— Невероятно… — в один голос, но очень тихо сказали они.

Джеймс засиял от счастья. Не зря он столько лет мучился, не зря! Значит, Лили — действительно та единственная и неповторимая, которую подарила ему судьба… Даже её Патронус — пара его Патронусу!

Постепенно гомон возобновился, студенты продолжили отрабатывать заклинание. Профессор Стоун подошел к Лили и Джеймсу и отвёл их в сторону, подальше от любопытных ушей.

— Честно вам скажу, — с улыбкой начал профессор, — такое вижу впервые. Я как-то читал об этом. Видите ли, Патронус каждого волшебника отражает его сущность в какой-то степени. То, что ваши Патронусы — олень и лань, и то, что они слились воедино, имеет огромную ценность и очень большое значение.

Джеймс внимательно слушал Стоуна и украдкой косился на Лили. Девушка стояла, опустив голову, и казалось, не дышала.

— Простите, профессор, — подала голос Эванс и наконец подняла озадаченные глаза на мужчину, — а что конкретно это значит?

Стоун хитро улыбнулся, взял руку Поттера и положил её ладонь поверх его.

— Я думаю, вы сами это прекрасно понимаете.

Мужчина исчез в толпе студентов. Лили и Джеймс ещё несколько мгновений стояли и смотрели друг другу в глаза. Поттер не отпускал холодной ладони девушки, впрочем, она и сама не хотела её выпускать. Они бы ещё долго любовались друг другом, если бы к ним не подошла Алиса и не забрала Эванс у надувшегося Поттера.

Лили Эванс

— Нет, ну это вообще! — Алиса первой вошла в спальню, запрыгнула на свою кровать и разлеглась в позе морской звезды. — Лили, да тебе же Джеймс Богом послан!

Лили молчала и смотрела на белоснежные розы, подаренные Поттером. Она и сама думала о том же, что и Алиса.

— Согласна, — кивнула Маккиннон, ковыряясь в своей тумбочке. — Он тебя любит, чего ещё для счастья надо?

— Чтобы я любила его… — тихо отозвалась Лили. Она продолжала неотрывно глазеть на букет, прокручивая в голове версию, что он её не любит, а просто заигрывает.

— Ты его любишь, это видно, — встряла Мэри. — Ты так и ждешь, чтобы он признался тебе в любви.

— Любовь — это серьёзное чувство, которое не может возникнуть просто так, — возразила Эванс. И зачем пререкаться, если она сама знала, что точно что-то испытывала к этому лохматому придурку.

— Лили, — перебила Марлин, — хочешь ты или нет, но ты уже влюбилась в него. Я даже могу поспорить, что ты его любишь.

Эванс наконец оторвалась от рассматривания безупречного подарка, повернулась к девушкам и насмешливо сказала:

— Помнится, кто-то собирался лепить снеговиков и играть в снежки…

Это был самый настоящий вызов. Семикурсницы живо оделись, утепляясь, насколько это возможно, и выбежали на улицу. Снег шёл до сих пор. Крупные хлопья падали на ресницы и залепляли глаза, но это нисколько не сбавило энтузиазма девушек. Поэтому уже через несколько минут они затеяли настоящую снегобойню. Как оказалось, многие ученики Хогвартса также вышли прогуляться и поваляться в снегу. Время шло. Приближался ужин, поэтому девушки собрались обратно в замок. Однако откуда ни возьмись появились Мародёры, за исключением Ремуса, и предложили сыграть с ними в снежки. Девушки согласились, хотя минут пять Лили всё же пришлось поуговаривать, мол, ужин не так уж важен. С огромным скрипом Эванс всё же сдалась, во многом благодаря милым репликам Бродяги и Сохатого. Поэтому было решено: девочки против мальчиков, четыре на три.

Бой выдался непростым и затяжным: обе стороны не желали сдаваться. Прячась за деревьями и кустарниками, девушки лепили кучу снежков, а как только кто-нибудь из Мародёров давал о себе знать, быстро и эффективно закидывали их по самые уши. Хитро заманив девушек в ловушку, парни принялись обстреливать их в ответ. Семикурсницы побежали врассыпную: Лили вместе с Алисой, а Марлин с Мэри. Эванс и Вуд убежали довольно далеко от места битвы, после уже впопыхах потеряли друг друга. Лили стала искать подругу, но безуспешно, даже следов на снегу не было. Она бродила ещё минут десять, а потом стала кричать. Через некоторое время она, направившись в сторону Хогвартса, добрела до милого местечка, припорошённого снегом. Её окружали спящие деревья, укрытые белоснежным полотном, а над головой сияли звёзды. Небо было таким прекрасным в этот вечер! Послышались голоса. Лили обернулась, но никого не было. Откуда-то из-за деревьев выбежал смеющийся Джеймс со снежком в руках. Лили испугалась и хотела убежать от его ловкого снаряда. Он попал в спину, а бегство не удалось: она бегала значительно медленнее спортсмена Поттера, да вдобавок ещё и споткнулась о какую-то корягу. Лили эпично рухнула на снег, и Джеймс мгновенно ринулся к ней. Он навис над ней и встревоженно спросил:

— Лили, с тобой всё в порядке?

О да, это самый подходящий момент, чтобы проверить его.

Девушка закрыла глаза. Джеймс до ужаса испугался и начал трясти её со словами:

— Лили, очнись, пожалуйста! Лили! Лили! Милая…

Милая? О Мерлин, как же это приятно…

После этого слова не хотелось притворяться. Лили открыла глаза и смотрела на Джеймса. Он облегчённо выдохнул и посмотрел ей в глаза. Они снова смотрели друг другу глаза в глаза.

Какой же он красивый… заботливый…

Поттер прижался к ней всем телом. Лили обалдела от этого и почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. А он буквально лежал на ней и смотрел в глаза. К счастью, они были в зимней одежде, а то бы получилось как-то… Он снял перчатки и отбросил недалеко от себя. После Джеймс провёл тёплой рукой по румяной щеке девушки. Она не дышала и не отворачивалась. Он улыбнулся и проговорил:

— Ты такая красивая…

Эванс чуть не растаяла, как снегурочка. Ну, когда же он сделает это?

Лили едва заметно улыбнулась, её глаза заблестели. Джеймс посерьёзнел и задумчиво произнёс:

— Лили, я так давно хотел тебе это сказать… Я хочу, чтобы у тебя не было никаких сомнений на этот счёт. Я всегда говорю только правду, и это я просто обязан тебе сказать…

Он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и вкрадчиво и очень нежно сказал:

— Я люблю тебя, Лили…

Девушка тепло улыбнулась и, предварительно сняв варежки, запустила пальцы в лохматую шевелюру Поттера.

Джеймс Поттер

Он положил голову ей на грудь и слушал упоительный ритм её доброго и любящего сердца. Она перебирала его тёмные пряди и ничего не говорила, ей и не нужно было что-то ему говорить. Тёплая улыбка, искрящиеся изумрудные глаза и её нежные руки сказали намного больше. Она перестала перебирать его волосы, поцеловала макушку и прижалась к ней щекой. Где-то внизу живота возникло какое-то странное чувство, в пальцах приятно покалывало. Она сама поцеловала его!

Он поднял голову и заметил, как Лили широко распахнула до этого закрытые глаза и как-то виновато посмотрела на него. Он прижался к ней ещё плотнее, не отрываясь от любимых зелёных глаз. Лили закрыла глаза и расслабила розовые губы. Джеймс нежно поцеловал её в губы и поднял голову. Она не ответила на его поцелуй, но и не отрывалась и не брыкалась. Она раскрыла глаза и прошептала:

— Я думала, вы способны на большее, Джеймс Поттер…

Если бы это сказал кто-нибудь, кроме неё, он бы, наверное, обиделся. Но эта фраза возбудила в нём совершенно иные чувства: бесконечную радость, страсть и удовлетворение. Он улыбнулся и снова нежно поцеловал её губы, только теперь она ответила. Джеймс целовал её губы снова и снова, гладил по плечам, лопаткам и талии, а Лили обвила его шею своими руками и отвечала на его прикосновения и поцелуи. Сначала он раскачивался и целовал очень осторожно, но постепенно его поцелуи становились всё требовательнее, настойчивее и горячее. С губ он перешёл на французские поцелуи, от чего Лили втайне всегда открещивалась, выражая всю свою брезгливость. Джеймс углублял свои поцелуи, запуская руки под пальто Лили и чувствуя тепло её тела. Лили ничуть не сопротивлялась и даже ногами обхватила его. Наверное, чтобы не убежал.