- Подъем боевая тревога, а это еще что такое? - указал он избитых парней Максима и Янку.

  - Товарищ прапорщик, они хотели свести счеты с жизнью, а мы им помешали.

  - Не верю! - Крикнул Владимир Быков. Его слова были прерваны очередным грохотом, ударило практически рядом, а кое-где било в отдалении.

  - Шали обстреливают, вот-вот начнется штурм, а вы, вместо того чтобы сражаться убиваете друг друга. Я когда бой кончиться отдам вас под трибунал.

  - Не надо! Это они сами виноваты. - Заскулил Сергей.- Ведут себя как чмошники.

  - Судя по синяку на вашем лице это не так, они дают вам сдачи. И на колени не встали.

  По этому они получат, по автомату и будут сражаться вместе со всеми.

  - А если они нас пристрелят? Этим психам ты хочешь доверить оружие?

  - Раз они попали в армию, значит, здоровы, а вот вам я бы посоветовал оставить всякие мысли, что покончить с ними во время боя. Когда схватка закончиться мы проведем экспертизу всех автоматов.

  - Мы поняли товарищ прапорщик.

  -Тогда вы рас сосредоточьтесь.

  Обстрел был не особенно сильным, куда более серьезные проблемы возникли, когда начался штурм. Максим и Янка заняли оборону в подъезде здания, они оказались, чуть ли не впереди всей роты, остальные солдаты особенно те, кто их бил видимо не доверяли новичкам.

  Послышалось знакомое заунывное пение, потом силуэты несущихся боевиков. Они даже не пытались скрыться. Юноши, опасаясь промахнуться, решили подпустить их поближе, однако другие более опытные солдаты сразу открыли огонь. Видимо не даром. В их сторону полетело несколько гранат, причем некоторые успели удивиться, как боевики сумели метнуть с такой большой дистанции. Послышались крики и стон раненных.

  - Знаешь, Максим я впервые на войне, и как только представлю себе, что должен открыть огонь по живым людям то у меня пальцы застывают.

  - У меня признаюсь тоже, но мы должные стрелять, это наша профессия солдат!

  - Но это убить человека, у которого свои мысли чувства, целый мир в голове, а также родные и близкие.

  - Представь что это боевики животные, которые нашим солдатам отрезали головы.

  - Ну, а если русские издевались над их близкими, грабили их, насиловали жен, расстреливали детей.

  - Этого не может быть, солдаты российской армии до этого не опустятся.

  - Но ведь нас хотели, повесить. Этот сержант Сергей Порк такая сволочь, для него обидеть другого естественно, что раз плюнуть.

  - Даже если кто из военнослужащих сволочной человек, за их отношениями с гражданскими лицами следит ФСБ, они не позволят обижать мирное население. Причем, судя по тому, как долго длилось затишье, они действовали успешно.

  - А не верю официальной пропаганде, может они замалчивают бои, вот мы едва попали на фронт и сразу битву!

  - Молчи Янка, разве в нашем мире хоть что-то скроешь, не сказали бы официальные лица, узнал бы по "Голосу Америки".

  Боевиков были сотни, хотя большинство не имело оружия, двигались они очень быстро. Когда свора приблизилась, Янка обратил внимание.

  - Какие уроды, это просто страх.

  Действительно многие из них были покрыты трупными пятнами, другие и вовсе обратились в скелеты, на которых болталась военная и гражданская одежда. А пустые выеденные червями глаза вызывали ужас. У некоторых бандитов вместо глазищ горели гнойные язвы. Вонь ощущалась даже на расстоянии.

  - Живые трупы! - Пробормотал Максим. - Я читал про зомби, это они.

  - Так может и террористы смертники тоже зомби? Разве может нормальный человек себя взорвать?

  - Не болтай, а стреляй. Теперь это не живые люди.

  - Но боль и они могут чувствовать.

  Янка был очень умным парнем, они бил короткими очередями по ногам, стремясь поразить кости. И это у него неплохо поучалось, сказывалась подготовка в тире. А Максим стрелял в грудь, в чем не было толку, пули лишь замедляли движение боевиков-зомби, на мгновение, останавливая их, либо прошивая на вылет, либо застревая, а затем боевики продолжали бег.

  Янка истерично крикнул:

  - Бей им Максимка по конечностям. Они не очень верткие.

  Юноша переключился на по более точный огонь, но попасть в движущуюся костлявые ноги было гораздо труднее.

  - Вот черт, а ты Янка попадаешь.

  - Не всегда, но чаще чем промахиваюсь, жаль только что автомат не удобный.

  Пули и впрямь поражали конечности. Мертвяки падали, но продолжали ползти, перебирая лапами. Слышался стон и завывание, что говорило о том что боль они все-таки чувствуют.

  - Хоть мал ростом, но снайпер, тебе бы киллером работать.

  - Как-то не предлагали. Кроме того, не знаю как тебе, но для меня убить человека даже плохого это значит причинить самому себе большую душевную травму.

  - Вот какой ты пацифист, а как попал в армию.

  - Не по своей воле.

  - Я тоже не по своей.

  Обоймы в автоматах АК-72 быстро разряжались, а зомби прорвались вплотную.

  - Пора уходить иначе они нас растерзают.