– Договорились.

– Замечательно! И кстати о завтраке. Ты сегодня обедала?

Вспоминая сегодняшний день, я сообразила, что не только не обедала, но и не завтракала. Пища из пластиковых контейнеров в самолете оказалась совсем несъедобной, да и нервы никак не способствуют аппетиту. Но сейчас, когда волнения неизвестности предстоящей встречи позади, желудок явно вспомнил о своих правах. Однако признаться в этом оказалось сложнее, чем согласиться на постой, но и врать тоже не хотелось.

– Ну, нас в самолете кормили, – я немного уклонилась от ответа.

– Понятно, – задумчиво произнесла Аманда, скользнув по мне недоверчивым взглядом. – Эшли, милая, здесь такая суета, и мне надо срочно привести все в порядок. Почему бы вам не съездить в отель за Олиными вещами, и заодно могли бы пообедать в ближайшем ресторане.

– Здорово! Только захвачу куртку и ключи от машины … Жду тебя на улице, – прокричала Эшли уже с конца коридора.

Я взяла свою сумку, и мы с Амандой вышли в коридор.

– Знаешь, – начала она после короткого молчания, – я, правда, очень рада, что ты приехала. Так случилось, что в моей жизни мало близких людей, и от этого очень грустно. Я знаю, ты хорошая девочка, только жизнь у тебя складывается не совсем сладко. Мне хотелось бы помочь тебе, а еще узнать о тебе побольше, о твоей маме и о вашей жизни. Плохо, что мы не могли общаться.

– Да. Очень плохо. Мама тоже страдает от одиночества. Но теперь, может быть, все будет по-другому? – светлая надежда скользнула в моем голосе.

– Я думаю, так и будет, – она взяла у дворецкого мое пальто и помогла одеться.

Сквозь низкие облака выглянуло весеннее солнце. Эшли гостеприимно открыла дверцу своего автомобиля. Ярко красный кабриолет мгновенно притянул мое внимание.

– Круто!!! – только и смогла вымолвить я.

– Ага, садись, прокачу! – Эшли ловко запрыгнула на водительское сиденье.

Мне пришлось затратить чуть больше времени, лавируя на каблуках, а после того, как я устроилась рядом с ней, кабриолет без промедления рванул с места.

– Жаль, что нельзя откинуть крышу, – немного расстроено проговорила Эшли, – сегодня слишком холодно. Итак, сначала в отель, а потом обедать?

– Да, конечно. Я думаю, так будет правильнее. А кстати, возвращаясь к машине, какая это марка? – любопытство так и обжигало.

– Это – Астон Мартин; объем – почти шесть литров, четыреста лошадей, до сотни разгоняется за пять секунд!!! Зверь – машина … Ну, в общем, поддерживаю отечественного производителя, – устыдившись собственного восхищения, Эшли немного умерила свой пыл.

– Дашь как-нибудь заглянуть под капот?!

– Еще бы! – Эшли просияла. – Тебе, правда, интересны автомобили?

– Раньше, часто проводила время в гараже, – с сожалением сказала я, воспоминания давались нелегко.

– Вот здорово! Хоть у меня никогда не было старших сестер, я сразу поняла, что мы найдем общий язык, ты мне с первого взгляда понравилась, – она шумно рассмеялась.

– Чего ты смеешься? – заинтересовано спросила я.

– Да так, сама представь: мы – две молодые привлекательные девушки вместо того, чтобы разговаривать о мужчинах, платьях и прочей чепухе, говорим про автомобили. Я думаю, преподаватели в моем университете заинтересовались бы этой ситуацией.

– А на кого ты учишься? – любопытно спросила я, попутно обдумывая ее слова, и тоже засмеялась.

– Я – почти состоявшийся психолог. Специализируюсь на проблемах межличностных отношений в семье. Но, вообще-то, я скоро заканчиваю обучение, даже уже начала дипломную работу писать.

– Правда, а сколько тебе лет? – слегка удивленно спросила я.

– Ну, 14 февраля было двадцать три.

– А мне сначала показалось, что тебе не больше двадцати.

– Благодарю за комплимент, – чопорным тоном проговорила она, картинно задрав подбородок.

Мы весело рассмеялись ее шутке, и машина остановилась напротив ворот отеля.

– Давай поскорее, я жду тебя здесь, – Эшли улыбнулась.

Я поднялась в свой номер. Собирая вещи в новенький чемодан, я думала о том, как странно повернулась моя жизнь за последние несколько дней. Я направлялась в Лондон с тяжелым сердцем, испытывая страх и плохие предчувствия. А на деле оказалось, что меня здесь ждут неизвестные родственники, заведомо радуясь моему приезду. К тому же они – замечательные люди – добрые и открытые. И самое интересное в том, что я уже люблю их. Я переживаю за Аманду, а точнее меня беспокоит то, как она цепляется за меня, испытывая горечь из-за вынужденной разлуки с сестрой и матерью. Я без ума от Эшли, мне всегда хотелось иметь сестру и хорошо, что она оказалось именно такой, какая есть. Но больше всего я не могу понять бабушку и мотивы, под влиянием которых она действовала. Хотя, что до последнего то, скорее всего, мне еще не все известно, и надеюсь, Аманда завтра все прояснит.

Я решила немного задержаться, достала телефон и мужественно набрала папин номер, приготовясь к получению словесного наказания.

Мои ожидания оправдались, а мужество испарилось в самом начале разговора. Но я стойко выслушала его нотации о моей безответственности, взбалмошности и глупости, а также поняла, что дома меня ждет более строгий выговор, и что как выразился папа: «… по мне ремень плачет».

– «Это он еще про подвал не знает! – драгоценная память услужливо воспроизвела останки развороченной стены, – Ох, плохо мне будет!» – я постаралась загнать эту неприятную мысль подальше.

Когда отец немного утихомирился, я набрала в легкие как можно больше воздуха и залепетала как маленький ребенок:

– Папочка, прости меня, пожалуйста!, не стоило так опрометчиво давать обещания. – Я очень сильно люблю тебя! Я больше так не буду! Никогда, никогда, правда, обещаю! – ничего умнее в голову не пришло Только не злись, я приеду и все расскажу, а ты поймешь и простишь меня.

– Ладно, хорошо, буду ждать, – папа немного смягчился, – кстати, так просто любопытно, а где твоя машина?

– «Упс!!!», – я не сразу нашлась что ответить.

– Оля, ты слышишь меня?

– Она … эээ … в Москве …

– Это ты тоже объяснишь, когда приедешь, – фраза прозвучала не как вопрос, а больше, как утверждение.

– В общем … да, – я облегченно выдохнула, шаткое перемирие было установлено.

– Антону дать трубку, он сильно скучает по тебе?

Ну зачем еще больше мучить мое и без того растерзанное сердце.

– Конечно. Он рядом? – не выказывая своего волнения, спокойно спросила я.

– Да, играет. Оля, возвращайся скорей, мы с мамой очень переживаем, – я услышала, как голос отца дрогнул. – Я люблю тебя … Антон, иди сюда, мама звонит.

Папа передал трубку сыну, я так и не успела сказать ему, что тоже очень сильно люблю его … не успела.

– Мамочка, когда ты придешь за мной?

Услышав детский голос, мне захотелось прижать его к себе, и главное – защитить от всего, что может ему навредить. Тут вспомнились слова бабушки:

«… пойми, дело вовсе не в тебе, и все, что происходит с тобой не случайность, а рождение Антона очень важно для нашего мира. Ты обязана бороться за него, иначе он погибнет …»

Я остро ощутила необъяснимую потребность в сыне, с трудом подавила надвигающиеся рыдания и как можно более спокойным голосом ответила ему. В течение пяти минут я мягко и доступно объясняла, что мне сейчас необходимо разобраться с некоторыми делами, и что я скоро приеду, а в ответ услышала сотню признаний в любви и миллион воздушных поцелуев.

Вновь, как и после разговора с мамой, мной завладела тревога, только теперь она непонятным образом почти переросла в панику. Предчувствие катастрофы ярко-алыми вспышками обожгло все внутри, непонятно почему, но в душе поселился страх. А больше всего раздражало то, что я не могу до конца определить источник его происхождения. Сын под присмотром родителей, Макс меня больше не достает – вроде бы все сложилось как нельзя лучше, все живы и здоровы. Конечно, дома меня ждет скандал мирового масштаба и не только с почти бывшим мужем, но суть переживаний не в этом. Здесь явно что-то не так, и я никак не могу разобраться, что именно … пока не могу …