- По первой версии: водитель не справился с управлением. – Послушно ответил лейтенант.

- Нет. – Замотала я головой. – Кириенко всегда ездит аккуратно. Я не верю, что он мог не удержать руль. У него большой стаж и ни одного происшествия.

- Расследование только началось. – Начал оправдываться Морозов, делая пометки в блокноте. – Мы пока выдвигаем версии, уточняя детали.

- Это неверная версия. – Сжала я зубы, с внезапной злостью смотря на сотрудника, будто он виноват в случившемся. – Скорее всего, псих какой-то на дороге. Подрезал машину и…

- Дарья Сергеевна, я понимаю Ваше состояние. – Ласково сказал лейтенант, опасаясь еще одного моего приступа удушья. – Но пока мы не можем ничего исключать. Скажите, у Вашего отца были враги или недоброжелатели?

- Ввы полагаете, что это у… убийство? – С трудом произнеся фразу, я распахнула в неверии глаза. Неужели моих родителей могли убить?

- Еще раз повторюсь, что мы пока не исключаем никаких версий. Ваш отец был влиятельный известный человек. Бизнесмен. Мы не можем исключать факт покушения на его жизнь.

- Я… я не знаю, были ли у него враги. – Опустив голову, ответила я. – Мне кажется, что его все любили и уважали. К сожалению, я не очень интересовалась его бизнесом. Да и сам отец всегда, переступая порог дома, оставлял дела снаружи. Он четко разграничивал семью и работу. Но если кто-то и хотел зла моему отцу, то при чем тут мама? – Вскинула я голову.

- Простите, но чаще всего члены семьи погибают случайно. – Горестно вздохнул Морозов. – Просто оказавшись не в том месте и не в то время. Мне очень жаль.

Новая порция слез снова навернулась на мои глаза. Я уронила голову на грудь, закусив губу. Вот так в одно мгновение я стала сиротой.

- Дарья Сергеевна, еще вопрос. – Вернулся к допросу лейтенант. – Скажите, а Ваш отец говорил или, может, упоминал о каких-то проблемах? Может, он вел себя странно в последнее время?

- Нет. – Немного подумав, замотала я головой. – Говорю же: отец ставил четкие грани между работой и семьей. Сомневаюсь, что даже мама знала о его делах или проблемах. Отец всегда все решал сам. Может, Марков Илья Петрович, его партнер по бизнесу, что-то знает. Больше, к сожалению, людей его профессионального круга, я не знаю.

- Хорошо. – Кивнул Морозов, делая заметку в блокноте с именем Маркова. – Тогда я больше Вас не задерживаю. Если у меня появятся еще вопросы – я Вас наберу.

- Держите меня, пожалуйста, в курсе расследования. – Умоляюще смотря на сотрудника, попросила я, ставя пустой стакан из-под воды на стол.

- Если появится новая информация – я обязательно Вам сообщу. – Пообещал Морозов. – И Вы, если что вдруг вспомните, тоже звоните. – Ответно попросил он, протягивая мне свою визитку.

Тогда я ему поверила и, убрав визитку в сумочку, поднялась со своего места и побрела к выходу.

Максим

Проводив грустным взглядом фигурку Старковой, я увидел подходившего ко мне капитана Новикова. Тоже посмотрев в след девушке, он повернулся ко мне.

- Ну, как думаешь, она «заказала» родителей? Ей выгодно, как наследнице.

- Нет. – Уверенно ответил я. – Она действительно убита горем.

- Ну, актрис среди их круга немало. – Небрежно повел плечом капитан.

- Она не из их числа. – Продолжал настаивать я. – К тому же она не интересовалась делами отца. И он сам не очень откровенничал с родными.

- Но все-таки не спеши вычеркивать ее из списка подозреваемых. – Подмигнув, порекомендовал мне Новиков. – У нее явный мотив: она наследница всех денег, имущества и, самое главное, прибыльного бизнеса.

И, ободряюще похлопав меня по плечу, капитан оставил меня в растерянности. Да, я тоже знал, что «богачи» чаще всего становились жертвами своих же родственников, которым всегда было мало денег и «вторых ролей» в тени более успешного и известного члена семьи. Но, смотря на искренние переживания Дарьи Старковой, я не мог представить, что она, как выразился капитан, «заказала» собственных родителей. К тому же, если отец ей чем и «насолил», то она явно не желала того же матери. Нет, все-таки дочь я из списка подозреваемых вычеркну. А вот партнер по бизнесу Марков – это, как раз первый в этом списке. Скорее всего, именно он будет управлять бизнесом. Да, дочь наследница, но она ничего не понимает в бизнесе отца, и, наверное, Марков сейчас будет «окучивать» горюющую дочь, обещая ей позаботиться о деле всей жизни ее отца. И Старкова сейчас в таком состоянии, что перепишет на него все, чем обладает.

Надеюсь, что она не будет одна. Надеюсь, что ее сейчас окружат ее подруги и друзья, чтобы поддержать. Самое страшное, что может с ней случиться, это остаться один на один со своим горем. Сам не зная почему, мне захотелось оказаться в числе ее друзей, которые будут ее утешать.

========== Глава 4 ==========

Не помню, как я добралась до дома, поднялась в квартиру и упала на кровать. В голове было пусто. Мозг отказывался признавать, что у меня больше нет любимых мамы и папы. Что больше никогда папа не сядет во главе стола и, подняв бокал с чем-нибудь, не произнесет тост за единение семьи. А мама никогда больше не обнимет и не погладит ласково по голове.

Свернувшись калачиком, я просто смотрела перед собой пустым взглядом, вспоминая улыбающихся родителей. Я не могла поверить, что больше они никогда мне не улыбнуться. Я думала, что слез у меня уже не осталось, но ошиблась. Они с новой силой хлынули из глаз. И на этот раз я их не сдерживала. Следом пришло осознание горя. И вскоре я плакала навзрыд, периодически скуля, как побитый щенок.

Отдавшись своему горю, я не сразу услышала, как мне звонят в дверь. Вставать и открывать ее у меня не было ни сил, ни желания. Хотелось просто лежать и плакать. К звонку в дверь присоединился и звонок моего мобильника, надрывавшийся из недр моей сумочки. Я нащупала подушку и, схватившись за нее двумя руками, положила ее на голову, пытаясь спастись от противного и громкого звонка. Трель немного заглушилась, но все равно была слышна. Нежелательный посетитель продолжал звонить в дверь и по телефону – в том, что это один и тот же человек, я почему-то не сомневалась. Не выдержав, я громко закричала, толи давая выход своим эмоциям, толи пытаясь таким образом отогнать визитера. Но, наверно, звонивший меня не слышал, продолжая настойчиво меня беспокоить.

Со злости бросив подушку на пол, я поднялась на ноги с явным намерением убить или хотя бы серьезно покалечить того, кто стоит за дверью. Уже приготовившись к нанесению увечий, я распахнула дверь.

- Боже, Дашенька, горе-то какое. – Причитая, Вика влетела в квартиру и сразу бросилась меня обнимать. Я даже оторопела от неожиданности, забыв, что хотела сделать.

Подруга что-то успокаивающе говорила, крепко обнимая меня и гладя по волосам. А я просто стояла, не отстраняясь, но и не обнимая в ответ. Слезы против моей воли лились из глаз, а я тихо всхлипывала. Только сейчас, когда Викуля пришла, чтобы меня поддержать в самый ужасный день в моей жизни, я была ей очень благодарна. Я поняла, что на самом деле я хотела, чтобы кто-то пришел и говорил мне стандартные ненужные фразы сочувствия, просто обнимая меня. Слова я не слышала, но мне просто нужно было внимание и осознание того, что даже после смерти родителей, я не осталась совсем одна.

Не знаю, сколько мы так стояли в обнимку перед открытой дверью, но, почувствовав, что меня уже можно отпустить, Вика замолчала и отстранилась, заглянув мне в глаза. Увидев уже высохшие дорожки от слез на щеках, она расцеловала меня в щеки и, небрежно захлопнув дверь, повела меня к дивану в гостиной. Усадив меня, она чмокнула меня в макушку и отправилась на кухню, видимо, желая сделать мне чая или просто принести воды. Подумав, что еще стакан воды я не осилю, я уже хотела окликнуть подругу, но из горла вырвался хрип, и я оставила эту затею, решив, что промочить горло все-таки не помешает.

- Я из новостей узнала. – Сообщила Вика, колдуя за кухонным столом. Сидя к ней спиной, только по звукам я могла предполагать, что она достала кружки и сейчас включила электрический чайник. – Журналюги, как всегда, нагородили гору из ничего. Такой бред несут, что лучше в ближайшее время ящик не смотри.