– Ну ты чего, я что-то совсем не то сказал? Прости, пожалуйста! Ну Рувей, или это из-за Луи? Не хотел тебя сразу во всё это втягивать, но дедушка хочет подписать с ним мирный договор. Всё будет хорошо!

– Я слышала про последние события.

– Да?

Тут столько новых людей, и запомнят они её разводящей сопли на груди у Ксандера. Ну и ладно, об этом она подумает позже.

– Знаешь, почему я больше не дам тебе уйти? Потому что люблю слишком сильно.

– Ты издеваешься, да? Почему ты не мог сказать мне этого раньше?!!

– Я думал, ты и так знаешь…

– Ты сейчас серьёзно? Я что, мысли твои читаю? Мы никогда ни о чем таком не говорили, и ты хочешь, чтоб я всё знала?!

На смену растерянности пришла злость, вот только на кого? На него или на себя? Ведь где-то в глубине души ей правда было всё это известно.

– Ну прости, прошу тебя. Успокойся, а то я сейчас тоже заплачу. Вот будет веселое зрелище, правда? Всё наладится, Азуми тебя откормит, дедушка подлатает, от пореза даже шрама не останется, ногу твою вылечим, – он продолжал бормотать что-то успокаивающее, а Рувей больше не вслушивалась. В ушах стоял странный звон.

– Ксандер, а про ногу ты откуда…

– Тс, я же вижу, что ты хромаешь.

– Я не хромаю!

– Это ты так думаешь, – как она могла надеяться, что он не заметит, уму не постижимо.

– Вы меня как поросёнка откармливать будете?

– А потом съедим, – а вот сейчас главное не начать краснеть, да помогут ей все ками. – Мне нужно вернуться на заседание, ты ведь пойдешь со мной?

– Конечно. Сейчас?

– К сожалению, – он наклонился и поцеловал её. В нос. Сердце бешено колотилось. Так, Рувей может спустить с рук многое, но и её терпение не безгранично. Куда это вообще годиться, а?

Ксандер шагал уже где-то впереди, ей пришлось пробежаться, чтоб догнать его (нашелся тут самый длинноногий, подумаешь).

– Послушай, – она схватила его за локоть, – я думала, над тем, что ты мне сказал. Таким образом ты тоже пытаешься уважать мои решения? Тебе что, всё прямым текстом говорить нужно?

– Ты про что?

– Про поцелуи в нос. Мне каждый раз говорить “Александр Шакадера, я хочу, чтобы ты поцеловал меня нормально”? Так что ли?

Он резко остановился, Рувей врезалась ему в спину.

– Ты сама утверждала, что нужно более прямо говорить. Я же твоих мыслей тоже не читаю, вдруг ты вообще не хочешь, чтоб я тебя целовал? В любви сегодня признавался только я.

– Вечно всё приходится делать самой, – она ухмыльнулась.

Как же забавно было за ним наблюдать. Всегда такой уверенный, стоит сейчас и сомневается во всем подряд. Даже покраснел. Ух, припомнит она ему это когда-нибудь.

На рост Рувей никогда не жаловалась. Вот только Ксандер все равно был намного выше, попробуй дотянись до такого.

Скрипнула ближайшая дверь, и они отскочили друг от друга.

– Руве-ей, – почти пропел миниатюрный старичок, – как я рад тебя видеть!

– Я тоже очень рада, сенсей! – и это было правдой. За столько лет он стал ей почти родным. Нет, не почти.

– Мой оболтус не успел тебя достать за десять минут?

– Ну деда! – Ксандер обижено засопел.

– Нет, всё прекрасно!

– Только посмотри, что у меня есть! – он потряс у неё перед лицом каким-то свитком.

– Э-э-э, и что это?

– Договор! Теперь Широсаги наш!

– Поздравляю! Это огромное достижение!

– Это наша общая победа! – старичок счастливо засмеялся. – Присоединяйтесь, мы вас ждем! – он юркнул обратно за дверь.

– Это выглядит так, словно, – Ксандер сложил руки на груди, – мой дедуля заигрывает с тобой больше, чем…

– Чем ты?

– Именно!

– Пойдём, познакомишь меня со знаменитым Шу.

– Поверь, Вальт теперь тоже будет знаменитым.

– Вот и с ним познакомишь.

Ксандер взял её за руку:

– Ты волнуешься?

– С чего бы это?

– Знаешь, вместе мы точно со всем справимся.

– Учитывая, какое у нас теперь благодаря твоему дедушке пестрое “вместе”, иначе и быть не может.

– Тьфу, да я же не про Луи. Главное, что ты теперь тут. Расследовать, кто стоит за всеми провальными посвящениями, наверняка придется нам, но у меня хорошее предчувствие.

Правильно, она теперь тут. Так радостно на душе давно не было. Рувей крепче сжала ладонь Ксандера. Как бы там ни было, у неё вот предчувствие, что всё самое “интересное” только начинается. Но сложно не согласится, вместе им всё под силу. Определенно.