— И как мне теперь жить, если я не могу даже взять стакан воды?!

— Джеймс, послушай меня, — остановил запаниковавшего друга Сириус. Ремус же зажал руками рот и раскачивался вперёд-назад. Казалось, будто любая неожиданность могла раздавить его и заставить заплакать. — Мы справимся, но только если ты возьмёшь себя в руки и не будешь нести всякую чушь! Я нашёл для тебя эльфа, которого, кстати, зовут Чейз. Он будет помогать тебе в быту, ухаживать за тобой, когда меня не будет рядом. Также я почти договорился… в общем, у тебя будет квалифицированная сиделка, которая будет оказывать тебе медицинскую помощь.

— Очень мило с твой стороны, — фыркнул Джеймс. — Не хватает только секьюрити.

Закатив глаза, Ремус с укором взглянул на Поттера.

— Спасибо, друг, — сказал Джеймс, и Ремус сразу расплылся в улыбке. — Всем вам спасибо. Я знал, что вы не бросите.

— А ещё тут недовольный сидит, — буркнул Сириус, устало потерев лицо. — Между прочим, раз на то пошло, приглашение на свадьбу никто не отменял. Пусть ты и не сможешь быть шафером, но уж повеселиться просто обязан. А вообще, свадьба будет куда скромнее, чем у Лонгботтомов.

Когда, поговорив, Сириус и Ремус ушли, Джеймс остался один. Чейз сновал из комнаты в комнату в ходе уборки, поэтому у Поттера была возможность побыть одному и подумать.

Он вспомнил образ Лили и осознал, что более ничем не может ей нравиться, а уж тем более её защищать. Было очень больно оттого, что он больше никогда не сможет её коснуться даже в самых смелых мечтах, вряд ли когда-либо ещё заговорит с ней и увидит её лицо. И больше всего его угнетало то, что она может увидеть его таким поверженным и беспомощным. Теперь он для всех обуза. Джеймс почувствовал, как в носу засвербило, а в глазах всё расплылось. Одна за другой по щекам скатились слезинки, которые он был не способен стереть собственной ладонью, отчего из горла вырвался всхлип, а затем ещё один, ещё… Бродяга говорил, что найдёт способ, но Джеймс слишком хорошо его знал, чтобы понять, что лучший друг совершенно сбит с толку и не может достичь желаемого. Это означало лишь то, что догадки Джеймса были правдой: он навсегда застрял в этом кресле. Всхлипы стали всё громче. И Джеймс разразился рыданиями. Его горькие тёплые слёзы стекали по лицу и капали на голубую футболку, оставляя на ней мокрые разводы. Джеймс более не сдерживал себя, плакал навзрыд. Он не позволял себе плакать с пяти лет, подражая отцу. И вот случилось то, чего он никак не ожидал. Это перевернуло его мир с ног на голову. Больше всего он жалел не себя, а то, что никогда не сможет быть тем, кем всю жизнь хотел быть. И ему никогда не отомстить Волдеморту за всё, что он сделал.

Чейз появился рядом, когда он, уже успокоившись, едва слышно икал. Эльф заботливо осушил следы недавних слёз и наколдовал стакан воды с большой пластмассовой трубочкой, а затем протянул её так, чтобы Джеймс мог взять трубочку губами. Парень попил и мотнул головой.

— Спасибо, — хрипло и тихо поблагодарил эльфа Поттер.

— Мастер Джеймс очень добр к Чейзу. Он рад помогать мастеру Джеймсу во всём.

Джеймс едва заметно улыбнулся.

— Мастер Джеймс не должен плакать, — заботливо поправляя одежду, сказал эльф. — Мастер поправится и будет здоров.

— Я бы очень хотел этого, — на глаза снова набежали предательские слёзы. — Спасибо, Чейз.

Сириус Блэк

Правду говорят, что беда не приходит одна. У Пита вот-вот умрёт мать, Лунатик постоянно ссорился с отцом. Подготовка к свадьбе полностью легла на Марлин и её родителей. После случая с Джеймсом быть шафером проявил желание Регулус. Младший брат с готовностью предложил свои кандидатуру, несмотря на то, что всё ещё учился в Хогвартсе. Но всю радость от предстоящего грандиозного события омрачала неизлечимая болезнь Джеймса, которую надо было как-то побороть. Но как? Именно поэтому он, наплевав на угрызения совести, направлялся в больницу Св. Мунго.

Он быстро нашёл целителя, с которым беседовал сразу после операции Сохатого, и тот направил его в отделение интенсивной терапии. Легко ориентирующийся на местности Сириус едва не заблудился в поисках нужной палаты. Когда он её нашёл, то на целую минуту застыл у двери, решаясь на этот серьёзный шаг.

Сириус постучал в дверь, изнутри послышался голос, и парень вошёл в палату. Казалось, ничего не изменилось с тех пор, как Джеймс лежал здесь. Разве что теперь вместо него лежал пожилой мужчина, за которым ухаживали две девушки. Одну из них он видел, когда она выкатила из палаты Сохатого, а другую знал гораздо лучше.

— Здравствуй, Лили, — откашлявшись, поздоровался Бродяга.

Услышав знакомый голос, Эванс резко вскинула голову и приветливо, но устало улыбнулась.

— Привет!

Брюнетка что-то шепнула Лили на ухо, та кивнула, а затем вышла вместе с Сириусом из палаты. Брови девушки были чуть нахмурены, а глаза ясны.

— Что случилось, Сириус?

Её голос звучал несколько встревоженно, и это сбивало парня с толку. Ему и так было нелегко начать разговор с ней о Джеймсе. Он видел, как Лили взволнована, и ему всё меньше хотелось рассказывать ей, что случилось, чтобы не добивать девушку окончательно.

— Я к тебе по делу, — делано небрежно отметил он, кивком головы предложив сесть на скамью.

Когда они устроились как можно удобнее, Бродяга продолжил:

— Я знаю, что ты прекрасно разбираешься в мире маглов, возможно, даже знаешь многое из магловской медицины.

— Вполне вероятно, — негромко вымолвила Эванс.

— Тогда скажи, пожалуйста, возможно ли поставить на ноги квадриплегика?

Вопрос застал девушку врасплох. Она в течение нескольких минут задумчиво смотрела в одну точку, а затем устремила свой взгляд на Сириуса.

— А каков характер повреждений?

— Парализовано всё, кроме головы и шеи.

— Господи… и кто этот бедняга? Сочувствую…

— Один мой знакомый, — не моргнув глазом спокойно ответил Блэк. — Так что скажешь?

Немного помедлив, девушка ответила:

— У тебя есть свободное время?

— Если это чем-то поможет, то я готов его выделить.

— Надеюсь, что поможет. Подожди меня минутку внизу. Я отпрошусь, переоденусь и мигом спущусь.

— Хорошо, жду у ресепшена.

Спустя некоторое время Лили и Сириус вышли из больницы. Заведя Блэка на пустынную улицу, девушка остановилась, взяла его за руку и пояснила:

— Сейчас мы трансгрессируем ко мне домой. Мне нужно кое-что узнать у мамы, а затем трансгрессируем в другое место. Согласен?

Тон её голоса был напрочь лишён веселья. Бродяга послушно кивнул.

Дом девушки был очень милым, небольшим и уютным. Сириус, Лили и Джоан сидели на кухне и пили чай с домашней выпечкой миссис Эванс.

— Мама, я бы хотела узнать, — сказала Лили, — по какому адресу живёт тетушка Мэри.

— Зачем она вам? — искренне удивилась женщина, отставив чашку.

— Это очень срочно. Дело первостепенной важности, мам. Она нам нужна. Точнее, нам нужен её совет.

Переводя недоумевающий взгляд с Лили на Сириуса и обратно, Джоан сделала глоток остывшего чая, а затем встала из-за стола, открыла дверцу кухонного шкафчика, в котором хранились крупы, взяла оттуда листочек и ручку и записала требуемые координаты, после чего отдала его дочери со словами:

— Если уж вы решили, что она может вам помочь, значит, у вас есть действительно серьёзные основания, чтобы её потревожить. Постарайтесь её не перебивать и ни в коем случае не выводите из себя. Я сейчас соберу немного булочек и фруктов, передайте ей их.

Сириус постучал в дверь одноэтажного ветхого дома, после чего она отворилась. Эванс и Блэк вошли внутрь и увидели женщину преклонного возраста с чепчиком на голове и газетой в руках. Во всём доме горел свет. Обставлен он был очень небогато, зато всё сияло чистотой. Женщина довольно улыбнулась Лили, а затем крепко обняла её, после чего девушка вручила ей пакет с вкусностями.

— Лили! Рада тебя видеть, солнышко! — она заглянула в пакет и задорно улыбнулась. — О, решила меня подкупить? Что ж, мне нравится! Заходи! И этот фонарный столб тоже пусть проходит.