Гурий стремительно обернулся к экрану и испустил вздох разочарования. Капитан был прав. Пока они беседовали, неизвестный корабль спешил прочь со всех двигателей. Еще несколько минут – и он окончательно исчезнет из вида.

– Понимаю, – начальник сочувственно похлопал подчиненного по плечу. – Первый вылет. Первый самостоятельно обнаруженный корабль – и первая же неудача. Бывает.

– Но как же тогда? Как мы боремся с пиратами, если даже никого не проверяем?

– А вот так. Мы ждем, когда нам подадут сигнал бедствия. Или когда станем свидетелями нападения пиратов на мирное судно. Или когда заметим, что кто-то нарушает правила. Вот тогда и только тогда мы можем действовать.

Гурий снова посмотрел на экран. От неизвестного корабля осталась на нем только небольшая звездочка, а темно-серый силуэт неопределенных параметров пропал. Еще минута-другая, и пропадет и она. Юноша вздохнул и решительно переключил камеру на другой сектор.

Капитан «Краковяка» Никол Пшемыньски, возвращавшийся с Аукциона после завершения распродажи, так никогда и не узнал, что этот день мог бы стать последним днем в его карьере. Ибо даже капитану Крокусу хватило бы одного взгляда на его лицо, чтобы вспомнить регулярно присылаемые ориентировки: «Принять меры к задержанию этих субъектов…»

Его звали Рой. Ему было тридцать восемь лет. Он родился на планете Эльса, где прожил почти всю жизнь, но в данный момент был поселенцем Гудзона. Конечно, он сказал не так, но перегруженная информацией Надежда мигом забыла настоящее название планеты и впоследствии именовала ее только Гудзоном. Тем более что говорил Рой на наречии, которое отдаленно напоминало сильно искаженный английский язык. Существовала еще интерлингва, имперское наречие и еще несколько языков, распространенных в разных секторах Галактики. Основными и самыми крупными государствами людей были Великая Звездная Империя. Союз Двадцати Миров и Лига Свободных Планет. Последняя были достаточно аморфным образованием, ибо точное количество входивших в нее миров не было постоянным. Планеты то входили в Лигу, то выходили из нее, а порой и империя пыталась под шумок лишить кое-кого из них независимости. На интерлингве общались в основном с представителями других, сопредельных, стран, а также с ксеносами, как назывались негуманоидные расы. И, естественно, с рабынями. Кстати, планета Гудзон входила в Звездную Империю, поскольку открыло ее исследовательское судно имперской корпорации «Поиск». Рой жил там уже восемь лет. «Пять и три», – сказал он почему-то. Надежда не решилась переспрашивать. И без того голова гудела от обилия впечатлений и информации.

От торговой точки – первым делом они заглянули в супермаркет и купили для женщины обувь – до гостиницы добирались на флайере, низко летящем над городом. Кибер-водитель, робот, лишь отдаленно напоминавший человека, время от времени начинал вещать голосом экскурсовода: «Посмотрите налево – вы видите старое здание торгового центра…» – или что-то подобное. Надежда едва понимала одно слово из пяти. Но даже если бы кибер-водитель и говорил по-русски, она была настолько шокирована, что просто его не слушала.

Забыв про все на свете, даже про свою незавидную участь и обновку, женщина приникла к стеклу, не сводя глаз с раскинувшегося чуть ли не до горизонта мегаполиса. Когда-то она думала, что это Москва большой город? Помилуйте, она по сравнению с этим образованием казалась заброшенным райцентром. Они летели на высоте девятого этажа, иногда забирая чуть выше или чуть ниже, чтобы избежать столкновений с другими флаейрами, аэробусами и рекламными щитами, и хотя сам полет продолжался от силы десять минут, Надежда успела понять, что мегаполис простирается от горизонта до горизонта, и сейчас ей показали только малую часть.

– Что это? – невольно выдохнула она, когда флайер взмыл особенно высоко, огибая какую-то статую. Мужчина по-своему понял ее возглас.

– Аукцион, – пришел от него ответ.

– Аукцион? – переспросила она.

– Город. Мир. Планета. Слышала?

– Нет, – она помотала головой, но тут же осеклась, догадавшись, что в иных мирах жест отрицания может означать что угодно.

– Ты откуда? Какой мир?

– Э-э… Москва… М-м… Земля.

– Земля? – переспросил мужчина со странной интонацией.

– Земля.

Остаток пути они проехали в таком глубоком молчании, что Надежда снова почувствовала тревогу и страх за свое будущее.

Землянка! Ему досталась женщина со Старой Земли! Неужели это правда и такое возможно? Ведь землянки встречались крайне редко. Старая Земля считалась закрытой планетой. Ее запрещалось посещать иностранным туристам, да и сами земляне не спешили покидать родину. Остальные освоенные планеты Солнечной Системы – Марс, Венера, Плутон, некоторые спутники Юпитера и Сатурна, такие как Европа и Клио, а также полпред Земли, Луна – входили в Союз Двадцати Миров. Но сама колыбель человечества – нет. И, тем не менее, она продолжала оставаться прародиной людей в самом прямом смысле слова, потому что у Земли были ее женщины. Самые плодовитые женщины Галактики. Самый ценный и редкий товар.

Но тогда выходит, что он купил не просто рабыню, а контрабандный товар. И он достался ему удивительно дешево. Работорговцы явно спешили поскорее отделаться от груза. Почему? Может быть, их преследовала служба галактической полиции? Вероятно. Но тогда полиция может начать охоту и за ним. Вычислят, конфискуют землянку, а его самого, чего доброго, привлекут как пособника. Учитывая его прошлую судимость, не миновать нового срока. И наплевать, что он свободный гражданин Гудзона со всеми правами и обязанностями! Гудзон-то входит в состав империи, а у нее свои законы.

– Молчать, – приказал он, когда флайер пошел на посадку перед гостиницей. – Тихо. Не слушай ничего, никому не отвечай. Как глухонемая. Понятно?

– За…п-п…

Надежда осеклась в прямом смысле слова – крепкая мужская ладонь запечатала ей рот. Флайер завис возле площадки для наземного транспорта, распахнулись дверцы. Рядом принимал на борт пассажиров другой такой же летучий кораблик, третий заходил на посадку на соседнюю площадку, откуда махали руками. Женщину вытолкнули из салона. Пока она озиралась по сторонам, мужчина расплатился, схватил ее за запястье и потащил ко входу. Не дав осмотреться на этаже, впихнул в лифт и также чуть ли не бегом добрался до своего номера.

Тот был одноместный, и первое, что бросилось Надежде в глаза, была кровать. А еще – что за окном сгущались сумерки. Небо – судя по всему, они находились этаже на тридцатом – уже засинело, огни большого города стали ярче. Из окна можно было в полной мере оценить размеры мегаполиса, но ей сейчас было не до этого. Мысли текли в одном направлении. Вечер. Одноместный номер. Кровать. Она наедине с человеком, который полчаса назад купил ее, как вещь. Он очень спешил, запер дверь и оттолкнул ее подальше от окна. К кровати. Вот сейчас схватит, опрокинет на постель, навалится и…

Изнасилует? Нет, вряд ли. Для насильника он что-то больно медлителен. Прислушивается к голосам в коридоре, косится на окно. Неужели боится, что его жертва способна покончить с собой, спрыгнув с подоконника?

А потом мужчина посмотрел на женщину, и та поняла, что насилие откладывается.

– Молчи, – сказал он. – Никому не говори, что ты с Земли.

– Почему?

– Нельзя. Опасно.

– Понимаю, – Надежда припомнила все, что с нею случилось. – Меня… нас похитили… пираты… работорговцы.

Рой кивнул. Для жительницы изолированного мира она удивительно быстро все схватывает. Но так и должно быть – ведь земляне же не дикари. По традиции Союзом Двадцати Миров всегда управляет выходец с Земли. Как происходят выборы, Рой не знал.

– Значит, меня ищут?

Рой кивнул, злясь на себя. Ситуация выходила из-под контроля. С обычной рабыней, захваченной теми же пиратами на круизном лайнере или обманом вывезенной из какой-нибудь дикой планеты, он бы так себя не вел. И она вела бы себя по-другому. Дрожала от страха, билась в истерике, угрожала судом – мол, как только у меня на родине узнают, где я, кое-кому не поздоровится. А эта… молчит, обдумывает что-то. И спокойна. Слишком спокойна.