– Ты быстро, мой мальчик, – улыбнулся Дамблдор, его как раз завершал диагностировать Снейп, одаривший Поттера коротким тревожным взглядом.

– У меня не было причин задерживаться. Как вы, сэр?

– Северус говорит, что еще поживу немного, – паутинка грусти коснулась лица Дамблдора.

– Это замечательно! – в искренности слов Гарри усомнился бы лишь сумасшедший. – Вы рассказали? – он указал глазами на Снейпа и получил в ответ легкий кивок. – Северус, я положил папку в библиотеке. Ты знаешь, куда.

– Хорошо, – сухо бросил тот. – Альбус, проклятие по-прежнему сдерживается чарами, а ухудшение самочувствия, скорее всего, связано с напряжением, в котором ты находился, пока общался с Аддерли, – Северус не поскупился на яд в тоне, проговаривая фамилию следователя. – Выпей вот это, – протянутые им фиалы перекочевали в руки Дамблдора, и тот, даже не поинтересовавшись, что ему предлагали принять, тут же подчинился требованию. – А теперь… Гарри, помоги мне отвести Альбуса в спальню и уложить его в постель. К нему нежелательно применять магию. Допустимо только целительскую, – пояснил он Поттеру.

И тут из вспышки колдовского пламени в кабинет вошла мадам Помфри – у нее, как у колдомедика, имелся постоянный доступ ко всем каминам Хогвартса, если их не блокировали преднамеренно, что, вообще-то, запрещалось правилами делать надолго.

– Альбус, что с тобой? Ты должен был позвать меня! Мы же договаривались. И почему вы тащите его на руках? – затараторила обеспокоенная мадам Помфри. – Для этого существуют специальные чары. Вы можете ему навредить, – она наставила волшебную палочку на Дамблдора, но Гарри оказался проворнее, быстро развернувшись так, чтобы прикрыть того собой.

– Уймись! – гаркнул Снейп на Поппи.

– Что ты себе позволяешь?! – взвизгнула Помфри. – Кто здесь колдомедик? Я буду жаловаться Сметвику!

– Вот и отправляйся прямо сейчас, – сквозь зубы процедил Северус, чувствуя, как тяжелеет в их руках тело Альбуса, которому из-за волнения явно стало еще хуже. – Пускай он тебе растолкует, к кому можно применять чары транспортировки.

– Я… я просто испугалась… и… растерялась, – пролепетала Помфри, признавая собственную оплошность. Однако из кабинета не ушла и тревожно разглядывала бледного как полотно Дамблдора, не проронившего ни слова, хотя он, несомненно, находился в сознании. Это ее насторожило. Она дождалась, когда Поттер и Снейп осторожно устроят Альбуса на кровати, предварительно стащив с него мантию и расстегнув все пуговицы, чтобы одежда не мешала ему свободно дышать. Переодевать его в ночную сорочку они пока не спешили, давая время прийти в себя после физической нагрузки. – Я продиагностирую, – предупредила Помфри, принявшись размахивать волшебной палочкой над безучастно наблюдавшим за ее действиями Дамблдором, и решила напомнить Снейпу: – Главный целитель поручил мне заботиться о здоровье Альбуса.

– Так что ж ты так плохо выполняешь его распоряжения? – зло бросил Северус, желая поскорее избавиться от присутствия любопытной Поппи.

– Это ты довел директора до такого состояния! Если бы я с самого начала получила возможность, то…

– То Альбус уже больше года покоился бы на погосте. Прекрати строить из себя знатока темномагических проклятий. Ты все выяснила, что хотела? – нарочито внимательно проследив за движением опускавшейся волшебной палочки Помфри, поинтересовался Снейп. – И какие будут твои рекомендации, мадам колдомедик? – язвительность вперемешку с презрением так и бурлили в его тоне.

Гарри молча наблюдал за перепалкой. Его так и подмывало попросить Северуса не навлекать на свою голову очередных неприятностей, ведь мадам Помфри, похоже, заимела на него зуб, а кроме того, еще и была в дальнем родстве со следователем, ведущим его дело. Однако не спешил вмешиваться. Отлично изучив Северуса за последние полгода, он отчетливо понимал, что тот таким образом глушил страх за Дамблдора и боль от осознания, что уже почти ничем не способен помочь тому, кто стал для него опорой в этой жизни, и кому за его искреннюю отеческую любовь прощал все его ошибки и недостатки. Гарри сам с трудом сдерживался, чтобы не начать крушить все вокруг из-за собственного бессилия перед смертью, равнодушно поглядывавшей на них из глубины глаз Дамблдора.

– Сердечные капли. Восстановительное – двойную дозу. И покой. Никаких волнений, – скрипнув зубами, четко произнесла Помфри, доказывая, что она все же профессионал.

– Он уже принял, – Снейп продемонстрировал пустые флаконы, достав их из кармана. – Покой тоже обеспечен, – он указал на прислушивавшегося к их разговору Дамблдора. – Надеюсь, мистер Аддерли, доведший его до такого состояния, больше не заявится сюда допрашивать больного человека.

– Но Альбус дал согласие… – Помфри прикусила язык, сообразив, что выдала себя.

– Так вот почему ты примчалась. Узнала, что родственничек здесь побывал. Или это он тебя прислал? – Снейп коршуном навис над затравленно взиравшей на него Помфри. – Отвечай, – он не повышал голоса, перейдя почти на шепот, но от его слов мурашки бежали по коже – столько в них было требовательности и угрозы.

– Кэри волновался о самочувствии Альбуса, поэтому написал мне, – будто через силу призналась Помфри.

– Если бы он волновался, то не стал бы докучать своими вопросами, – Северус дернул головой, словно ему жал воротник рубашки.

Гарри, глядя на него, мог только представить, с какими демонами сейчас боролся Снейп: злость позволяла тьме подниматься в его душе, соблазняя преподнести небывалое могущество, овладев которым, можно справиться со всеми, подобными зарвавшейся Помфри. Поттер жаждал взять Северуса за руку, чтобы помочь обуздать темные порывы, но он не смел даже намеком выказать поддержку, ведь Помфри тут же доложит Аддерли, и это станет подарком их противникам.

– Он делал свою работу. Альбус, почему ты не отказался, если чувствовал себя так плохо? – Помфри постаралась, чтобы ее голос звучал заботливо.

– Наконец-то на меня обратили внимание, – тихо произнес Дамблдор, кривя губы в усмешке. – Я не мог отказаться, иначе следствие сочло бы, что я что-то утаиваю. Поппи, я тебе уже говорил и еще раз повторю – ты зря сердишься на Северуса. А теперь я хотел бы поспать, так что отправляйтесь все по своим делам. Обещаю – сегодня я не умру.

Вечером Дамблдора навестил Сметвик, явно вызванный мадам Помфри, и еще раз предложил госпитализацию в больницу Святого Мунго, заведомо зная, что тот не даст согласия. Он одобрил действия Снейпа, поблагодарив его за помощь Альбусу, с которым был знаком с детства, и потолковал тет-а-тет с Поппи, призывая ее смириться, объяснив, что директору уже ничто не в силах помочь. Он был уверен, что та так ревностно добивалась права приглядывать за Альбусом из-за своей привязанности к нему.

Однако его слова на нее мало повлияли, потому что в последующие дни Помфри не отходила от Дамблдора надолго, и если бы не требования его самого и не необходимость выполнять служебные обязанности и заботиться о студентах, то она сидела бы возле него целыми днями. Гарри подозревал, что та шпионит для Аддерли, и Северус был готов поддержать его догадки, особенно после очередной стычки с упрямой Помфри, не желавшей оставлять их наедине с Альбусом. Дамблдору не становилось заметно лучше – он был жив, но сил хватало лишь на короткие прогулки по личным апартаментам в сопровождении чьего-нибудь крепкого плеча и на беседы с теми, кого он ценил и любил. По его просьбе позвали Молли Уизли, которая безоговорочно согласилась присматривать за ним, когда он чувствовал себя хуже, а Гарри и Северус находились на занятиях.

***

Не нашлось ни одного ученика, который бы не обратил внимания на отсутствие Дамблдора за столом преподавателей в Большом зале, но только Гарри и Рон были в курсе, насколько его дела плохи. Даже Джинни не сразу узнала, что ее мать почти каждый день некоторое время проводит в Хогвартсе. Информацию о состоянии директора не засекречивали, но о ней не распространялись и взрослые. Снейп в своей излюбленной угрожающей манере предупредил Помфри, чтобы та не болтала и не поднимала панику.