К ужину мы, наконец, добираемся до Смоленска. Раненых, имеющих серьезные ранения, оставляем в госпитале. Всех детей и лиц их сопровождающих, предварительно снабдив продуктами, передаем в специальную службу, созданную при политотделе фронта. Дети и жены командиров РККА это их работа и обязанность. Может, что-то про своих близких узнают, или весточку, что живы передадут.

Приведя себя в порядок, отправился в штаб ВВС Западного фронта. Доложил полковнику Худякову о своем прибытии и кратко рассказал о том, что произошло со мной за эти дни.

- Очень рад тебя видеть, - сказал он, крепко обнимая, - тем более, что и взвод охраны нашелся, а то я думал, что пропали так же, как машина, что я за тобой направил. Говорят, водитель был убит при авиационном налете. О том, что ты жив, узнал сегодня в обед. На аэродроме село звено И-16, один «ишачок» чуть не развалился при посадке, так побит был. Говорят специальная тактическая группа капитана Песикова, созданная для воздушной обороны Борисова. Направлены в тыл, так как исчерпаны все материальные ресурсы, выделенные для ведения боя. Техники осмотрели машины, все имеют свежие пулевые повреждения, патроны расстреляны до железки. Связались с Борисовом, получили подтверждение на два сбитых и два поврежденных «Юнкерса» утром; две штурмовки танковых колон, с серьезными потерями для немцев; и один сбитый «Мессершмитт» днем.

- Да обнаружили на аэродроме под Борисовом три исправных самолета. Корпусной комиссар, говорит, как хочешь, обеспечь авиационное прикрытие. Я у него под это дело всех летчиков и техников из окопов забрал, а то их в пехоту хотели определить.

- Вот это правильно и очень своевременно, техника постепенно поступает, а опытных летчиков уже остро не хватает. А что ты им под крылья повесил? Командарм команду дал подготовить приказ для всех авиачастей - жечь немецкие танки и технику сверху, всеми доступными методами, вплоть до бутылок с горючей жидкостью.

- Не знаю, механики смесь готовили, из того, что под рукой было. Только примерный состав помню. Сергей Александрович, а ведь у меня еще подарки - в боях трофеи взяли серьезные и пленных. Армейских мы еще в Борисове передали в штаб, а пара радистов-диверсантов у меня с собой. Вот документы подтверждающие передачу пленных, трофеев и имущества.

- Отчего сразу не доложил? Нам пленные даром не нужны, сейчас начальника особого отдела кликну, и пусть разбираются, только рапорт напиши, а по имуществу потом определимся.

- Хорошо сделаю, только и это еще не все. Есть у меня специфический груз, точнее его лейтенант Сомов захватил в Минске. Но тут твой совет нужен.

- К чему такие сложности? Хорошо чем могу, помогу.

- Да золото у нас килограмм десять и другие ценности, что именно не смотрели, некогда было. Взяли предположительно у бандитов, приметы записали, трупы там бросили.

- Да умеешь ты удивить. Золото штука такая - это стратегический запас страны. Тут командующему докладывать надо и республиканскому руководству тоже. То, что Пономаренко Пантелеймон Кондратьевич сейчас член Военного Совета Западного фронта это хорошо.

- Золото полностью заслуга Сомова и бойцов взвода. Я только подсказал, как все опечатать, что бы потом не сказали, что чего-то не хватает. Да и сотрудники НКВД и милиции должны присутствовать при передаче, все равно с ними общаться придется. А я с твоего разрешения отдохну, где расположиться можно.

- Выпишу тебе направление на расквартирование, и машину дам, что бы довезли.

- Есть у меня машина, я же говорил, что трофеи взяли. Кстати радиостанция дивизионная на броневике не нужна. А мне, наверное, документ получить необходимо на легковушку немецкую, что бы ни отобрали лихие тыловики.

Поругавшись на меня для вида, Худяков все организационные вопросы взял на себя. Потом налетели представители разных организаций, даже из Гохрана кто-то был. Корреспондент, которого мы высадили у политотдела, опять оказался здесь. И все время смотрел на меня с укором, как же очередная сенсация, а мы ему не сказали. Дождавшись, когда останемся одни, я не удержался и задал вопрос, который мучил меня все последние дни:

- Сергей Александрович, как же так получилось, что несем такие потери и драпаем без оглядки? Мы же рискуя всем, вовремя оповестили авиачасти.

- Не поверишь, этот вопрос задается на всех совещаниях. Уже наверное слышал, арестовали все руководство Западного фронта. Со дня на день ждем нового члена Военного совета фронта Мехлис Льва Захаровича, и он сюда не пирожки привезет. А пока вот почитай,- порывшись на столе, он протягивает лист бумаги, украшенный грифами секретности.

«… Части Военно-Воздушных сил Западного фронта вступили в войну с утра 22.06.1941 г. День этот характеризуется большими потерями, понесенными авиацией фронта от налетов противника, организацией ответных ударов по аэродромам противника Сокулув, Седлец, Лукув, Бяла-Подляска, по группировкам противника в Цехановец, Константинув, Рыгалы, оз. Сервы, Августов, Сувалки, по промышленности в Кенигсберг, Варшава.

За день 22.06.1941 г. авиацией противника были уничтожены на аэродромах и воздушных боях 538 самолетов при 143 самолетах потерянных противником. На следующий день потери сторон соответственно составляли 125 и 124 самолета и к концу июня, т.е. за 8 дней войны наши потери составляют 1163 самолета, потери противника 422. Схему ударов противника по нашим аэродромам и графики потерь см. Приложения №№ 4, 5, 6 …»

Дальше читать и смотреть не стал, разговаривать не хотелось. С трудом дождался ночи и уснул, как только голова коснулась подушки.

Утро 1-го июля могло бы быть прекрасным, но окраину Смоленска уже бомбили. Пришлось вспомнить, что я на войне. Весь день ушел на составление рапортов, отчетов, встреч с представителями различных партийных и силовых структур, получение и передачу имущества. Делопроизводитель штаба выдал мне новое удостоверение, в котором вместо слова «округ» было написано «фронт». В полевой кассе получил «подъемные» в размере двух окладов, то есть более двух тысяч рублей червонцами. Экипировка немецких парашютистов, к моему удивлению, ни кого не заинтересовала, даже транспортные контейнеры вскрывать не стали. Осталось много оружия, форма и разные мелочи, которые тоже ни кому не потребовались, а отдавать на сторону жаба задавила. Пришлось выбивать разрешение на формирование собственного тылового хозяйства. Нас и так-то было немного, а сейчас от всей службы остался я как начальник, да пара командиров, вспомогательный старшинский и сержантский состав оказался разбросан по всем авиачастям. Было предложение зачислить нас в состав разведотдела фронта, но я отказался, предпочитая остаться в подчинении Худякова. Тогда с моего согласия нас объединили с парашютно-десантной службой капитана Старчака. Такое решение меня более чем устроило. Ведь что такое ПДС - это не только обучение летчиков парашютному делу, но и организация выброски и высадки десантов, а так, же снабжение боеприпасами воинских групп в тылу врага, засылка разведчиков-подрывников за линию фронта и еще многое другое. С момента своего создания десантные подразделения, вплоть до преобразования в 1941 году в десантные корпуса, входят в состав ВВС, так что и вся работа по их парашютной подготовке лежит на службе. Без обученных людей делать это очень тяжело. Так, что, скорее всего, Ивану Георгиевичу придется создавать службу заново, тут ему и понадобится помощь, а я к строевой пока ограничено, годен, а штабную работу потяну. Необходимо будет добиться от командования права отзывать из любой части нужного специалиста. Затем наладить в условиях, когда склады брошены при отступлении, снабжение десантников парашютами, оружием, боеприпасами, питанием. Составить список людей, которые будут нужны. А пока заняться текучкой, которой наверняка уже скопилось достаточно, ну и хозяйство, которым мы неожиданно обросли нужно пристроить. А досталось нам не мало. Удалось оставить себе пятитонку, вообще-то это был обыкновенный 4-х тонный трехосный ЗИС-6, но перед самой войной для чего-то удлинили кузов и усилили базу, превратив в своеобразный аэродромный тягач. В дороге его тоже модернизировали, одна 12,7-мм спарка на турели чего стоит. Поставили дуги, натянули маскировочную сеть, умудрились пару листов брони приспособить. Техники и авиамеханики пообещали доработать кое-что по моим чертежам, да и кунг поставить не помешает. Пока решил использовать ее как передвижную каптерку, сложив в кузов и прицеп все наше самое ценное имущество, включая трофеи. Наше потому, что выбил еще отделение бойцов, старшим забрал сержанта пулеметчика. А то, что это за подразделение в составе самого штаба ВВС фронта без личного состава. Вообще-то у меня на них были свои планы, но пока необходимо решить еще некоторые задачи. Две полуторки, Кюгель и пара мотоциклов так же остался за службой, но Худяков сразу положил на легковую машину глаз и сказал, что пока она ему нужнее, а нам жирно будет и не по чину.