Дело в том, что распорядителем оказался брат Селим. За фиаско той достопамятной осенью его не только не повысили, как предполагалось ранее, но и вышибли из братьев в послушники. Сам Настоятель Себегус снизошел до выслушивания отчета и прилюдно пожаловал его автора идиотом и кретином. Впрочем, это было до того, как он услышал описание незнакомца. После этого Селиму - и не только ему - показалось, что Настоятель с трудом борется с искушением посадить дурака-подчиненного на кол. Но пронесло. Более того, сейчас, казалось, даже прошлые грехи были прощены. Селима снова произвели в братья и даже сделали распорядителем захудалого храма на окраине столицы. Не Пророк весть что, но как первая ступенька сгодится. Селим полагал, что сейчас он поумнел и больше не сделает тех, действительно идиотских, ошибок.
Беда в том, что он не забыл юной ведьмачки, из-за которой его прилюдно унизили и которая, как он полагал, и была виной всех его несчастий. Услышав знакомое имя, он насторожился словно собака при запахе вареного мяса. После описания же внешности мнимой виновницы мужского бессилия его сердце радостно затрепетало. Пророк всегда найдет способ наказать грешницу!
На то, чтобы собрать три десятка прихожан, брату Селиму потребовалось не более получаса. Короткий решительный марш, возглавляемый хоругвью с Колесованной Звездой, - и словно не было тех трех лет: разгромленный (жечь поопасались - в городе с огнем не шутят) дом, украдкой растаскиваемое нехитрое добро и связанная избитая ведьма, брошенная перед ним на колени. О да, это уже не та плаксивая девчонка! Взгляд исполнен ненависти - видно, что и она его не забыла, - а из разбитого носа течет струйка крови, не слезливых соплей. Тем слаще будет месть: сломать и убить сильного куда приятнее, чем просто раздавить слабого! Ах, если бы он имел право казнить своей властью! Но Судьи Храма ревностно охраняли свои прерогативы, и за несанкционированный костер можно было схлопотать по шапке. Учитывая прошлые грехи, это вполне могло кончиться пожизненным захолустным скитом где-нибудь в далеких северных болотах. Впрочем, какая разница, кто приговорит ведьму к казни! Костер от этого менее мучительным не станет. Так что, скрепя сердце, брат Селим отдал приказ тащить бесовку в темницу.
Ближайший Святой Трибунал намечался через три дня. Времена, когда ему приходилось собираться почти ежедневно, чтобы вразумить того или иного еретика или же колдуна, уже прошли. Теперь Судьи собирались лишь раз в неделю, да и то - если был повод. Впрочем, в тот же день по городу пополз слух, что поймали страшную черную ведьму, портившую мужчин и ночами сворачивающую шеи кошкам, так что повод появился. Кое-что из тех слухов дошло и до белошвейки Тамиры. Встревоженная, она сбегала к разоренной хибаре травника, постояла возле нее, держась за голову, потом опрометью бросилась по улице - заветный дом находился на другом конце города. Тилос говорил - только в случае самой крайней нужды. Только поздним вечером или ночью. И чтобы видело как можно меньше народу. Стоял солнечный полдень, по улицам шаталось довольно много людей, но костер - не крайний ли случай? Вопрос только в том, захочет ли он еще раз что-то сделать для брошенного котенка…
В ночь перед судом Настоятель Себегус имел очень странную беседу. Странность состояла в том, что разговаривал он не с человеком, и даже не с орком или троллем, а с черным, на вид железным, ящиком на столе в крохотной потайной комнатушке, примыкающей к его спальне.
– Я понимаю, что Храму нужен не только пряник, но и кнут, - холодным тоном говорил ящик с чуть слышным дребезжанием. - Но вы перегибаете палку. Ты знаешь, я всегда сочувствовал вашей борьбе с Разрушителем, воистину являющимся выходцем из самых глубин преисподней. Видит Пророк, по моему слову вы отправили на очистительный костер не один десяток злобных ведьм и колдунов, ревностно служивших Врагу. Но я никогда не забывал, в чем смысл этой борьбы. А ты, Настоятель, еще помнишь об этом?
– По какому праву ты спрашиваешь у меня такое? - в голосе Себегуса лязгнула сталь. - Мы принимаем твою помощь, но это помощь демона той же преисподней, пусть и раскаявшегося. И ты не можешь диктовать нам свою волю, несчастный! Мы поступаем в соответствии с заветами Пророка, и я не позволю какому-то…
– Интересные слова говоришь, Первосвященник, - с издевкой протянул ящик. - Интересно, что скажет Император, когда узнает про наш разговор? Ты уже трижды назвал меня, друга и доверенное лицо Императора, "каким-то" и "нечестивым". Надо ли понимать, что и сам Император тоже нечестивец? Или же ты хочешь упрекнуть его в глупости? Недальновидности?
– Нет… - сразу севшим голосом ответил Себегус. По лбу побежала струйка холодного пота. - Прости, я все еще в запале дневного спора. Не обращай внимания на заговаривающегося старика.
– Ну-ну-ну! - рассмеялся сразу потеплевший голос. - Как угодно тебя можно назвать, только не заговаривающимся стариком. Это уж ты прости меня за резкие слова, у меня тоже был не слишком приятный день. - Себегус еле слышно вздохнул и откинулся на спинку кресла. Погоди, змея подколодная, я до тебя еще доберусь. Сегодня Лесная Долина неприступна, а завтра… посмотрим. Но пока - вежливо, осторожно, скрыть оскал улыбкой…
– Ладно, сойдемся на том, что оба погорячились, - Настоятель постарался как можно обаятельнее улыбнуться бесовскому ящику. Кто его знает, вдруг он и видеть может? - Забудем. Так что, говоришь, тебе нужно сегодня?…
– Мой человек, Тилос, ты его знаешь, - голос из ящика сразу стал скучающим, - положил глаз на ведьму, которую, я слышал, вы утром судить собираетесь. Уж и не знаю, на кой ляд она ему сдалась, но я парня ценю. Буду весьма обязан, если вы сдадите девку ему на руки. За мной не пропадет, ты меня знаешь.
– Увы, - притворно вздохнул Настоятель. - Слухи слишком широко разошлись. Я не могу отпустить ее без суда, а уж что решит суд…
– Твои проблемы, - лениво процедил голос. - Только не рассказывай мне про беспристрастных судей, у самого такие есть. - Он коротко хохотнул. - В общем, уважь моего человека, а я уважу твоего… когда-нибудь. Отбой. - Сухо щелкнуло, и в комнате стало тихо. Настоятель в бессильной злобе сжал кулаки. Нет, с этим надо что-то делать. Больше этого мерзавца выносить нельзя. Единственная проблема - Император. Интересно, что его связывает с Серым Князем? И как порвать эту ниточку?
Тяжело поднявшись из кресла, Настоятель Себегус вышел в спальню, плотно прикрыв за собой потайную дверь. На освещаемом догорающей свечой столе валялось несколько бумаг. Протоколы допросов, протоколы освидетельствования парня… ага, а это - ведьмы… Понятно, что ни беса эта девка не умеет, куда ей там сложное заклятье сглаза наложить! Он ее обрюхатил, она ему сказала сгоряча, идиотка… Стоп! А это что? Видящая Правду? Ого… Как это я сразу пропустил? Блевота Пророка, чтоб я сдох! Действительно, грех такую на костер отправлять. Да и зачем она Серому Князю потребовалась - тоже ясно. Ну что мне повнимательнее прочитать стоило? Совсем бы по-другому с этим выскочкой разговаривал. Во всяком случае, услуга куда дороже обошлась бы. Теперь поздно, н-да. Хотя… Если она сама согласится остаться… После двух суток допросов? Годик-другой в дальнем монастыре, заботливая Настоятельница, пара-тройка искренних подруг - и все забудется, но ведь нет этого годика! Еще раз проклятье! Селим… Брат Селим… Что-то знакомое…
Настоятель позвонил в колокольчик и бросил несколько слов вошедшему слуге. Спустя несколько минут тот вернулся с новой свечой, запыленной папкой, оставил их на столе и с поклоном вышел.
Так, ага. Действительно. Два с половиной года назад, тот же идиот Селим, та же девка-ведьма. Все правильно. Этот кретин в своем рвении умудрился убить одну и почти убить другую знахарку. Кто будет лечить скот, он даже и не подумал. Правильно, эпидемия коровьей оспы, куча весенних маститов, несколько случаев сапа - и полностью заброшенный деревенский храм… Помнится, его в послушники разжаловали. А он, глядишь, снова брат и даже распорядитель какой-то захудалой церквушки. Действительно, дерьмо не тонет. Послал же Пророк мне помощничков… Явно ведь старые счеты свести захотел. Ладно, попытаемся на этом сыграть. Главное - не врать!…
