– Ты помог сбежать Драко Малфою и его матери, да? – Снейп кивнул в ответ на прямо заданный вопрос Гарри, не желая ничего уточнять по этому поводу. – То есть все Малфои отныне будут обязаны тебе?

– И тебе. Не забывай, чьи действия подтолкнули меня заняться судьбой Нарциссы и Драко, – Северус улыбнулся, по озадаченному виду Гарри сообразив, что тот, обладая великодушной натурой, никогда не рассматривал бы эту ситуацию с такой позиции. – Герою не помешает в сложившейся обстановке иметь на своей стороне того, кто сможет примирить с ним недовольных чистокровных. Поверь, многие поддерживали идеи Темного Лорда, даже если и не поощряли жестокости его методов. Так что не устраивай завтра битву за справедливость. К тому же лучше не упоминать хоркруксы, разумеется, пока о них не начнут спрашивать открыто.

– А если я пойду посоветоваться с Дамблдором, он тоже скажет мне, что обман в корыстных целях – это в порядке вещей? – Гарри посмеивался, он уже понял, что стоит прислушаться к словам Северуса.

– Тебя никто не заставлял врать Темному Лорду «в корыстных целях», – процитировал его Северус, слегка ерничая, – а теперь ты пожинаешь плоды своего необдуманного поступка. У меня в конце семестра хватает работы, – он указал на заваленный эссе студентов стол. – Воспользуйся случайно полученным преимуществом. И еще – сегодня больше можешь не приходить. Мне достаточно этого нашего общения, чтобы чувствовать себя нормально.

– Хорошо. Тогда я позанимаюсь с Роном по трансфигурации – МакГонагалл обещала на следующей неделе устроить контрольную, – Гарри обязательно и с удовольствием еще заглянул бы к Северусу перед отбоем, как делал это почти каждый вечер, за исключением тех дней, когда они вдвоем отправлялись на очередное мероприятие в Министерство. Но раз тот особо предупредил, то навязываться Гарри, конечно же, не собирался.

***

На заседании суда Поттер уже бывал. Ему сразу бросилось в глаза, что дело Малфоя рассматривали не полным составом Визенгамота – в зале находилось всего человек двадцать. «Вероятно, здесь собрали тех, кто примет нужное министру решение», – подумал Гарри, занимая место свидетеля. Сам председатель, мистер Фоули, улучил минутку перед началом процесса и еще раз напомнил Поттеру и Снейпу, что тема хоркруксов не должна всплыть ни при каких обстоятельствах.

– Мистер Поттер, это правда, что мистер Малфой оказал вам добровольную помощь, поспособствовавшую свержению Темного Лорда? – первый вопрос тут же подтвердил догадки Поттера, что именно это его свидетельство станет главным аргументом в пользу освобождения Люциуса.

– Да, – уверенно ответил Гарри, радуясь, что накануне посоветовался со Снейпом и теперь не сомневался в том, какой позиции придерживаться. Он отметил, как удовлетворенно улыбнулся Тикнесс, присутствовавший на заседании, а сам подсудимый посмотрел на него долгим задумчивым взглядом.

– Мистер Поттер, в чем заключалась помощь мистера Малфоя? – второй вопрос оказался не очень удобным – он вынуждал выкручиваться, чтобы не упоминать хоркруксов.

– Он предоставил светлой стороне противостояния важный документ, суть которого я не имею права разглашать, – на этот раз Гарри удостоился похвального наклона головы Фоули. Чувство было не из приятных – будто участвуешь в каком-то заговоре или спектакле, обманывавшем публику.

– И это помогло вам одолеть Темного Лорда?

– Да, – вот тут все соответствовало истине, уничтоженный дневник действительно являлся весьма значимым фактором, который привел к победе.

На этом роль Поттера в качестве свидетеля была исчерпана. Через полчаса, после опроса Снейпа и еще двоих сотрудников Министерства, судьи почти единогласно (при одном-единственном воздержавшемся) проголосовали за снятие всех обвинений и освобождение мистера Люциуса Малфоя из Азкабана.

***

Тикнесс задержался на работе допоздна – Фоули и Берк предупредили его о необходимости срочного секретного совещания. После событий тридцать первого октября они из-за связавшей их общей тайны о том, как в действительности все обстояло с уничтожением Темного Лорда, взяли на себя роль советников, довольно основательно вмешиваясь в дела министра. Иногда к ним присоединялся и Кингсли Шеклболт, но обычно такое происходило, когда решались вопросы, которые не имело смысла скрывать от Дамблдора. Тикнессу не очень нравилась подобная ситуация, но он чрезвычайно дорожил своей должностью, чтобы попытаться что-либо кардинально изменить по этому поводу. Так что пока приходилось сдерживаться и не слишком противиться инициативам Берка и Фоули, занимавшим ответственные посты.

Именно у него, у Тикнесса, в настоящий момент было самое шаткое положение. Он подгонял следователей, требуя, чтобы к праздникам осудили хотя бы главных союзников Темного Лорда, аргументируя эту спешку тем, что волшебники заслужили получить такой подарок к Рождеству. Но на самом деле Тикнесс желал показать всем, что способен плодотворно руководить магической Британией. Он прекрасно понимал: если простые люди не будут видеть результатов его усилий, то начнут задумываться, не стоит ли им сменить министра, ведь как ни крути – Волдеморт скомпрометировал его, заставив принимать непопулярные решения. Одно успокаивало – подходящей кандидатуры на его замену пока на горизонте не наблюдалось. Серьезную конкуренцию при нынешних обстоятельствах мог составить Дамблдор, но тот в последнее время жаловался на здоровье и даже пару раз не явился на запланированные встречи с волшебниками, организованные в рамках диалога народа с героями, победившими Темного Лорда.

Размышления Тикнесса о складывающейся ситуации прервал короткий тихий стук в дверь, после которого, не дожидаясь позволения, в кабинет вошли Фоули и Берк.

– О чем вы хотели поговорить? – жестом предложив прибывшим занять места за столом совещаний, поинтересовался Тикнесс.

– О Дамблдоре, – Берк взял слово. Именно он чаще всего выступал инициатором различных идей, взять хотя бы возвращение Малфоя на работу в Министерство буквально на следующий день после освобождения того из Азкабана.

– Что конкретно вас беспокоит? – Тикнесс еще не представлял, о чем пойдет речь, но ему уже не понравилось начало – слишком резкий тон Берка не предвещал ничего приятного.

– Дамблдор тяжело болен. По нашим сведениям, он даже к обеду не всегда выходит. Это свидетельствует о том, что скоро ему понадобится преемник. Поэтому мы должны заранее быть готовы к подобному повороту событий, – Берк выглядел так, словно знал какой-то секрет и ждал, что у него сейчас захотят его выведать.

– Не вижу проблемы. Отделом образования давно собраны документы кандидата на место директора Хогвартса, мной они уже подписаны. Так что волноваться не о чем, школа не останется без руководства, – заверил Тикнесс, но по выражениям лиц своих собеседников понял, что им такой вариант почему-то не подходит.

– Пий, ты имеешь в виду Снейпа? Ты действительно собираешься отдать Хогвартс в его руки? Подумай хорошенько перед тем, как ответить, – Берк говорил напористо и дерзко.

– Но документы уже оформлены на Снейпа. Отдел образования все устраивает. Для того чтобы отменить это решение, нужна очень веская причина.

– Мы – не Отдел образования, и нас такой выбор не устраивает! – Берк не скрывал своих эмоций: презрение и необоснованная агрессия так и захлестывали его. – А причины… Прежде всего – Снейп провел наитемнейший ритуал и чуть нас не угробил. Только не уверяй, что ты поверил в его сказочки, будто все было предусмотрено. При том потенциале, что был задействован, никто не мог ничего гарантировать для нас, как для проводников магии. Поттер пошел на это добровольно – это его решение! А нами никто не давал Снейпу права рисковать, – Тикнесс знал, что Берк еще со дня проведения обряда затаил злобу на Снейпа и искал способ отплатить тому, совершенно упуская, что его претензии не по адресу – это Темный Лорд привел их на ритуал, как жертвенных козлов. Видимо, Берку было проще считать врагом того, кто, по его мнению, являлся ему ровней и кому он в состоянии отомстить.