакому воспитанию! Вся в тебя. Ей будет плохо там, одной, взаперти, среди чужих людей и странных обычаев.
Однако это был тот редкий случай, когда Гордей не послушал совета Порфирия и сделал по-своему. «Нельзя их с Богданом рядом друг с другом оставлять. Так и до греха недалеко. Бэла едет в Черкессию,» - таков был окончательный приговор атамана и обжалованию он не подлежал. Так, десятилетняя девочка на целых семь лет попала фактически в тюрьму.
Что же касается Богдана, то Гордей решил поскорее женить сына, пока он не успел натворить каких-нибудь глупостей. Но молодой человек сопротивлялся всеми силами и в итоге добился у отца разрешения уехать из банды (это Богдану удалось, конечно же, благодаря Порфирию, который мог убедить кого угодно в чем угодно). Взяв с сына обещание, что тот не женится без его благословения и обязательно вернется в банду, Гордей отпустил его, правда, не со спокойной душой.
Чтобы окончательно залечить душевные раны, атаман отправился в Малиновку сразу после отъезда Богдана. Встреча с Акулиной и Федором была как бальзам на его измученное смертью жены и разлукой с детьми сердце и придавала ему силы жить дальше. С тех пор он стал каждые два месяца ездить к ним, а в стане разбойников за старшего оставлял Рупа. Гордей сразу распознал в цыгане сильного, смелого и надежного парня. В банде, конечно же, было много славных ребят, но никто из них не смог бы стать лучшим атаманом, чем Руп. Он был рожден, чтобы быть первым, чтобы быть вождем.
Гордей был шокирован возвращением Богдана в банду: он привез с собой какую-то цыганку, плясунью и певчую птичку Лилу, объявил ее своей избранницей, но сам даже не мог толком объяснить, откуда она взялась. Зато молодой человек выполнил свое обещание и не женился без благословения отца. В банде распустили слух, что атаманский сын уже обвенчался с этой цыганкой, чтобы еще больше не вредить его репутации, которая итак была неидеальной (говорили, что Богдан безбожник, бесстыдник и ходок по невинным девушкам и замужним красавицам). Полгода Гордей присматривался в Лиле и, узнав ее получше и увидев, как сильно влюблены друг в друга его сын и эта замечательная девушка, благословил Богдана на женитьбу.
