Холодный комок внезапно вернулся в живот Ольге. Ей захотелось отлучиться в отхожее место, но она усилием воли подавила ощущение. Не стоит рубить хвост кошке по частям. Разговора с дядюшкой не избежать, так что пусть уж все сразу… Она гордо вздернула подбородок:
– А если и так, то что? Я уже давно не маленькая, дядя Телевар. Когда-то со всеми женщинами это случается.
Телевар в явном затруднении поскреб подбородок, пару раз дернул себя за бороду.
– Онка, я… я только хотел сказать, что, кроме тебя, у меня мало кто остался. - Он вздохнул. - А сейчас, пожалуй, что и никого больше. Одна ты у меня родная кровиночка… Ты не обращай внимания на старика. Если будет ребенок, пусть будет, пусть даже ты и останешься безмужняя. Не пропадем. Знаю, много таких найдется, кто тебе в спину хихикать будет да пальцами показывать, но от меня ты слова худого не услышишь, обещаю. А до остальных мне дела нету! - Он решительно кивнул, как бы подтверждая свои слова, и заткнул большие пальцы за пояс. - Вот так.
– Ой, дядя Телевар… - тихонько пробормотала Ольга. Она подошла к нему и крепко обняла, уткнувшись носом в широкую грудь. Из глаз против воли снова потекли слезы. - А я так боялась, что… - Она хлюпнула носом. - Спасибо.
– Ну-ну, - тот успокаивающе похлопал ее по спине. - Ладно тебе воду пускать. Все хорошо. Онка, ты простишь меня, если я спрошу, как… - Он запнулся.
– Дядя, Теомир предложил мне выйти за него замуж, - Ольга, отстранившись, робко взглянула ему в глаза, пытаясь кулаком вытереть слезы. На лице оставались грязноватые разводы.
– Ого! - удивился Телевар. - Тогда мне все ясно. Ну, пострел… Знаешь, мы его тебе в мужья и прочили. Рад, что вы друг с другом сошлись.
– Я заметила, - Ольга слабо фыркнула. - Нас еще дома друг с другом сводили. Только, дядя, я…
– Ну? - насторожился тысячник. - Договаривай.
– Дядя, Теомир - хороший парень, - Ольга потупилась. - Он мне нравится, он храбрый и вообще… Но… но я ведь его не люблю!
– Ах, вон оно что! - понимающе качнул головой Телевар. - Ну и что? Это не обязательно.
– Как? - Ольга непонимающе уставилась на него. - Не давай поцелуя без любви и всякое такое, что Отец-Белоконь заповедовал…
– Эх, девочка моя… - вздохнул Телевар. - Не надо все понимать, как говорится. Блудить направо и налево нельзя, вот что нам Отец-Белоконь заповедовал. А любовь - она разная бывает. Ты материну сестру уже, наверное, и не помнишь. Она родами померла, когда ты еще совсем малой была, из люльки не вылезала. Красивая баба была, многие парни в ней до замужества души не чаяли. Однако за меня вышла, хотя я и не вился за ней хвостом, как некоторые. Тоже родители наши свадьбу устроили. И ведь, знаешь, десять лет с ней душа в душу жили, мир ей на небесных пастбищах. И многих других знаю, что не по любви, по договору поженились, и потом горя не знали. И других видел. Которые по любви замуж вышли, а потом до старости судьбину горькую кляли.
– Дядя Телевар, я не понимаю, - нахмурила лоб Ольга. - А как же песни, в которых про любовь неземную говорится? Что, потом они тоже… друг друга проклинали?
– А ты внимания не обращала, что про свадьбу в тех песнях почти никогда не говорится? - ухмыльнулся Телевар. - То ли гибнут любовники, то ли судьба их разлучает. Зря, думаешь? Нет, я не хочу сказать, что брак по любви всегда плохо заканчивается, а по расчету - счастье на всю жизнь. Конечно, и по любви прочные семьи создают, и по сговору бабе может такой муженек попасться, что хоть в петлю лезь. Просто помни - любовь не главное. Она птица такая - сегодня на ветке под окном поет, а завтра глядь - и нет ее, улетела незнамо куда. А Теомир парень хороший, в бою, правда, горяч излишне, ну да молод он еще… Н-да.
– Да, дядя, - тихо ответила Ольга. - Я поняла. Спасибо. Я подумаю.
– Вот и ладушки! - обрадовался тысячник. - И еще. Чистак с Тилосом насчет твоего ребенка не уверены. Может, и нет ничего у тебя, мало ли что внутрях случается. Так что выше нос, а после обеда - на тренировку шагом марш! - Он широким жестом хлопнул Ольгу по плечу и гаркнул во всю мочь: - Теомир!
Спустя мгновение парень уже был рядом.
– Да, господин тысячник? - неуверенно спросил он.
– Обед скоро, - раздумчиво сообщил ему Телевар. - После обеда чтобы оба были у Ханкера. Ишь ты, нюни распустили и думаете, что от занятий отвертеться сможете? Смотрите, самолично шкуру спущу! - Он погрозил пальцем оторопевшему Теомиру и вразвалочку вышел из дома, что-то насвистывая под нос. Ольга тихонько прыснула.
– Темка, а что, до обеда нам ничего не обломится? - озадаченно спросила она. - У меня от всех этих переживаний в брюхе бурчит. Как думаешь, где сейчас Белла?
Если остальные что-то и думали про себя, то виду не подавали. Только Ханкер больше не заставлял Ольгу отрабатывать жесткие страховки. Вместо этого многие часы ребята проводили, кувыркаясь по плацу - кувырки вперед, кувырки назад, в падении, через стоящего сначала на четвереньках, а потом и просто полусогнутого, но все равно высокого Хлаша. Кувырки с кинжалами в руках - с выходом в боевую стойку, с блоком, с ударом, двойные и тройные кувырки. Враг сзади, два врага, трое врагов берут в кольцо. Враги в простой одежде - пинок в пах или в голень, бросок на четыре стороны с перерезанием горла, бросок с выкручиванием кисти и кинжалом в брюхо… Теомиру доставалось больше: вскоре Вивакан сунул ему в руки меч и кинжал, и с тех пор Теомир не расставался с ними, кажется, даже во сне. По его признанию, украдкой сделанному Ольге как-то вечером, в первые дни руки у него почти отваливались. Потом, когда Чистак поднатаскал его в лечении, он самостоятельно научился снимать боль, и с этого момента его обучение пошло настолько быстро, что Вивакан только качал головой.
Хлаш тоже не терял времени даром. Когда Ханкер отвлекался от своих новобранцев, они отходили в сторонку и отрабатывали друг на друге костоломно выглядящие приемы. Правда, все более наметанный глаз Ольги постепенно различал знакомые элементы базовых приемов и страховок, так что вскоре она уже перестала нервно вздрагивать каждый раз, когда огромная туша тролля с грохотом приземлялась на асфальт плаца. Ханкер обычно падал не столь эффектно, но все же пару раз Ольге приходилось отвлекаться от собственных упражнений и лечить синяки и растяжения, а один раз так даже и вывих. Впрочем, когда Чистак однажды застал ее за этим занятием, то отвесил легкий подзатыльник.
– Тебя кто просит лезть? - грозно спросил он. - Ты что, сама не знаешь, что с царапиной справишься? Вот ему, - он ткнул узловатым пальцем в Теомира, - еще учиться и учиться, а ты у него такую возможность отнимаешь!
С тех пор ушибы лечил исключительно Теомир.
Иногда на плац захаживал Тилос. Чаще всего он просто наблюдал за занятиями, потом негромко обсуждая с учителями успехи подопечных, но иногда скидывал куртку и рубаху и присоединялся к Хлашу с Ханкером. В такие моменты Ольга с Теомиром бросали свои занятия и заворожено наблюдали за чем-то вроде быстрого, но плавного танца, в котором кружились двое, а иногда и трое. Тилос передвигался просто с невероятной скоростью, иногда словно размазываясь в воздухе, а яростно нападающие на него Ханкер с Хлашем неизменно оказывались на земле. Что удивительно, здесь никто ни разу не пострадал. После ухода Серого Князя Хлаш только уважительно покачивал головой, причмокивая губами.
Как-то раз Хлаш плюнул и встал на месте как вкопанный.
– Ладно, ты меня вот так свали, - ухмыляясь, заявил он Тилосу. - Нападающего каждый дурак уделает, а ты вот попробуй, когда я на месте стою…
– Ладно, - подмигнул ему Тилос. - Как скажешь.
Хлаш немедленно принял стойку и выжидающе уставился на Тилоса. Обнаженные торсы обоих тускло поблескивали, покрытые потом и моросящим с утра дождиком. Тилос расслабленно встал перед гигантом-троллем. Тот возвышался над невысоким Серым Князем на добрых три головы. Напавший на мастера проигрывает лишь потому, что напал, вспомнилось ей. Хлаш - мастер. Но и Тилос - мастер. Ой, что будет…