– Балуешь ты братца, - хмуро проворчал Телевар, - ох, балуешь. Розгами не грозить надо, а пороть как следует, тогда будет толк. Десять лет стукнуло - и до сих пор толком стрелять не умеет. Хотел я тебя видеть… да не только я. Пошли в терем, разговор есть. - Он сплюнул тягучей слюной на землю, отгоняя вновь вставший перед внутренним взором жбан с квасом, и двинулся к крыльцу дома. Легконогий Теомир обогнал его, прыгая через три ступеньки, и почтительно распахнул перед стариком дверь. Отставной командир, польщенный оказанным уважением, важно прошествовал внутрь, на ходу закручивая поседевший ус. "Хорошие дети у Теомены, - подумал он с удовольствием. - Старший, во всяком случае. Надо будет наведаться к ней на днях, свежего пива отведать…". Он неторопливо прошествовал в горницу и с размаху сел на жалобно заскрипевшую скамью.
– Вот, Петромир, привел тебе парня, - прогудел он в сторону друга, задумчиво глядящего в окно. - Думаю, сойдет для дела. Только с кашей его сразу не ешь, пожалей добра молодца, - он кинул почему-то ехидный взгляд на вошедшего в комнату и в пояс поклонившегося гостю Теомира.
Головной, невысокий сухощавый мужчина с тремя красными нашивками на плече, повернулся к заметно смутившемуся, как минутой раньше Килик, юноше и с минуту внимательно его рассматривал. Лицо Теомира медленно наливалось краской под внимательным взглядом немигающих глаз гостя, кулаки заведенных за спину рук непроизвольно сжались, но он упрямо выдерживал уставную позу. Наконец головной хмыкнул и сказал в пространство:
– Ладно, сойдет. Как зовут? - обратился он к парню.
– Теомир, Всадник третьего десятка седьмой сотни пятой тысячи, господин головной, - жестяным голосом отрапортовал тот, с трудом сглатывая слюну от волнения. Теомир впервые стоял перед командиром такого высокого ранга. В глубине души он на все корки клял троюродного дядюшку, без предупреждения кинувшего его в прорубь, а также мучительно пытался вспомнить, не требуется ли по уставу какое-то особое приветствие и как казнят опростоволосившихся. - Сын Теомены-Искуссницы и Ивомира-плотника… Готов выполнять приказы господина головного!
– Молодец, что готов, - слегка усмехнулся Петромир. - Да ты садись на лавку, в ногах правды нет. Расслабься, паренек, не на параде, и резать тебя на куски за невежество никто не будет. Да сядь ты, что колом вытянулся у входа! - слегка повысил он голос, заметив, что Теомир до сих пор пребывает в ступоре. Тот, опомнившись, осторожно опустился на скамейку, во все глаза глядя на головного. - Как там отец, здоров?
– Хорошо, господин головной, - напряженно ответил юноша. - Неделю назад закончил избу на заказ рубить, вчера в лес на охоту ушел… Не может он более на коне сидеть, - добавил он извиняющимся тоном.
– Охота - это хорошо, - задумчиво покивал головной. - Ты-то сам как, охотишься? Какого зверя бьешь?
– Зимой на закатных кочевьях бил белок, господин Петромир, - осторожно ответил Теомир, бросая на того недоуменный взгляд. - Зайцев там на мясо, куропаток… Однажды свинью завалил…
– Ага, а потом от кабана полдня на дереве прятался, - встрял в разговор Телевар. Теомир осекся на полуслове, а тысячник, развалясь на лавке, продолжал:
– Не парень, красна девица прямо. Косуль не бьет - жалко, говорит, я лучше зайцев настреляю побольше. - Телевар громко фыркнул. - На фазанов, бывало, глаза вылупит, нет, чтобы подстрелить парочку…
– Погодь, Телеша, - негромко бросил головной. На этот раз осекся сам тысячник. - Говоришь, белок бьешь? Значит, из лука так стреляешь, чтобы шкуру не портить?
Приободрившийся Теомир кивнул. Он действительно три сезона подряд учился попадать белке стрелой в глаз, чтобы не портить шкурок, стыдливо забрасывая в густой кустарник жертв своих неудач, и только последней зимой начал гордо приносить из леса трупики грызунов, убитых по всем правилам.
– Отменно, - резюмировал Петромир. - Что еще понимаешь в воинском ремесле? Конем владеешь, даже не спрашиваю, иначе какой ты Всадник… Самострел? Меч? Праща? Аркан? Ножи метательные?
– Копьем орудую неплохо, - осторожно ответил Теомир, с подозрением поглядывая на шумно сопящего на лавке друга семьи. Впрочем, тот, видимо, комментировать больше не собирался, хотя и было что. - Мечом махать пробовал. Аркан метать умею, но не очень хорошо. Звезды кидаю на пятнадцать с лишком саженей…
– Звезды? - удивленно приподнял бровь головной. - Что за звезды такие?
– Обычные звезды, метательные, - торопливо пояснил парень. - Я тут раз помог страннику в лесу от волков отбиться… кажется…
– Что - кажется? - с улыбкой спросил головной. - Что от волков отбился или что помог? Ладно, понял. Показать можешь?
Теомир с готовностью вскочил с лавки. Запустив пальцы в потайной кармашек на поясе, он выхватил оттуда тускло блеснувшую семиконечную звезду из серого металла и махнул рукой, странно подвернув кисть. Раздался едва слышный свист рассекаемого воздуха, и звезда с тихим звоном вонзилась в бревна противоположной стены. Теомир махнул рукой еще раз, и вторая звезда возникла в стене чуть выше первой.
– Вот так, - с гордостью сказал он. - Я пять штук за три стука сердца швыряю. Показать?
– Не надо, - задумчиво покачал головой Петромир. - Верю. Ладно, думаю, в обиду себя не дашь. Возьми свои звезды и сядь. - Он дождался, пока Теомир выполнит его приказ. - Ты в городе был когда?
– В Столеграде? - удивился юноша. - Был, раза три или четыре, мы туда коней водили с Теле… господином тысячником. А что?
– Мальчик, пока спрашиваю я. Усек? - взгляд головного на мгновение стал жестким и угрожающим. - Я не про Столеград говорю. Про Купчище. Был?
– Н-нет, - слегка заикнулся снова смущенный мгновенной отповедью Теомир. - Это же далеко, верст двести…
– Все четыреста, - уточнил головной. - Это хорошо, что не был, свежий взгляд нам не помешает. И то, что лошадей водил, тоже хорошо. - Он на мгновение обратил вопросительный взгляд к Телевару, но тот опять промолчал. - Ладно, паренек, раз ты готов служить Войску Конному, то мы от твоей службы не откажемся. Слушай внимательно. Через два дня вы с темником Телеваром…
– Отставным, - проворчал тот. - Ты уж не забывай этого, друже, будь добр.
– Значит, на месяц вернешься на службу, - отмахнулся от него Петромир. - Так вот, через два дня вы с темником и поедете в Купчище, с обозом. Зачем - всем известно: продавать лошадей, покупать кричное железо для кузен. Кони уже приготовлены, посмотришь на них сегодня, стати оценишь, чтобы на привозе языком болтал не плоше торговца местного. Оружие оружием, но и торговать уметь тоже надо, вот и будет тебе школа. Смотри, сплавите чужим коней за бесценок - спущу с вас шкуры, ясно? Телевар, к тебе прежде всего относится, с тебя первый спрос. - Тысячник угрюмо качнул головой. - Седмицу на дорогу туда, столько же оттуда. Пару седмиц там. Смотрите, не загуляйте на пару месяцев, а то к осеннему кочевью не вернетесь, - он широко улыбнулся, но тут же снова посуровел. - Но есть еще одно дело, которое вы попутно должны справить. Ты про Майно слышал?
Внезапно у Теомира по спине пробежали мурашки. Имя Врага пугало, пугало так, что даже самые отчаянные храбрецы не осмеливались произносить его после заката, а некоторые - так и при сияющем высоко в небе солнце.
– Ну-ну-ну, - презрительно усмехнулся головной, - я думал, ты храбрец, а ты вон как сразу хвост поджал. Ну-ка, спокойнее! Вот так… О чем это мы? Ах, да. Мы пока с ним не схватывались впрямую, но в последнее время до нас доходят нехорошие слухи. Не буду болтать языком попусту, Телеша тебя в курс дела по дороге введет. Но скажи-ка мне вот что, Всадник, - головной тяжело встал, медленно подошел к Теомиру и склонился над ним, дыша в лицо тяжелым квасным запахом. - Скажи-ка мне, паренек, ты не струсишь, а? Смотри, дело опасное. Лучше отказаться сейчас, чем зайцем бегать потом! - Головной неотрывно сверлил Теомира взглядом, его рука клещами сжала теомирово плечо. - Ну?!
Как-то совсем неожиданно для себя Теомир взорвался.
