***

Дальнейшие совместные поиски информации о столь редком чуде природы, как рождение Сердца магии, привели еще к трем источникам сведений, но в основном все упоминания сводились к тому, о чем Поттер прочел в самом начале и чем поделился со Снейпом.

– Радует лишь одно: чтобы пользоваться моим даром, меня нужно ублажать, – Гарри хитро посмотрел на Северуса.

– Поттер, ты ненасытен, – в тоне не хватало категоричности, и замечание прозвучало обещанием очень скоро удовлетворить все пожелания. – Надеюсь, ты понял, почему не стоит распространяться о твоем умении «генерировать» удачу для всех жаждущих.

– Угу. Ты хочешь единолично осознанно подвергаться ее влиянию, – Гарри специально насмехался, прижимаясь к боку Северуса с откровенным намеком.

– Хмм… Я всегда был эгоистом и не скрывал этого. Ты представляешь, как много странностей, происходивших вокруг тебя, теперь можно объяснить? – Северус не отводил восхищенного взгляда от глаз Гарри. Ему, как ни удивительно, понравилось отбрасывать все свои маски и быть с любимым исключительно искренним.

– Полагаешь, Дамблдор знал о том, кто я? И поэтому он отправил меня к Дурслям и удерживал там на каникулах? – задал Гарри вопрос, тревоживший его с того дня, когда он впервые прочитал о Сердце магии. – Ведь чем меньше я счастлив, тем незначительнее шанс, что кто-то пронюхает о моем даре.

– Я бы не удивился, если бы ты в этом оказался прав. Такой подход к идее твоей отправки к магглам оправдывает его довольно жестокий поступок гораздо лучше, чем отговорка о том, что тебе просто стоило держаться вдали от магического мира. Тогда подобное решение на самом деле становилось настоящей заботой. О том, что случалось с Сердцами, попавшими в зависимость к нечистым на руку магам, ты читал, – Северус согласился с мнением Гарри.

– Их использовали для подпитки своей удачи преступники, а когда те узнавали правду, то не могли перенести этого. Гнев на близких и разочарование в них, разбивающие сердце, разрушительны для таких, как я. А Дамблдор никогда не позволял мне копить злость в себе. Даже к Риддлу учил относиться как к врагу, но ненависти к нему во мне не взращивал, напротив, всегда повторял, что мое главное оружие – любовь. Ты же сам в курсе, что я, невзирая ни на что, не хотел убивать Риддла, – Гарри, млея в объятиях Северуса, устроившегося вместе с ним на удобном диване, задумчиво рисовал пальцем загогулины на тыльной стороне его кисти.

– Ты действительно очень добрый и справедливый человек. Это всем известно, дорогой, – Снейп поцеловал Гарри в висок.

– И еще… Я тут проанализировал кое-что, и мне кажется, что Дамблдор исподволь убеждал меня, будто, пока я не справлюсь с Риддлом, мне лучше не заводить личные отношения, а возможно, он даже как-то ухитрялся отвадить от меня Джинни и Чжоу. Стоило мне обратить на них внимание, как что-то словно вставало между нами. Не исключено, конечно, что я сгущаю краски, – Поттер пожал плечами.

– И тем не менее это прекрасно вписывается в общую схему его защиты тебя. Внешние проявления дара можно заметить только в темноте, не будет свиданий – уменьшится риск обнаружения твоих способностей. Учитывая все это, у нас есть основания полагать, что неведомой Темному Лорду силой был все же не хоркрукс в тебе, как он сам считал, а та самая сила любви, о которой твердил Альбус, казавшаяся мне раньше, если честно, полным бредом. Именно твой дар Сердца магии позволил частице души Риддла остаться в тебе без проведения специального обряда – это была своеобразная плата за выживание после Авады. Теперь становится понятно, как тебе удалось не пострадать от яда василиска и почему на тебя не действуют Империо и Веритасерум.

– И объясняется моя везучесть, – кивнул Гарри.

– Да. И везучесть тех, кто тебе искренне помогал.

– Но если так рассуждать, то и мои враги должны были получать возможность воспользоваться моим даром. Они же тоже находились рядом. Разве нет? – Гарри порой чувствовал, что он заходит в тупик, пытаясь разобраться, на что в состоянии повлиять.

– Вряд ли ты рядом с Риддлом мог бы испытывать сильные положительные эмоции. А во время ритуала ты и вовсе был под воздействием зелий, – высказал сомнение Северус. – Зато твой дар защитил меня и прибавил мне шансов справиться с задачей, потому что ко мне ты как раз относился…

– Я люблю тебя. Уже давно. Только раньше боялся даже себе в этом признаться. Но мои способности интуитивные, так что удачей я тебя снабжал независимо от осознания этого, – Гарри был счастлив буквально от того, что имел возможность сидеть, прижавшись к Северусу.

– И как раз поэтому ты стал для меня настоящим якорем, укротив тьму. Я нашел рецепт для темных магов, как не сойти с ума и не подчиниться зову жажды обладания полной властью над магией. Правда, в ближайшее столетие никому, кроме меня, подобное, скорее всего, не светит, – Снейп довольно хмыкнул. – Но я обязательно к старости напишу монографию об этом и разошлю ее экземпляры в библиотеки темных родов. Пускай кому-то в будущем поможет мой совет.

– Если все же предположить, что Дамблдор знал о моем даре, то почему он ничего нам об этом не сказал? – Гарри снова вернулся к волновавшим его вопросам.

– Может, чтобы мы не слишком надеялись исключительно на удачу. Сердце магии требует руководства именно потому, что зачастую переоценивает свои силы, положившись на свой дар, который все же не всемогущий. А давай пойдем и узнаем у Альбуса. Портрет, конечно, лишь отпечаток его сущности, но чем Мерлин не шутит? Вдруг он даст тебе ответ? – Снейп подтолкнул Гарри и сам поднялся с дивана, предлагая немедленно сходить в Хогвартс, где в директорском кабинете висела «живая» картина с изображением Дамблдора.

***

Сотворив чары конфиденциальности, отгородившие их от остальных портретов, украшавших стены вокруг, оставив возможность свободно общаться только с одним-единственным, Северус спросил:

– Альбус, что ты можешь рассказать о таком феномене, как Сердце магии?

– О!.. – нарисованный Дамблдор оживился, с интересом присмотревшись к Гарри и Северусу, отметив их цветущий вид и сцепленные пальцы рук. – Значит, вы уже выяснили, – он не спрашивал, а утверждал. – Вот и отлично! Я рад за тебя, Гарри!

– Ты поэтому был так уверен, что твой план по уничтожению Риддла сработает? – Снейп не успокаивался, хотя они уже и получили ответ на свой главный вопрос – Дамблдор точно знал о даре Поттера.

– Конечно же! Если имелся хотя бы маленький шанс на добрый исход любого дела, то судьба Гарри обязательно им пользовалась, удача неизменно оставалась на его стороне. Но он сам не должен был на это полагаться, иначе инстинкты могли отвести от него везение. В этом есть некоторый парадокс, но это так, – Дамблдор развел руками. Он улыбался, открывая Гарри и Северусу, пожалуй, последний свой секрет, касавшийся непосредственно их.

– И кто об этом еще знал? – Гарри поражался размаху, с каким бывший директор управлял его жизнью.

– Твои родители и я. Больше никто. Эту тайну я хранил так же тщательно, как и то, что ты носил в себе частицу Тома. Гарри, мальчик мой, я, наверное, казался тебе жестоким и не всегда бывал честен с тобой, но ты ведь теперь понимаешь, почему я так поступал? – Дамблдор бросил выразительный взгляд на Поттера, а затем перевел его на Северуса. – Надеюсь, вы счастливы вдвоем.

– Старый интриган, – беззлобно прошептал Гарри и улыбнулся в ответ.

***

Когда в сентябре начались занятия, Гарри и Северус стали жить практически на два дома, ночуя то в Блэк-хаусе, где они чувствовали себя свободнее, то в директорских апартаментах в Хогвартсе, когда Снейп по каким-либо причинам предпочитал не покидать школу. Поттер с первых дней учебы на курсах при больнице Святого Мунго понял, что сделал верный выбор – чем дальше, тем ему было интереснее вникать в тонкости оказания помощи пострадавшим магам.

Порой их относительно размеренную совместную жизнь разбавляли забавные казусы вроде того, как случилось однажды утром, когда Гарри, выскочив из спальни в рабочий кабинет Снейпа, роясь в своей сумке и проверяя, все ли с собой взял, не глядя по сторонам, упрекнул: