Особенно платки пошли в ход, когда звонки от знаменитости на ее мобильный телефон вдруг прекратились. Случиться с ним ничего не могло – о таких вещах сразу бы стало известно прессе. Значит, оставалось только признать очевидное и страшное – ее самым что ни на есть банальным образом бросили. Три дня Алина ревела белугой, а на четвертый села за компьютер и на одном дыхании написала один из лучших своих рассказов, тот самый, который так понравился потом редактору глянцевого журнала и с которого начались публикации Алины Белкиной.

Года через три она пережила новую love story, героем которой стал музыкальный продюсер (с ним она познакомилась на вечеринке в издательстве). Когда они вместе выходили в свет, Алина давала фору многим общепризнанным тусовочным красоткам. Еще бы – молодая без ботокса, стройная без швейцарской боди-подтяжки, улыбчивая без энергетических напитков. Мужчины провожали ее заинтересованными взглядами, а женщины шипели вслед: «Вот дура, на что она надеется? Он же женат, и развести его не удастся – денежки-то все не его, а женины… Если что – супружница оставит его ни с чем…».

Конечно, тусовочные завистницы оказались в чем-то правы: продюсер и не собирался расставаться со своим денежным мешком в образе жены. Да и Алину вскоре перестали устраивать подобные отношения. В результате разрыва с продюсером родился первый роман и три рассказа, один лучше другого.

Случилось в ее жизни и еще несколько любовных историй, но ни одна из них не дала ей настоящего счастья. Вот как последняя, с Вадимом. Каждый раз Алина влюблялась всей душой – и каждый раз потом горько разочаровывалась. И ни об одном из своих мужчин Алина не рассказывала маме, догадывалась, что Софья Альфредовна, узнав что-то подобное, не оставит ее в покое, а, по выражению подружки Киры, вынесет дочке весь мозг. Только иногда, чтобы родители не тревожились за дочь, которая совсем уж никому не нужна, Алина приводила к ним в гости своих друзей, просто хороших приятелей, без всяких любовных отношений, бывших одноклассников или кого-то в этом роде – тех самых Димку, Петьку и Андрея, которых так любила поминать ей мама.

Как человек и как автор Алина Белкина осуждала кратковременные отношения без взаимных обязательств. В ее книгах героини, которых устраивали подобные отношения, и те герои, для которых любовь не представлялась главной ценностью жизни, были если не отрицательными, то, по крайней мере, неудачливыми. Зато любимым персонажам она обязательно дарила счастье взаимной любви – счастье, о котором мало что знала, но в существование которого хотела верить всей душой. И каждый раз после того, как Алина ставила точку в очередной рукописи, поженив главных героев, ей становилось грустно от того, что она не может написать сценарий своей собственной любви.

«Вот уже Новый год, – подумала Алина, когда за мамой, наконец, закрылась дверь, – а мне так и не встретился действительно свой человек. Может быть, я когда-то загадала неправильное желание?»

Теперь, пожалуй, настало время рассказать о другой героине этой истории, Кире Григорьевой, которая уже много раз встречалась на этих самых страницах с читателем, но все еще остается для него таинственной незнакомкой. Пока читателю известно о Кире только то, что она подруга Алины, – но такая девушка, как Кира, явно заслуживает большего. Ибо «подружка» – это, как известно, второстепенная, а то и третьестепенная роль в любой истории. Говорят, в голливудских киносценариях есть даже такое амплуа – подружка главной героини. Девушка, которая на протяжении всего фильма либо помогает центральному персонажу, либо завидует ему, а иногда даже и строит козни, но при этом всегда остается в его тени. К сожалению, на свете немало девушек, которые всю жизнь так и остаются в роли «подружки главной героини».

Однако ж Кира Григорьева была совсем не из тех личностей, которые согласны находиться в чьей-то тени. Пусть даже в тени такой талантливой, успешной и популярной писательницы, как Алина Белкина. Тем более что в жизни чаще бывало наоборот, по крайней мере, так выглядело со стороны при первом знакомстве с подругами. Яркая, подвижная, эмоциональная Кира всегда находилась в центре внимания, говорила много и обычно довольно громко, модно и броско одевалась и любила подчеркнуть достоинства своей внешности с помощью заметного макияжа и необычных аксессуаров. Русоволосая Алина, напротив, одеваться предпочитала скромно, косметикой не злоупотребляла, держалась спокойно и сдержанно, говорила мало и тихо. Тот же контраст ощущался и в характере подружек. Кира бурно переживала все происходящее вокруг нее, часто была оживленной, постоянно чем-то страстно увлекалась, чтобы потом столь же быстро остыть к тому, что еще вчера занимало все ее мысли. Алина же являлась человеком скрытным, сдержанным, никогда не бросалась в омут с головой, старалась все тщательно взвесить и обдумать. Но в глубине души по-доброму завидовала Кириной смелости, независимости от чьих-либо оценок, авантюрному складу личности. Впрочем, клокочущей энергии Киры хватало на двоих. И Алина, обычно спокойная, погруженная в себя, рядом с подругой преображалась и становилась живой, веселой, уверенной в себе – такой же, как придуманные ею литературные героини.

И, если называть вещи своими именами, Кира с Алиной были не подружками, а друзьями. А это большая разница – для тех, кто что-то понимает. С подружкой можно обсудить парней, наряды и светские сплетни. А друг – это помощник во всех делах, исповедник, психотерапевт и ангел-хранитель в одном лице.

С Кирой Алина познакомилась и сразу подружилась в седьмом классе, когда та перевелась в их спецшколу из обычной. Такое случалось не часто: все-таки они уже с первого класса изучали два иностранных языка, и к средней школе уровень знания английского и французского у ребят был довольно высоким. Тому, кто учился в обычной школе, пришлось бы тяжело, нагнать остальных за короткий срок – задача не из легких. Однако ж вскоре выяснилось, что в знании языков Кира Григорьева не только не отстает от одноклассников, но даже опережает многих. Английским она уже давно занималась с преподавателем, могла легко говорить на любые темы и читала без словаря, французский и вовсе начала изучать еще с четырех лет и довела почти до совершенства во время многочисленных поездок в Париж. А когда Алина узнала, что Кира еще и может объясняться по-итальянски, то ее восхищению не было предела.

Алина прекрасно помнила тот момент, когда Кира в первый раз вошла в их класс. Стройная, длинноногая, с небрежно заколотой копной рыжевато-каштановых волос и уже вполне оформившейся фигуркой, державшаяся уверенно и даже как-то немного дерзко, Кира в двенадцать лет смотрелась почти взрослой девушкой на фоне сверстниц и особенно сверстников, выглядевших в те годы, как это обычно всегда и бывает, еще совсем детьми, мальчишками. Помнится, Алина сразу обратила внимание на то, как Кира одета. Школа их являлась элитной, учились там сплошь дети непростых родителей, и дорогими шмотками там никого не удивить. Но на Кире были не какие-нибудь джинсы или платье из новой коллекции молодежной моды, а строгий, но в то же время очень изящный деловой костюм, явно пошитый специально по ее фигуре высокопрофессиональным портным.

Войдя, Кира сверкнула карими глазами, бегло оглядела класс и решительно подошла к пустому месту рядом с Алиной.

– Я сяду с тобой, не возражаешь?

Алина растерялась. Она сидела не одна, а с Сашкой Фирсовым – по старой советской традиции, учеников в средних классах рассаживали по принципу: «хороший ученик + плохой ученик», чтобы сильные помогали отстающим. Сашка был жуткая егоза, первый лентяй и раздолбай в классе, и отличница Алина не так уж радовалась подобному соседу, но как-то так резко «выселить» его показалось неудобным. А спросить его мнение не было возможности – в тот день Сашка не явился, может, заболел или прогуливал. Поэтому Алина не знала, что ответить новенькой. Однако все решилось само собой. Не дожидаясь ответа, Кира опустилась на стул, открыла свой портфель – у нее был именно портфель из хорошей кожи, как у бизнес-леди, а не рюкзак, как у всех в классе, – вынула из него тетрадь и ручку, приготовилась к уроку и потом снова повернулась к Алине.