Все прошло не так, как она планировала. Места Чарльза она не заняла. Чего-то ей не хватило. Но завтра все будет по-другому, убеждала себя Лаура, а если не завтра, то на следующий день или днем позже. Ведь она душа дома, вспомнила Лаура понравившуюся фразу из старинной детской книжки, которую нашла на чердаке.

Теперь-то она определенно душа дома.

Вот только ощущала она себя, к сожалению, все такой же, как прежде, Лаурой.

Просто Лаурой.

– Болди, кажется, привязался к Лауре, – сказала мужу Анжела. – Представляешь, он приглашал ее на чай, когда нас не было.

Артур ответил, что очень хотел бы знать, о чем они беседовали.

– Мне кажется, – немного помолчав, продолжала Анжела, – нам следует сказать Лауре. Иначе она узнает от слуг или кого-то еще. В конце концов, она уже не маленькая, чтобы пичкать ее сказками о капусте и аистах.

Анжела полулежала в глубоком плетеном кресле под кедром. Повернув голову, взглянула на мужа в шезлонге.

На лице ее еще были заметны следы пережитых страданий. Жизнь, которую она вела, пока не сгладила ощущения потери.

– Родится мальчик, – сказал Артур Фрэнклин. – Я уверен, что будет мальчик.

Анжела улыбнулась и покачала головой:

– Что толку гадать?

– А я не сомневаюсь.

Он был совершенно в этом уверен.

Родится мальчик, похожий на Чарльза. Другой Чарльз, но такой же голубоглазый, веселый, шаловливый, ласковый.

А Анжела подумала: «Может, и мальчик, но он же не будет Чарльзом».

– Хотя мы будем рады и девочке, – не очень уверенно произнес Артур.

– Но ты же хочешь сына, Артур?

– Да, – вздохнул он. – Я бы хотел сына.

Мужчине нужен сын. Дочери – это совсем не то.

Он вдруг ощутил какое-то смутное чувство вины и сказал:

– Лаура и правда славная девочка.

– Да, – искренне согласилась Анжела. – Милая, спокойная, всегда готовая помочь. Нам будет недоставать ее, когда она уедет в школу. – И, подумав, добавила: – Мне бы хотелось, чтобы это оказалась не девочка, отчасти и потому, что Лаура может ревновать к маленькой сестренке. Хотя какие могут быть для этого основания?

– Никаких, конечно.

– Но дети иногда ревнуют к младшим, и это вполне естественно. Поэтому и надо сказать ей, подготовить ее.

Вскоре после этого разговора Анжела как-то спросила дочь:

– Тебе не хотелось бы иметь маленького братика? Или сестренку? – добавила она с запозданием.

Лаура в замешательстве уставилась на мать. Она не поняла. Слова как будто были лишены всякого смысла.

– Видишь ли, дорогая, – мягко продолжала Анжела, – у меня будет ребенок… Родится в сентябре. Замечательно, правда?

Но когда Лаура, что-то пробормотав, попятилась и с горящим от волнения лицом выбежала из комнаты, Анжела немного встревожилась.

– Может быть, мы поступили неправильно? – поделилась она своим беспокойством с мужем. – Я никогда ей ничего не рассказывала… о таких вещах, я имею в виду. Наверное, она не имеет представления, как все это происходит.

Артур Фрэнклин заметил, что, поскольку число котят, рожденных в этом доме, достигло астрономической цифры, вряд ли Лаура до сих пор пребывает в неведении, как рождаются дети.

– Да, но она, возможно, думает, что у людей это бывает по-другому. Поэтому, возможно, новость и шокировала ее.

Да, действительно, для Лауры эта новость оказалась шоком, но только не в биологическом смысле. Просто ей никогда не приходило в голову, что у ее матери может быть еще ребенок. А ведь ее расчет был предельно прост. Чарльз умер, она осталась единственным ребенком у родителей и была для них «всем на свете», как она это сформулировала.

А оказалось, что скоро появится другой Чарльз.

В отличие от Артура и Анжелы, она нисколько не сомневалась, что родится мальчик.

Отчаянию Лауры не было предела.

Скорчившись, она долго сидела на краешке парниковой рамы над огурцами, пытаясь справиться с горем.

Наконец, приняв решение, поднялась, вышла на дорогу и побрела к дому мистера Болдока.

Тот, скрежеща зубами и злобно фыркая, писал для научного журнала едкую рецензию на труд всей жизни своего коллеги-историка.

Он повернул разъяренную физиономию, когда миссис Роуз, тихонько постучав, открыла дверь и объявила:

– К вам пришла мисс Лаура.

– О! – воскликнул мистер Болдок, едва сдерживаясь, чтобы не разразиться потоком брани. – Это ты!

Он был в замешательстве. Хорошенькое дело, если ребенок станет здесь появляться в любое время! Вот этого он не предвидел. Черт возьми этих детей! Дай им палец, всю руку отхватят. Не зря он никогда не любил детей.

Он удрученно смотрел на Лауру. Она, видимо, не испытывала неловкости. Вид у нее был серьезный, глубоко несчастный, но вполне уверенный, что она имеет полное право здесь находиться. Она не стала произносить никаких вежливых фраз, а сразу выпалила:

– Я пришла сказать вам, что у меня скоро будет маленький братик.

– О! – растерянно воскликнул ошеломленный мистер Болдок. – Вот оно что… – добавил он, стараясь выиграть время, глядя в белое застывшее лицо Лауры. – Вот это новость! – Он немного помолчал. – Ты рада?

– Нет, не рада.

– Да, младенцы – препротивные существа, – сочувственно вздохнул он. – Ни зубов, ни волос, вопят как оглашенные. Матери, конечно, их любят. Обязаны любить. Эти несчастные козявки не выживут, если о них не заботиться. Вот когда их трое или четверо, тогда все не так плохо, – ободрил он Лауру. – Все равно что котята или щенки.

– Чарльз умер. Как вы думаете, мой новый братик тоже может умереть?

Мистер Болдок бросил на нее проницательный взгляд и твердо сказал:

– Нельзя так думать. Молния в одно и то же место дважды не бьет.

– Кухарка тоже так говорит. А что это значит? Что одно и то же дважды не случается?

– Совершенно верно.

– Чарльз… – сказала Лаура и умолкла.

Мистер Болдок снова окинул ее быстрым взглядом:

– Не обязательно родится братик. Может быть и сестричка.

– А мама думает, что будет братик.

– Я бы на твоем месте не слишком этому верил. Твоя мама не первая женщина, которая ошибается.

Лицо Лауры вдруг оживилось.

– А вы знаете, наш котик Иосафат, последний котенок Дульчибеллы, оказался девочкой. И повариха называет его теперь Джозефиной.

– Ну вот видишь! – улыбнулся мистер Болдок. – Я не любитель пари, но не пожалел бы денег и поспорил, что родится девочка.

– Правда? – оживленно спросила Лаура и улыбнулась такой благодарной и неожиданно милой улыбкой, что мистер Болдок был растроган. – Спасибо, я пойду. – И вежливо добавила: – Надеюсь, не помешала вашей работе?

– Ничего, все в порядке. Всегда рад тебя видеть, если речь идет о чем-то важном. Уверен, ты не стала бы меня отвлекать ради того, чтобы просто поболтать.

– Нет, конечно, – серьезно ответила Лаура.

Она ушла, осторожно закрыв за собой дверь.

Разговор с мистером Болдоком ее значительно приободрил. Она знала, что он очень умный человек, и считала, что ему можно верить больше, чем матери.

Сестренка? Ну что ж, с этой мыслью она готова была примириться. Сестра будет всего лишь еще одной Лаурой, младшей Лаурой. Без зубов, волос и разума.

Анжела очнулась от благодатного наркоза. В ее васильковых глазах стоял нетерпеливый вопрос, который не решались произнести губы.

– Все… в порядке? Это…

– У вас прелестная дочурка, миссис Фрэнклин, – в привычной бодрой манере ответила медсестра.

– Дочурка… дочурка… – Голубые глаза вновь закрылись.

Какое разочарование! Она была так уверена… А родилась всего лишь вторая Лаура…

Старая пронзительная боль ожила вновь. Чарльз, ее очаровательный веселый мальчик, сынок…

Внизу кухарка радостно сказала:

– Ну вот, мисс Лаура, у вас появилась сестренка. Что скажете?

– Я знала, что у меня будет сестра. Мистер Болдок мне говорил, – спокойно ответила Лаура.

– Этот старый холостяк? Да что он понимает в таких делах?