— Нам нужно как-то двигаться вперед, — с решительным видом заявила Амара. — Возвращаться смысла нет, и мы не можем ост…

Кашкари схватил ее за запястье и показал вниз. Из теней у подножия почти прямо под ними что-то выползало. С головой размером с омнибус и телом еще толще.

А вдали над утесами послышался свист рассекающих воздух драконьих крыльев.

Не ими ли питаются гигантские змеи, когда выползают после долгой спячки? Вивернами и их наездниками?

Шум крыльев становился все громче. Гигантская змея внизу замерла. Не в силах отвести взгляд, Тит смотрел на неподвижную круглую голову и блестящую, словно металлическую чешую. Он ждал появления огромного раздвоенного языка, но так и не дождался. Тит нахмурился. В замке в Лабиринтных горах держали небольшую коллекцию местных рептилий, и те вечно высовывали язык наружу. Он огляделся, надеясь, что не увидит новых змей. Но что там беззвучно ползло по утесу? Гигантские змееныши, привлеченные запахом добычи, свежей пищи?

Сердце замерло. Нет, не змееныши; а длинные механические щупальца с когтями. Гораздо больше и длиннее лап бронированных стручков, гнавшихся в Итоне за Фэрфакс и Кашкари, но точно такого же типа. И появились они из змеи-гиганта. Которая была совсем не змеей, а машиной атлантов.

Настоящие гигантские змеи, само собой, давным-давно вымерли. Лиходей, конечно же, обзавелся фальшивой, поскольку хотел, чтобы атланты продолжали верить в их существование: это не только возможность держать граждан подальше от своей крепости, но и объяснение периодическим исчезновениям людей. Например, сестры миссис Хэнкок много лет назад.

— Фэрфакс! — Титу едва удалось выдавить единственное слово.

Но она увидела и поняла. Две больших глыбы взлетели с плато под ними и ударили прямо по «запястьям» когтистых лап, оторвав их.

Механические когти со скрежетом проскребли по утесу и с оглушительным грохотом упали на камни внизу.

— Нам нужно спрятаться, — дрожащим голосом сказала Фэрфакс.

Амара уже снижалась:

— Следуйте за мной.

Она привела их в одну из пещер в скалах внизу. Чуть ли не худшее место из возможных, вот только единственной альтернативой было остаться снаружи — неприемлемый вариант.

Амара прислушалась у входа в пещеру:

— Приближаются не только виверны. Я слышу тварей покрупнее.

Тит не слышал ничего за бешеным стуком собственного сердца. Он совершенно не желал встречаться со змеями-гигантами, но с просто чудовищами всю жизнь учился сражаться в Горниле. И всегда, всегда предпочел бы ярость зверя вероломству и хитрости изобретений Лиходея.

— У этой пещеры есть стена с другой стороны? — спросил Кашкари.

— Не думаю, — ответила Фэрфакс, обладавшая лучшим среди них ночным зрением. — Во всяком случае, не близко.

Что хорошо, поскольку Тит услышал знакомый шорох — к ним ползли сотни охотничьих веревок.

— Сможем ли мы убежать от веревок? — спросила Амара.

То есть смогут ли они убежать от них внутрь пещеры, в лабиринты туннелей, пробитых в камне в древние времена настоящими гигантскими змеями.

— Вряд ли, но я могу сжечь их, если подберутся слишком близко.

При условии, что они не окажутся в тупике. Столько опасностей может подстерегать, если они в отчаянии, не зная пути, ринутся вглубь…

Кашкари выругался:

— Что-то приближается изнутри!

Фэрфакс, всегда отличавшаяся отменной реакцией, тут же обрушила достаточно камней, чтобы перекрыть проход.

Они едва успели отвернуться, чтобы их не посекло осколками рухнувшего свода. Их окружили. Перекрыли все пути, даже темную, опасную и полную неизвестностей нору.

У входа зазмеилась первая волна охотничьих веревок. Фэрфакс не стала сжигать их, а отбросила шквальным ветром. Но что бы они ни делали, это лишь оттягивало неизбежное. Снаружи перекликались атланты, предупреждая друг друга, мол, скалоходы почти на позиции. Тит прокрался поближе к зеву пещеры и понял, что «скалоходом» называлось нечто, с виду похожее на бронированную колесницу, но державшееся на вертикальной стене благодаря клешням, которые вкручивались в камень. Как их сюда притащили, не на драконах ли, которых слышала Амара?

Тит поспешно отошел, и Фэрфакс обрушила вход в пещеру. Они оказались в самой настоящей ловушке. С одной стороны шумели скалоходы, расчищая завал. С другой с металлическим лязгом пробивался кто-то невидимый — то ли «змея-гигант», то ли что-то подобное.

Минута-другая — и с какой-нибудь стороны до них доберутся.

Вспыхнула гирлянда огня, в свете которого решительно блестели глаза Фэрфакс.

— Похоже, мой путь завершен. Знаю, Тит не способен убить меня, да и Кашкари, вероятно, тоже. Богиня Дурга, не откажите в услуге — не дайте меня поймать.

— Да, я окажу вам услугу, — сказала Амара голосом хриплым, но с ноткой торжества. — Только не ту, о которой вы попросили.

Она коснулась Фэрфакс ладонью. И через секунду в центре пещеры стояли две совершенно одинаковые девушки, две Фэрфакс. Та, что была Амарой, сбросила теплое пальто, засучила рукав, и показался изящный рубиновый браслет.

«А на левом предплечье виднелся золотой филигранный браслет с рубинами», — так описывал Кашкари в маяке свой пророческий сон.

«Но я не ношу драгоценности, — запротестовала тогда Фэрфакс, — у меня их вообще нет».

Амара же молча сидела среди них. Давил ли ей на руку браслет, чувствовала ли она невыносимую тяжесть будущего, высеченного в скрижалях?

Ошеломленный Тит невольно отступил на шаг, в затылке словно молотком застучало.

Настоящая Фэрфакс ахнула:

— Ты… ты многоликая!

Кашкари же только полупридушенно стонал, словно смертельно раненный зверь. Не Фэрфакс, а Амару в ее обличье вещий сон показал ему бездыханной!

— Вы спрячетесь в Горниле, — приказала Амара, оплот спокойствия и разума в той беспорядочной куче, в которую превратилась пещера. Все будущее, в которое они верили, оказалось вывернуто наизнанку. — Знаю, там должно быть неспокойно, но ненадолго вы с этим справитесь. Я спрячу книгу под видом камня.

— Я пойду с тобой, — услышал Тит свой голос.

— Почему? — воскликнула Фэрфакс.

Даже смертельный страх не мог заглушить его радость от того, что навстречу гибели идти ему, а не любимой. Тит повернулся к ней:

— Они знают, что я здесь. И будут искать, пока не найдут. Но если меня поймают, я смогу убедить их, что все остальные погибли в Люсидиасе. Если они поверят, то будут менее бдительны. Вдвоем у вас больше шансов достичь дворца незамеченными. Кроме того, Богиня Дурга хоть и выглядит, как ты, но голоса у вас разные — и Лиходей твой знает. Я буду говорить за нас обоих и оттяну момент обнаружения подмены настолько, насколько смогу.

— Но…

— Не трать время на споры. Нам дали шанс. Используй его.

Он обменялся с ней палочками — не хотелось, чтобы в руки Лиходея попала та, которой владели когда-то Гесперия и его мать. Потом поцеловал Фэрфакс в губы и потряс впавшего в ступор друга:

— И ты тоже, Кашкари. Идите!

Амара поцеловала деверя в щеку:

— Не думай о том, как можно было бы что-то изменить. Украшение я ношу на руке с самого лета. Так предназначено.[1]

Дрожащий Кашкари так и не двинулся с места. Фэрфакс пришлось схватить его ладонь и силой положить ее на Горнило. Оба исчезли внутри. Тит замаскировал книгу и спрятал как можно лучше.

— Ты не против, если я тебе оглушу? — спросил он Амару голосом, звеневшим и от страха, и от признательности. — Так я смогу притвориться, будто пытался убить тебя заклинанием казни. Лиходей должен ожидать, что я предпочту тебя убить, чем отдать ему.

И тогда голос Амары — ее собственный — не выдаст подмены.

Она кивнула. Тит знал, что это Амара. Знал, что настоящая Фэрфакс спрятана внутри Горнила. Однако смотревшие на него глаза — расширенные от страха, но светящиеся решимостью — были глазами Фэрфакс.

Он крепко обнял ее:

— На случай, если я не смогу сказать этого потом: что бы ни случилось, мы навсегда в долгу перед тобой.