Раненого спасли - Ольга затянула рубец, протянувшийся через всю грудь воина, а Теомир под пристальным взглядом учителя залечил несколько мелких царапин и синяков, после чего обессиленно сел прямо на пол. Чистак ухмыльнулся ему, а Тилос окинул Ольгу пристальным взглядом и коротко кивнул.

Впрочем, большую часть времени Чистак учил их разбираться в травах. До того Ольга считала, что понимает в этом деле. Но когда выяснилось, что невзрачная поребрица быстро излечивает расстройство желудка, а порошок из сорного синего желудя снимает нагноение на ранах и даже иногда излечивает антонов огонь, она начала стараться не упускать ни единого слова шамана.

Отряд собирался целиком лишь поздно вечером, перед самым сном. Телевар или пропадал с Танзилой, делая таинственное лицо при расспросах, или в одиночестве гулял по аллеям, погруженный в тягостные мысли. Впрочем, иногда он присоединялся к занимающимся на плацу. По приказу Тилоса его допустили в оружейню, откуда он вышел с парой коротких и одним длинным копьем. Поначалу Вивакан пытался поправлять его, но вскоре раздраженный Телевар отбросил короткое копье и напал на Вивакана с длинным. Тот выхватил меч и кинжал. Спустя полчаса противники, взмокшие и в изорванной одежде, чуть не в обнимку ушли с поля, уселись под раскидистым деревом - кажется, кленом - и долго обсуждали что-то яростным шепотом. На следующий день Вивакан приволок с собой пару полукруглых топоров, насаженных на длинные пики, и они с Телеваром долго рубились на них, начисто забыв про своих подопечных. Хлаш хмыкнул и до самого вечера гонял Ольгу с Теомиром в одиночестве - Ханкер отлучился куда-то по делам.

Спустя полмесяца после начала занятий Ханкеру с Виваканом отдали в обучение нескольких новичков. Среди них преобладали смуглокожие соплеменники Вивакана. Теперь Ольга с Теомиром и Беллой чаще занимались самостоятельно, поскольку обучение у новичков шло туго, и внимание учителей почти полностью отдавалось им.

Однажды хмурым дождливым утром Белла спустилась в подвал замка. Хмуро пнув нехотя открывающуюся дверь и привычно вздрогнув от ощущения сосущей пустоты глубоко внутри, она прошла в одну из лабораторий, из-под двери которой выбивалась тонкая полоска света. Тилос, задумчиво разглядывавший в лупу тонкую проволочку, повернулся к ней. От тонкого жала паяльника на столе перед ним поднималась струйка канифольного дыма.

– С Ольгой нехорошо, - без обиняков заявила Белла, плюхаясь на вытащенный из-за ширмы стул.

– Что именно? - поднял бровь Тилос. - Живот болит?

– Вот именно, живот, - буркнула Белла, отводя взгляд. - У нее… это… цикл нарушен.

– Цикл? - удивился Тилос. - Когда в последний раз были месячные?

– Она не помнит точно, - смущенно ответила Белла. - Говорит, еще дома, но уже давно. Месяца полтора назад, не раньше.

– Так… - Тилос побарабанил пальцами по столу. - А она сама где?

– Забилась в угол и тихо плачет, - Белла старательно отводила взгляд. - Она… она не пошла на тренировку, а Ханкер послал меня выяснить… Она просила никому не говорить!

– Пошли! - Тилос стремительно поднялся со стула. - Чистак в курсе?

– Нет, наверное. Она сказала, что никому не говорила, но сейчас ей страшно…

– Найди его, будь так добра, - Тилос уже через две ступеньки взбегал по лестнице. - Он собирался к Жекару.

Ольга и в самом деле сидела, сжавшись в комочек, в углу своей постели и хлюпала носом. Она подняла на Тилоса затуманенный взгляд.

– На, высморкайся, - Тилос протянул ей носовой платок и опустился рядом на кровать. - А теперь рассказывай. Только не пудри мне мозги.

– У меня… - Ольга бросила на него затравленный взгляд. - У меня…

– Нарушение цикла, - мягко продолжил Тилос. - Белла мне рассказала. Не вздумай ее ругать, она все сделала правильно. И что же?

В дверь вразвалочку вошел Чистак. Из-за его спины выглядывала встревоженная мордочка Беллы.

– Раньше нарушения были? - Он склонился над девушкой, взял ее руку и принялся считать пульс. - Или в первый раз такое?

– Не… не помню, - придушенным голосом призналась Ольга. - Я в самом деле не помню! Оставьте меня в покое!

– Не нервничай, - Чистак дотронулся до ее лба прохладным пальцем. - И так уже себе лихорадку устроила. Если не помнишь, чего разволновалась? Подумаешь, нарушение…

– Меня… подташнивает по утрам, - призналась Ольга, спрятав лицо в ладони. - Мама рассказывала…

– Понятно, - вздохнул Чистак, обменявшись с Тилосом мгновенными взглядами. - Думаешь, ты понесла? И от кого же?

– Не твое дело! - яростно зыркнула на него Ольга. - Я же сказала, оставьте меня в покое!

– Онка, родная, - мягко произнес Тилос, положив ей руку на плечо и пристально посмотрев в глаза. - Успокойся. Все хорошо. Твой ребенок - это лишь твое дело. Только помни, что от тебя зависит не только твоя жизнь. - Его глаза, как показалось Ольге, замерцали призрачным голубоватым светом, и она почувствовала, что сжатый в комок желудок начал постепенно расслабляться. Ее начала бить крупная дрожь. - Но это все потом… потом… сейчас расслабься… Спи!

Ольга хотела запротестовать, но голова помимо ее воли запрокинулась назад, глаза закрылись, и она широко зевнула.

– Кто? - быстро спросил Тилос до того, как голова девушки коснулась подушки.

– Теомир… - прошептала она. И тут же заснула.

– Теомир… Понятненько, - пробормотал Тилос, устраивая ее на кровати поудобнее. - Чего и следовало ожидать. Чистак, она действительно беременна? Или просто перетренировалась?

Орк молча положил ладонь на живот девушки и замер.

– Не могу сказать твердо, - нехотя ответил он. - Если и есть беременность, то от силы месячная. Какие-то возмущения Силы в детородном органе я чувствую, но это может быть что угодно. Раньше чем через две-три седмицы уверенно сказать нельзя.

Снаружи послышались шаги и возбужденные голоса. Тилос прислушался, затем резко повернулся к затаившейся в углу Белле.

– Останови их, пусть не входят в комнату, - приказал он. - Мы сейчас выйдем. Не след ее будить. Путь поспит, успокоится.

Белла кивнула и шмыгнула в прихожую. Тилос опять посмотрел на Чистака.

– Что делать будем, брат-колдун?

– Ты о чем, Тилос?

– Ты видел, как их гоняют, - терпеливо разъяснил Серый Князь. - А также швыряют, шпыняют и вообще издеваются. Если она беременна, можно ли ей продолжать в том же духе? Или сначала нужно вытравить ребенка?

Чистак аж вскочил от возмущения.

– Вытравить ребенка? Князь, окстись! Да как ты о таком говорить можешь? - его уши мелко подрагивали. Лицо Тилоса сделалось непроницаемым. - Пусть рожает заведенным порядком, что мы, лишний рот не потянем? А убить дитя!…

– Спокойно, Чистак, - Тилос тоже поднялся на ноги. - У нее нет одиннадцати месяцев, чтобы родить спокойно. Через неделю-две они уйдут отсюда, и очень многие будут стараться ее убить. Ее и всех остальных. Каждый день здесь повышает их шансы выжить, но для этого они - она - должны работать как проклятые. Ты меня понимаешь?

– Да что же это за спешка такая? - озадаченно воззрился на него орк. - Духи предков, что ли, за ними гонится? Или Майно на любимую мозоль наступили?

– И то, и другое, - усмехнулся Тилос. - Если она беременна, то не проживет достаточно долго, чтобы родить. В покое не проживет, я имею в виду. Я не могу оставить их здесь надолго. Ответь на вопрос, пожалуйста.

– Какой… А, это. Не знаю. - Чистак стал расхаживать взад и вперед на узком пространстве возле койки. - Ко мне редко приходят раньше чем на третьем-четвертом месяце, когда брюхо выпирать начинает. И уж точно ни одна баба в здравом уме такие вот кренделя на плацу выкидывать не будет…

– Хорошо, я задам вопрос по другому. Может ли от интенсивных занятий произойти выкидыш на первом-втором месяце?

– Может. - Чистак уставился в потолок, что-то прикидывая. - Все может. Но на первом месяце ее-то саму мы точно спасем. А дальше… не знаю. Вообще ты не по адресу обратился. Я никогда выкидышами не занимался, у меня познания чисто теоретические. Акушерство - сколько угодно, а вот это…