Любовь — это не то, с кем ты можешь видеть себя. Это то, без кого ты не можешь видеть себя. © Джаред Лето

Ремус Люпин

«Хогвартс-экспресс» тронулся с платформы. Студенты ехали домой на Рождественские каникулы. Для Мародёров и остальных семикурсников они были последними, и в честь этого Джеймс и его родители любезно пригласили друзей к себе на ужин.

Ремус, обнаружив свободное купе, сразу же бросил на сиденье к окну свою сумку и жестом указал на купе другим Мародёрам, а сам направился в купе для старост, где обнаружил Лили. Она сидела рядом с дверью и держала место для Ремуса, которое он, собственно, и занял.

— Спасибо, — шепнул благодарный Люпин и развернулся лицом к девушке. Она была счастлива — об этом свидетельствовали порозовевшие щёки, лёгкая улыбка и живой блеск в глазах. Как ни странно, но Сохатый выглядел точно также, разве что его улыбка была более самодовольной и щёки не краснели.

— Не за что, — подмигнула Лили, и в купе вошёл мракоборец, чтобы провести инструктаж.

— Ничего нового, — констатировала Эванс, направляясь вместе с Люпином в купе к Мародёрам.

— Согласен. Мне уже порядком наскучили однообразные лекции, — задумчиво согласился гриффиндорец.

— Рем, — неуверенно окликнула Лунатика Эванс, после чего задумчивый Ремус обернулся и остановился. Лицо Лили выражало лишь обеспокоенность, — у тебя всё хорошо?

Этот вопрос застал Ремуса врасплох. Нет!

— Да, спасибо, — Люпин выдавил подобие улыбки.

— А мне кажется, что нет. Я же вижу, что тебе плохо…

— Всё и вправду хорошо, — однако Ремус так и не понял, с чего Лили решила, что ему требуется помощь, ведь он не ныл, не психовал, никому не жаловался. — А почему ты спросила?

— Ты же мой друг, — девушка дружелюбно улыбнулась, и на душе у Ремуса заметно потеплело. — А я не бросаю друзей в беде и всегда стараюсь помочь. Скажи, это из-за Мэри?

Чёрт. Она, что, видит его насквозь?

Мученически вздохнув, Ремус, на секунду прикрыв глаза, будто от боли, негромко ответил:

— Нет. Не из-за неё.

Лицо Эванс слегка вытянулось, однако отступать она не собиралась.

— А из-за кого?

Люпин сокрушённо передёрнул плечами.

— Из-за меня.

Лили хмуро сдвинула брови и несколько насупилась. Точь-в-точь как Сохатый во время рассказов Лунатика о своей отчуждённости.

— Ремус, послушай… Ты вовсе не обязан сторониться любимого человека!

— Лили, — Люпин улыбнулся и резко взмахнул рукой, — да много ли ты знаешь!

Девушка опешила. Всегда спокойный Ремус был крайне возбуждён. По её встревоженному взгляду Люпин понял, что дело плохо.

— Ремус, расскажи. Объясни всё как есть. Я постараюсь понять и помочь.

Она выжидательно смотрела на друга. С неприкрытой озадаченностью, волнением и тревогой. Но было в её взгляде что-то ещё, присущее лишь ей, Лили Эванс. «Защитные барьеры», тщательно, скрупулёзно возведённые парнем, рухнули, и Ремус уступил. Он подошёл к окну, опёрся о него левым плечом. Поза же его собеседницы, проследовавшей к окну за ним, была его зеркальным отражением.

— Мэри уезжает. А я даже не знаю, что ей сказать. Правду? — Он устало потёр переносицу. — Она не поймёт того, что я чувствую. Подумает в лучшем случае, что я воспользовался ею, точнее даже будет сказать, её чувствами ко мне. Но я не знал! — Люпин расстроенно передёрнул плечами. — Я убеждал себя, что мне всё это кажется, что нет никаких проблем и я влюблён в Мэри, но это не так.

Лили попросту молчала и изучала пейзаж. А после нескольких томительных мгновений повернула голову и обратила свой проницательный, задумчивый взгляд на однокурсника.

— Ремус, милый, ты ни в чём не виноват. Сердцу ведь не прикажешь.

Губы Лунатика едва заметно дрогнули, на миг образовав подобие улыбки.

— Знаешь, мне кажется, что сердце знает всё намного лучше нас. Я бы никогда не обратила внимания на Джеймса, если бы не его настойчивость, характер и стечение обстоятельств. Хотя сейчас я чувствую, будто любила его всегда.

Ремус радушно улыбнулся. Эх, надо же! А он ведь говорил ей об этом столько лет!..

— Поэтому, что бы ты ни чувствовал, всё так, как оно и должно быть. Я верю, ты ещё встретишь своего человека. А уж Мэри тебя поймёт, не сомневайся.

Улыбка на лице Люпина расцвела еще ярче.

— Ремус, ты не держи всё в себе, — девушка дружелюбно улыбнулась гриффиндорцу, спрятав руки в просторные карманы школьной мантии, — если у тебя что-то случилось, если есть то, что ты не можешь рассказать своим обалдуям, я всегда готова выслушать тебя. И будь спокоен: всё останется между нами.

Эх, Сохатый, как же тебе повезло с ней!

— Спасибо, — тепло ответил он. — Знаешь, когда у вас с Джимом будут дети, я обязательно скажу им, что их родители самые добрые, отзывчивые и чудесные люди на земле. В особенности их мама.

Лили звонко рассмеялась, изрядно засмущавшись.

— С Джеймсом? Дети?

— Именно так, — кивнул повеселевший Ремус.

— С чего ты решил?

— У меня чутьё, Лили. Я уверен, вы долго будете вместе. Вы очень любите друг друга, этого достаточно. А от любви, как известно, рождаются дети. А в вашем случае Джеймс ждать тебя не заставит, будь уверена.

Глаза ошарашенно-весёлой девушки нежно сверкнули.

— Ох, Рем, не говори лишнего. Мы ещё даже школу не окончили… — и с довольной улыбкой добавила: — Но мне очень приятно, спасибо.

Джеймс Поттер

Как только Лили вернулась в шумное купе Мародёров, Джеймс сразу же подскочил с места, растеряв прежнее самодовольство от пикировки с Бродягой, подошёл к ней, стоявшей и улыбавшейся в дверях.

— Лили, — нежно, почти шёпотом на ухо сказал он, взяв ладонь девушки в свою. — Давай выйдем, у меня есть к тебе разговор.

Лили с некой настороженностью взглянула на парня, но всё же кивнула. Пара вышла из купе, едва слышно закрыв дверь, и прошла к окну, у которого ещё совсем недавно стояли гриффиндорские старосты.

— Что-то случилось? — Эванс обеспокоенно посмотрела на Поттера и взяла свободную руку парня в свою.

Джеймс рьяно замотал головой и довольно улыбнулся.

— Ничего не случилось, просто… — он высвободил руки и озадаченно взъерошил волосы. — Просто…

Лили выжидающе вскинула брови.

— Просто хотел узнать, что ты написала в анкете в кабинете Макгонагалл.

— Это так важно для тебя? — без обиняков, на полуулыбке поинтересовалась Эванс.

— Очень, — кивнул капитан сборной команды Гриффиндора по квиддичу. Зрачки его тёмно-карих глаз едва заметно расширились. — Мне важно всё, что касается тебя, потому что это касается и меня.

Джеймс начинал отчётливо понимать, что вот-вот признается сам себе в том, что он нервничает. Мало ли что она могла написать в той дурацкой анкете!

— А что конкретно тебя интересует?

— Например, графа «выбранная профессия» и «выбранное учебное заведение».

Лили слегка покраснела и опустила глаза.

— Я выбрала профессию «целитель» и Академию при больнице Святого Мунго.

Джеймс еле заметно перевёл дыхание. Слава Богу, хоть не мракоборец!

— Значит, ты станешь целителем? — Поттер довольно взъерошил волосы, не отрывая взгляда от любимых зеленых глаз.

Эванс слегка смущённо кивнула и потёрла побелевшие руки, что не укрылось от внимания юноши. Он снова взял её руки в свои.

— Я помню, как на пятом курсе пытался узнать, кем ты хочешь стать, — после этих слов они оба усмехнулись. — Я пробовал разные способы, но ты всегда удачно меня отшивала, — девушка несколько виновато потупилась. — Но благодаря проверенному источнику я всё же добыл некие сведения: якобы ты собиралась поступать в Мунго. Но на какое направление — было загадкой, которую я наконец-то решил.

Девушка понимающе улыбнулась, чуть склонив голову набок.

— А куда будешь поступать ты, на мракоборца?

Поттер подтверждающе кивнул, не прекращая улыбаться.